Анджей Ясинский - Ник
Ну да ладно. Дальше, еще немного понапрягавшись, я увидел воочию, что любое мое прикосновение к предметам оставляет на них слабые отпечатки ауры. Как объяснил Умник, они могут держаться на предметах довольно долго. И чем сильнее аура, тем дольше держатся ее отпечатки. Умник научил меня, что надо делать для очищения предметов (я сделал зарубку в памяти узнать как‑нибудь после, можно ли использовать это против людей). Было трудно, но я справился. Однако настоящим кошмаром для меня стала попытка спрятать свою ауру. Тут у меня долго ничего не получалось. Я даже вывел из себя Умника, хотя как можно вывести из себя компьютер? И когда я, уставший, уже хотел плюнуть на это дело, то наконец‑то понял суть процесса и, быстро вытащив это понимание за хвост из норы своего тупизма, раскрутил всю цепочку шагов и действий. Я понял свою проблему. Все дело было в том, что у меня отсутствовало понимание, почему следует делать именно это и в такой‑то последовательности. А простое повторение действий без понимания почему‑то не работает или работает плохо. Вообще‑то все это действительно похоже на программирование, в том смысле что нужно выстроить цепочку из некоторых взаимосвязанных действий, у каждого из которых есть свои граничные условия применения и условия стыкуемости с другими действиями. Осознав это, я пришел в восторг. Получается, что при правильном системном подходе можно воротить такие программы!
– Умник! – не выдержал я. – А этот принцип подходит для работы с информсетью?
Я аж затаил дыхание.
– Хм, принцип‑то подходит, только там совсем другие действия нужно выполнять и оперировать другими понятиями, а зачем тебе это?
Ладно, с информсетью мы погодим, а пока…
– Так, Умник, а ну‑к, выдай мне раскладку по управлению аурой: все действия и то, что осталось за кадром. Я так понимаю, в местной магии используется эта же модель?
– Ну да. А что ты задумал? Не отвлекайся, лучше повтори упражнение, которое мы прошли, чтобы в любой момент смог его использовать…
– Да, да, – бормотал я, не вслушиваясь в то, что говорит Умник. Так, надо на бадди‑компе запустить программу систематизации полученных данных… нет, пожалуй, с бадди‑компом это будет долго. Я связался с субноутом. Ага, там все в порядке, никого не было. Так, где это наши аналитические программки?
– Эй, может, объяснишь, что ты делаешь, я ведь чувствую, что ты со своим субноутом связался? – теребил меня Умник.
– Щас, щас, – ответил я, лихорадочно настраивая софт, – подожди минутку, не отвлекай… Итак, – обратился я к Умнику, когда все было готово, – я сейчас буду тебе умные вопросы задавать, изволь отвечать без утайки, подробно. Понял?
Умник молчал. «Похоже, впал в ступор», – подумал я. Ничего, пусть привыкает, мы, программисты, народ непредсказуемый, непонятный. Даже женщины со своей логикой иногда пасуют, общаясь с нами.
– Кхе… кхе, – откашлялся Умник. Ну‑ну, кашляет он, видите ли. – А что происходит? Что ты собираешься делать?
– Понимаешь, Умник… – Начать я все‑таки решил с лекции, а не с вопросов. Думаю ему полезно послушать, как надо работать. – Вообще любую работу надо начинать с получения и систематизации всей доступной информации по объекту, с тем чтобы выявить принципы работы, закономерности, сложные и простые области использования, применения или имплементации. Далее полученная информация формализуется. Затем строится модель объекта, в нашем случае – модель магии. Пока понятно? – остановился я.
Умник промолчал. Приняв его молчание за согласие, я продолжил:
– Так вот, затем эта модель структурируется, дальше происходит уточнение модели на соответствие базовым понятиям, правилам и условиям использования, а после идет постепенная разбивка модели на все более конкретные блоки, иными словами, модель детализируется до тех пор, пока не будет достигнут минимально возможный неделимый (или его дальнейшая детализация теряет смысл) модуль или блок. И только после этого приходит полное понимание, как работает вся система в целом. И вот тут‑то любые условия или задачи, решаемые этой системой, спокойно и без напряга реализуются в рамках построенной модели. А то, что ты, Умник, втыкал мне целый час, – это не обучение, а дрессировка. – Я немного помолчал, успокаиваясь. – Я все понятно изложил?
