Майор. Академия - Марк Фиттер
Тяжко вздохнув, я кинул журналы на стоящий у входа учительский стол и прошел, становясь перед построившимися шеренгами. Группа, что была на моем занятии до этого, непонимающе косилась в мою сторону. Но оно и ясно. Я сам не ожидал, что вдруг стану еще и физруком.
— Для начала представлюсь. Граф Маркус Гекс, заведующий кафедрой противодействия магии и преподаватель основ выживания. В виду резкого заболевания вашего преподавателя по физической культуре, меня назначили временно исполняющим обязанности. Для тех, кто не в курсе, сразу поясню. Я военный и потому мне чужды сопли, слюни, пиздострадания и такие понятия как «не хочу» и «не могу». Не умеешь, научим. Не хочешь, заставим. Поэтому, прошу любить и жаловать. Начнем с разминки, но для начала, нам следует перестроиться. Поэтому, на первый-второй рассчитайсь! — скомандовал я, а пока студентики считались, скинул рубашку, благо я с утра надел под нее тельник. Или как ее называют гражданские, полосатую майку. Для кого-то может это просто какая-то странная бело-зеленая затасканная безрукавка, но для меня, это самая удобная одежда в мире. Даже когда я получал ранения, просил медика не резать ее, а задирать. Нам тельники выдавали еще в учебке, так что эта майка прошла со мною все двадцать лет военных тягот и лишений.
Студенты начали перешептываться, видя мои татуировки, однако моя группа молчала. Только Брынзов ехидно косился на старшекурсников, прекрасно понимая, что сейчас будет.
— Тишину поймали! — гаркнул я. — Первые номера, четыре шага вперед, шагом марш! Раз у вас хватает сил, чтобы болтать, то и на разминку хватит, так что разминаемся все, в том числе освобожденные. И мне насрать, что вы не в спортивной форме. Освобождения от занятий по физической подготовке не освобождает от ношения установленной формы одежды!
Построив ребят в шахматном порядке, я ехидно ухмыльнулся. Начали по классике. Легкая разминка круговыми движениями, постепенно от головы до пять. Однако уже на этом многие запыхались, особенно когда пошли маховые движения с подъёмом колена к груди. Кто-то даже умудрился упасть, не удержав равновесие.
— Закончить разминку! Освобожденные, на скамейку, можете пока передохнуть, остальные, в две шеренги становись! Напра-во! За мной, бегом марш! — я возглавил процессию и началась легкая пробежка. Легкая для меня, однако очень быстро оказалось, что большая часть учеников, после четырех кругов, уже готовы свалиться на пол. А ведь каждый круг едва ли будет в двести пятьдесят метров и это по приятному прорезиненному полу, бегать по которому одно удовольствие даже для меня в туфлях.
— Как вы, блять, три километра сдаете⁈ — возмутился я, останавливая пробежку после километра и строя студентов. На ногах остались только парни, да и те сильно запыхались. Девочки тут же попадали.
— Господин Маркус, у нас только стометровка, — шумно дыша, ответил Брынзов.
— Ты типо сейчас так пошутил? — я с недоверием посмотрел на парня, но видя, как он отрицательно замотал головой… Просто хлопнул себя ладонью по лбу. — Твою ж дивизию, Брынзов! Какие зачеты по физической подготовке вы вообще сдаете?
— Сто метров, отжимания, прыжки в длину, кувырки, — перечислил он. Мне только и оставалось, что взвыть от тоски.
Абсолютно бесполезная подготовка. К чему вот их готовят? Что б они за сигаретами до ларька сбегали? Отжимания? Даже не силовой подьем тяжестей? Тут же есть и гири, и гантели, и турник. Я еще понимаю, когда учат, например подтягиваться на турнике, хотя и это хрень полная. Военному нужна крепкая поясница, спина и плечи, чтобы нагружать на себя побольше, а для укрепления этого всего, отлично подходят гири.
— Брынзов, вон там в углу, стоят гири, притащи сюда две маленькие. Те что по шестнадцать, — спокойно скомандовал я. — Парни, разминаем кисти, девочки, упор лёжа принять!
— Да ну нее, — взвыла одна из студенток.
— Господин Маркус, пощадите, мы же только-только после бега! — заскулила вторая. — Мы еще не отдохнули!
— Отдохнёте во время отжиманий. Но раз уж вы так хотите быть отдохнувшими… Освобожденные! В общий строй, все упор лёжа принять!
Пришлось вновь усилить голос ветром, чтобы у студентов не было ни малейшего желания сопротивляться. На удивление, но спорщики быстро заткнулись, когда на них зло посмотрели те две девчонки, с которыми я пересекся в курилке. А ведь им тоже пришлось встать в упор лежа.
— Теперь в процентном соотношении, треть личного состава, выполняющего упражнение, прекрасно отдохнула, а значит вы все уже на треть отдохнувшие! Поэтому, под мой счёт! На раз касание пола грудью, на два подьем в упор на прямые руки, — возможно я опять перегибал палку, но меня бесила сопливость подхода к обучению у прошлых преподавателей. Какой нафиг отдых. Они в бою потом тоже будут у противника просить передышку? Что-то, когда нас по полю гнали минометным обстрелом, нам никто передышку не давал, а мы километров пять улепетывали с нагрузкой под тридцать килограммов у каждого, то и дело падая, чтобы укрыться от очередного близкого свиста прилета снаряда. Разрыв и вот у тебя секунд двадцать, чтобы пробежать, а затем снова упасть. Кто не успевал упасть, попадал под целый град осколков, поэтому под минометным дождем бегать не стоит. Чем ближе прижмешься к земле, тем больше шансов выжить. Поэтому я и не приемлю в отжиманиях, когда подставляют под грудь разные предметы, чтобы не касаться земли. Земля — это спасение. Земля — это жизнь.
Под счет у девчонок получалось так себе. Уже после третьего раза, половина не смогла подняться. После десятого, посыпались вообще все. Пара курильщиц продержались практически до самого конца. Плохо, очень плохо.
— Встать! Даём рукам отдохнуть, приседаем! Так же под счет! — рыкнул я, видя, что Брынзов с трудом, но принес гири, причем за два захода, потому что тащить сразу две, было для него слишком тяжело. И вот этому парню двадцать лет. Кошмар. — Парни, размялись? Стройтесь в шеренгу, сейчас с девочками закончим и займемся вами.
С приседаниями было чуть получше. Дошли аж до пятнадцати, правда тут я большую часть освобожденных отогнал на скамью, потому что приседания с короткой юбкой выполнять не
