Старины и сказки в записях О. Э. Озаровской - Озаровская Ольга Эрастовна
е
нь плач
е
т.
Он и байкат, он и люлькат чядо милое свое:
«Уж ты спи-тко, усни чядо милоë:
Уж ты спи-тко, усни, дитя безматерно».
Да не сделать колубелюшки без мастера,
Не утешишь младеня без матери.
Да сам он сибе тут и смерть придал.
Князь Михайло
Ишша жил как кнезь Михайло была Катерина пожил
а
А была ведь дочь Настасья, да чядо милоë у их.
Говорит как кнезь Михайло да он кнегины пожилой:
«Скиновай-ко цветно платьё да надевай-ко черно платьё;
Ты садись в корету в темну, да ты поедём-ко со мной».
Она байкат, она л
ю
лькат да дочь Настасьюшку свою:
«Уж ты спи, усни, Настасья да чядо милое мое;
Уж ты спи, усни, Настасьюшка, вплоть до миня».
Как повез тут кнезь Михайло свою кнегину да пожилу.
Он во далече в чисто поле, во роздольицë;
А убил ведь кнезь Михайло да там кнегину да пожилу;
Схоронил ведь кнезь Михайло да он под белую берёзу,
Он под белу под березу да он под саму под вершину.
Приежжаёт кнезь Михайло да ко своёму да ко двору.
Пробужаитсе дочь Настасья да чядо милоë его.
Он и байкат, он и люлькат дочь Настасьюшку свою:
«Уж ты спи, усни, Настасья да чядо милое мое;
Уж ты выростешь больша, я сошью тебе шубу кунью».
Говорила дочь Настасья да чядо милое его:
«Мне не надо, мне не надо да шуба куньея твоя;
Только надо, только надо да мне-ка матушка родна».
Он и байкат, он люлькат да чядо милое свое:
«Уж ты спи, усни, Настасья да чядо милоë моё;
Я срублю тобе, Настасья, да златоверховат терем».
«Мне не надо, мне не надо да златоверховат терем
Только надо, только надо да мне как матушка родна».
«Уж ты спи, усни Настасья да чядо милое мое;
Я возьму тобе, Настасья, да тибе матерь молоду».
Говорила дочь Настасья да чядо милое его:
«Мне не надо, мне не надо да твоя мати молода, —
Только надо, только надо да м
и
не матушка родна;
Ты возьмешь-ка мне не матерь, — злую мачеху лиху:
Уж вы седите как с ей за дубовые столы,
Пос
а
дите же вы миня да край дубового стола,
Уж вы станите кусочек да рукод
а
но мне давать».
(Сама не засмеет взять, — из рук давать будут.)
Как пошла ведь дочь Настасья да в нову горенку
Ишша села дочь Настасья да под окошечько.
А бежат ведь волки серы да всё розрывчетые.
Тут спроговорит Настасья да чядо милоë его:
«Уж вы где жа, волки, были, да уж вы што, волки, чюли?» —
«Ишша были мы волки да во чистом поли,
Ишша ели мы волки да мясо свежее:
А убил ведь кнезь Михайло да он кнегину да пожилу.
Схоронил ведь он кнегину да он под белу да под березу,
Он под белу под березу да он под саму под вершину».
Ишша та же дочь Настасья да чядо милоë его
А кидаласе, бросаласе да выше лавици брусятой,
А сибе ведь тут Настасья да и смерть придала.
[60]
Вавило и скоморохи
У чесной вдовы да у Ненилы
А у ей был
о
чядо Вавило.
А поехал Вавилушко на ниву
Он ведь нивушку свою орати,
Ишша белую пшоницю засевати:
Родну матушку свою хочë кормити.
А ко той вдовы да ко Ненилы
Пришли люди к ней весел
ы
е,
Веселые люди не простые,
Не простые люди, скоморохи.
«Уж ты здрасвуёшъ, чесна вдова Ненила!
У тя где чядо да нынь Вавило?»
«А уехал Вавилушко на ниву
Он ведь нивушку свою орати,
Ишша белую пшоницю засевати:
Р
о
дну матушк
у
хочë кормити».
Говорят как те ведь скоморохи:
«Мы пойдем к Вавилушку на ниву;
Он не йдет ле с нами скоморошить?»
А пошли скоморохи к Вавилушку на ниву:
«Уж ты здрасвуёшъ, чядо Вавило,
Тибе дай Бог нивушка орати,
Ишша белую пшоницю засевати,
Родну матушку тибе кормити».
«Вам спасибо, люди веселые,
Весёлые люди, скоморохи;
Вы куды пошли да по дороги?»
«Мы пошли на инишшоë
[61]
царьсво
Переигрывать царя Собаку,
Ишша сына его да Перегуду,
Ишша зятя его да Пересвета,
Ишша дочь его да Перекрасу.
Ты пойдем, Вавило, с нами ск
о
мор
о
шить».
Говорило то чяд
о
Вавило:
«Я ведь песён петь да не умею,