– Угу, – немного ошарашенно произнес Умник. – А у нас обучение на начальном этапе проводилось именно простым заучиванием, и лишь после долгих лет тренировок приступали к созидательному управлению информсетью. М‑да…
– Не расстраивайся, – успокоил я его, – возможно, в вашем случае именно так и следовало поступать, кто вас, инопланетян, поймет. И скорее всего, те вещи, о которых я говорил, у вас давно разработаны, просто используются неявно. Детям же ты не будешь объяснять всю эту модель? А в моем случае наиболее сильный эффект даст именно такой систематизированный подход, и все это мне придется разработать самому. К тому же в этом случае я смогу сам разработать нужные мне, – я замялся с названием, ну никак не въеду в магическую терминологию, – ну заклятия, что ли… Фуф, я аж вспотел. Ладно, Умник, конечно, надо бы поспать, – я посмотрел на часы, – но дело важнее. Кстати, ты можешь меня как‑то простимулировать, чтобы я не хотел спать и завтра весь день не ходил квелым?
– Думаю, да. Только не знаю, какие последствия это будет иметь для тебя. Все‑таки не зря твоему мозгу раз в сутки требуется отдых…
– Ничего, – махнул я рукой, – от недосыпу еще никто не умирал. Давай включай свою шарманку.
Через некоторое время я почувствовал, как сон, настойчиво тянувший мои веки вниз, позорно бежал, поджав хвост. Эх! Хорошо‑то как! М‑да… а ведь в случае опасности эта фича может мне здорово помочь… Ладно, все это лирика, надо приступать к работе.
Дальше пошла напряженная работа. Так интенсивно своей головой я не работал даже для дипломной в институте. Ну конечно, от этого ведь не зависела моя жизнь. Я потрошил Умника, пытаясь выжать из него максимум информации – ведь любая упущенная мелочь могла разрушить всю уже вырисовывающуюся модель или сделать ее неработоспособной. Я прямо физически ощущал, как скрипели мозги у субноута (если судить по небольшим «тормозам» в его реакции), который пытался систематизировать скармливаемые ему данные. Получаемая у Умника информация преобразовывалась мною в абстрактные понятия, которые затем заполнялись смысловыми и функциональными связями. И только часа через четыре, когда Умнику было уже нечего мне сообщить, вчерне все было готово для дальнейшей обработки.
Дав команду субноуту заново обсчитать данные на наличие нестыковок и систематизировать их, а затем приступить к созданию черновой модели магии, я устало откинулся спиной на камень, прикрыл глаза и помассировал их. Хоть спать и не хотелось, я чувствовал, что усталость никуда не делась, а обволакивала мышцы, мозг… Я посмотрел лог наблюдений бадди‑компа – что‑то он меня не отвлекал во время работы, неужели ночью никого не было рядом? Кул! Оказывается, с этими новыми датчиками, считывающими мозговую активность на расстоянии, бадди‑комп практически идеально справлялся с работой. Было зарегистрировано несколько крупных объектов, но комп на основании анализа излучения и постепенно наполняемой базы данных достаточно уверенно идентифицировал их как животных. Оказывается, прямо под моим камнем ночевала здоровенная туша какого‑то ранее мне не встречавшегося животного, отдаленно напоминающего нашего лося. По крайней мере, морда была очень похожа. А вот рога – не ветвистые, а плавно изгибающиеся назад. И все‑таки, все‑таки надо поосторожней быть с анализом по мозговому излучению. Я ведь не знаю, насколько местные жители отличаются от меня, вдруг в наших ритмах мозга есть различия? Ладно, оставим это для экспериментального подтверждения. Все равно пока не проверишь.
Кстати, а ведь светает… Я с умиротворением и тихой радостью наблюдал рассвет. Красиво… Небо на востоке начало светлеть. Потом на верхушки деревьев стали падать первые лучи солнца, выделив их из мрака. Прорвавшись сквозь ветви, они стали сначала робко, а затем все более настойчиво заглядывать в глаза. Пожмурившись и понаслаждавшись еще немного, я резко вскочил, автоматически прихватив шест, и, сначала медленно, затем постепенно ускоряясь, стал выполнять малый разминочный комплекс. Постепенно мысли в голове растворялись, я всем своим существом чувствовал окружающую природу и словно просыпался вместе с нею, попадая ей в такт. Шест летал вокруг меня как безумный, он просто пел, со свистом рассекая воздух, и я, впав в транс, всеми клетками своего тела подпевал ему. Я уже ничего не чувствовал и ничего не контролировал, для меня существовала только песня. Вернее, ПЕСНЯ. О чем была эта песня? Я не знаю, наверное, о радости бытия… Да… именно так. Не знаю, сколько эта песня продолжалась, да это и неважно…
