Александр Дюма - Сальватор. Том 2
Итак, с этой стороны опасаться нападения не приходилось.
Правда, с другой стороны опасность была больше.
Ему следовало остерегаться нападения со стороны улицы Плюме, где находился парадный подъезд особняка Ламот-Гуданов, перед которым останавливались экипажи в особняке за дверью можно было спрятать полдюжины человек, вооруженных ружьями, саблями и алебардами. Воображение графа Эрколано рисовало самое невероятное оружие; эти люди могли наброситься на него, когда он будет занят обменом.
Впрочем, граф Эрколано обладал редким воображением; дворянина такого самообладания не могло долго занимать подобное препятствие.
Он отправился неслышным шагом обследовать улицу Плюме, как до этого осмотрел бульвар, и, убедившись, что там ни души, внимательно осмотрел главный вход, который заметил еще накануне.
Целью осмотра было убедиться в том, что за двадцать четыре часа не произошло никаких изменений.
Вход выглядел совершенно так же, как и накануне.
Он представлял собой массивную дубовую дверь, двустворчатую и состоящую из четырех панно; с обеих сторон между верхним и нижним панно располагалась металлическая ручка величиной с апельсин.
Граф Эрколано потрогал ручки, желая убедиться в том, что дверь заперта. Затем он извлек из широкого рукава металлическую ленту в форме восьмерки, только составлявшие ее кольца были не овальные, а круглые и не соприкасались, а были соединены между собой дополнительной полоской Он наложил эту скрученную ленту на дверные ручки, накинув по петле с каждой стороны двери. Эта металлическая лента пришлась впору и настолько плотно обвила обе ручки, что шантажист горделиво прищелкнул языком.
– Да! – воскликнул он, вспомнив о прославленном кузнеце, друге и советнике короля Дагобера, и непочтительно пародируя известный куплет из модного в те времена водевиля:
Святой Элигий! Посмотри с небес
Доволен ты своим пристанищем последним?
В самом деле, это гениальное приспособление было настолько же прочно, что и прутья решетки, и открыть дверь теперь вряд ли могла бы даже четверка лошадей, если бы кому-нибудь пришло в голову их впрячь.
Но настоящая угроза исходила не с улицы Плюме, хотя тоже таилась в особняке.
Капкан, в который без труда мог бы попасть граф Эрколано, ждал его, несомненно, среди прутьев решетки.
Приладив свое приспособление на дверь, выходившую на улицу Плюме, граф Эрколано снова вышел на бульвар и еще раз как нельзя более тщательно исследовал каждую его пядь, ведь, как бы медленно ни шло время, оно близилось к полуночи.
Пробило три четверти двенадцатого. Времени терять было нельзя.
Авантюрист прошел туда и обратно вдоль ворот, пристально вглядываясь в темноту парка.
Но для луны не существует темного леса, как нет великого человека для его собственного лакея. Граф Эрколано мог, таким образом, заглянуть в самые темные уголки сада и убедиться в том, что в саду, как и на бульваре, нет ни души.
Впрочем, безлюдный парк могли в одно мгновение наводнить вооруженные до зубов слуги. Так, во всяком случае, подумал наш приятель и поспешил подготовиться к защите.
Он подергал один за другим все прутья решетки, проверяя, как и у металлических ручек двери, крепко ли они держатся; иными словами, он хотел убедиться в том, что в критическую минуту никто не выхватит из решетки незакрепленный прут и не набросится на него, заставляя вернуть награбленное.
Тщательное исследование вполне его удовлетворило.
Оставались сами ворота, которые могли распахнуться по первому требованию одного или нескольких обитателей особняка.
Наш искатель приключений потряс их сильной рукой; ворота, как и накануне, были заперты, да не просто, а на два оборота; он просунул руку сквозь прутья и ощупал замок: замочная задвижка вошла глубоко в паз, а замочная личина была надежно заделана в стену.
– А-а, все едино! – проговорил он, тщетно пытаясь просунуть голову сквозь прутья и надеясь увидеть своими глазами надежно запертый замок, который до того лишь ощупывал. – Я не верю в надежность замков не один уже открылся на моих глазах!
С этими словами он вынул из кармана своего левита приспособление, напоминающее цепь около пяти футов длиной для вращения вертела. Он обмотал ее вокруг замка, пропустив несколько раз через задвижку, потом зацепил за один из прутьев, то же сделал с другим концом цепочки, еще раз пропустил оба конца вокруг замка и задвижки, а затем связал концы морским УЗЛОМ, не подумав (всего не предусмотришь), что этот узел, завязанный графом Эрколано, мог при случае бросить тень на Достойнейшего капитана Монтобанна-Верхолаза.
– От души желаю, чтобы Бальтазар Камажу, научивший меня азам слесарного дела, сидел на небесах по правую руку от святого Элизия, – прошептал признательный авантюрист, для большей надежности навесив принесенный с собой замок в кольца, припаянные к концам цепочки.
Он поднял к звездному небу благодарный взгляд.
Опустив глаза, он заметил в трех шагах от себя белевшую тень.
Это была графиня Рапт.
Ангел-хранитель, неусыпно следящий за могилами, не мог бы пройти по траве столь же бесшумно, как это сделала графиня Рапт.
Она настолько незаметно подошла к воротам, что даже натренированное ухо графа Эрколано не услышало ее приближения.
Хотя искатель приключений был готов, и уже давно, к этой встрече, внезапное появление молодой женщины произвело на него такое же впечатление, как если бы он увидел призрак. Он вздрогнул как от электрического удара, инстинктивно отскочил на два шага назад и огляделся, словно это неожиданное видение предвещало опасность.
Не увидев поблизости никого, кроме белой фигуры, и не услышав ничего, кроме шелеста листвы, он шагнул ей навстречу, но сейчас же спохватился.
– Хм, хм! – сказал он. – А что если это переодетый мужчина, а в руках у него – заряженный пистолет?! Дьявольщина! На свете случаются вещи и пострашнее!
– Это вы, ваше сиятельство? – спросил он, прячась за дерево.
– Я, – негромко отозвалась Регина, и ее мелодичный голос развеял последние подозрения и опасения авантюриста.
Он поспешил подойти поближе и почтительно поклонился.
– Сударыня! Я ваш почтительнейший слуга!
Но Регина пришла не для того, чтобы обмениваться любезностями с графом Эрколано; она едва кивнула в ответ и протянула руку к решетке.
– Вот! – молвила она. – Здесь пятьдесят тысяч франков.
Вы можете убедиться, что билеты не фальшивые, и пересчитать их.
– Храни меня Бог пересчитывать после вас, – сказал мошенник, опуская пачку в правый карман.
Он огляделся, достал из левого кармана письмо и подал его княжне.
Она взяла письмо и, будучи не столь доверчива, как граф Эрколано, вгляделась в почерк при свете луны. Уверившись в том, что это ее рука, она спрятала листок на груди и протянула шантажисту вторую пачку.
– То же доверие, мадам! – произнес тот, передавая другое письмо.
– Скорее! – поторопила Регина, с отвращением принимая письмо и подвергая его, как и первое, тщательному осмотру; очевидно, он ее удовлетворил, так как она подала графу Эркол ано третью пачку банковских билетов.
– И снова доверие! – проговорил тот.
Третья пачка билетов, проследовав за двумя первыми, повлекла за собой передачу третьего письма.
Зажав в руке шестое письмо и собравшись отдать его графине, мошенник, как ему показалось, услышал шум, похожий на шелест бумаги, и содрогнулся всем телом.
Этот шум напугал графа Эрколано тем больше, что он не мог определить его причину.
– Минутку, княжна! – вскричал он, отскочив назад. – Кажется, вокруг меня происходит какая-то возня. Я должен кое в чем убедиться.
С этими словами он выхватил пистолет, ствол которого сверкнул в лунном свете, и зарядил его.
Увидев в руках бандита оружие, Регина отступила и чуть слышно вскрикнула.
Этот крик мог быть условным сигналом.
Мошенник выбежал на аллею, чтобы посмотреть, не идет ли кто.
– О Господи! – прошептала Регина. – Неужели он уйдет и никогда больше не вернется?!
Она с беспокойством следила за действиями незнакомца.
Бандит снова внимательно обследовал местность с пистолетом в руке.
Он пересек бульвар, долго смотрел вдаль, вернулся на улицу Плюме и проверил, по-прежнему ли надежно заперта дверь и не собирается ли она случаем открыться.
Все было так же спокойно, как и раньше.
– И все-таки я слышал какой-то шум, – сказал он, возвращаясь к воротам. – Плохо, что я не знаю, что это значит.
А не уйти ли мне?.. Я уже получил триста тысяч франков, а это не такой уж плохой улов. С другой стороны, оставшиеся двести тысяч франков уж больно соблазнительно пощупать!..
Он еще раз огляделся. Похоже было, что он успокоился.
– В конце концов, не вижу причины для беспокойства из-за такой мелочи. Уж слишком хорошо началось это дело, так почему бы так же удачно его не кончить?! Продолжим разговор с того места, на котором мы его прервали.
