Автор Неизвестен - Сад золотого павлина
Едва завидели царевичи Индрапутру, вышедшего им навстречу, как тотчас спешились и почтительно склонились перед своим спасителем. Он же обнял и расцеловал каждого из царевичей и ввел их в башню Талелы Маду Ратны.
Более прежнего изумился раджа Гурджанис и, пребывая в изумлении, увидел, что вновь сокрыла солнце пыль, поднявшаяся к небесам. А когда опять засиялдень, показались из клубов пыли сотни разноцветных стягов и небывало прекрасных зонтов. Под сенью тех зонтов гарцевали сорок царевичей, повстречавшихся Индрапутре у моря Бахр уль-Ашикин, отряд за отрядом выступали их войска, каждый на скакунах особой масти, и столь громко звучали оркестры, что не слышно было никаких иных звуков. Витязи царевичей, вступивших в луга Белантара Аджаиб, являли небывалую мощь и мужество и грозным своим видом напоминали свирепых тигров.
Когда Индрапутра узнал, что к нему прибыли сорок царевичей с моря Бахр уль-Ашикин, он вышел им навстречу, и, увидав Индрапутру, царевичи поспешно сошли с коней и почтительно склонились перед юношей. Он обнял и расцеловал каждого из них, ввел в башню Талелы Маду Ратны, где они встретились с сыновьями раджей, и те, кто явились прежде, пожали руки всем многочисленным царевичам.
Раджа Гурджанис не мог прийти в себя от изумления, взирая на царевичей и их воинство и на луга Белантара Аджаиб, кои заполнили верные Индрапутре царевичи. Молвил тогда раджа Гурджанис, обратясь к подвластным государям: «О братья мои, немало дивлюсь я деяниям сего мужа». Ответствовали те: «О господин наш, владыка вселенной, и мы весьма дивимся. По нашему разумению, тебе, о владыка вселенной, лучше бы сменить гнев на милость и не оказывать небрежения сему мужу. Иначе мы выставим себя на позор перед всем светом, ибо далеко вокруг разнеслась его слава». Выслушав эти речи, раджа воротился к себе во дворец весьма смущенный духом.
Между тем повелел Индрапутра рассадить везирей и витязей, явившихся к нему, и подать угощение прибывшим сыновьям раджей и их людям. Когда повеление было исполнено, молвил он, обратясь к царевичам: «О братья мои, отведайте сих яств и не прогневайтесь, что не так, как должно, я вас принимаю». Царевичи улыбнулись, услыхав слова Индрапутры, и принялись за трапезу. Едва они насытились, как слуги подали пьянящие напитки, и музыканты принялись с небывалым искусством играть на ребабах, лютнях, флейтах, свирелях, трубах, тарелках, барабанах и гонгах, а сладкоголосые певицы запели свои песни.
Когда наступила ночь, Индрапутра взял талисман, добытый из черепа змея Мамдуда, и, совершив обряд поклонения в луга Белантара Аджаиб, озарил им, как светочем, все воинство, пришедшее ему на подмогу. В лугах стало светло, словно бы вновь воссиял день, и везири и витязи царевичей немало дивились тому талисману.
Рассказывают, будто Талела Маду Ратна с нянюшками и прислужницами весьма дивилась тому, сколь великое множество царевичей собралось в ее башне. А везири и воины не уставали восхищаться величием и мужеством Индрапутры, наполняя радостью сердце царевны. Все обитательницы башни неустанно готовили блюда, многоразличные по своему вкусу и виду, ибо таково было повеление Индрапутры и Талелы Маду Ратны. Вот что происходило в то время в покоях царевны.
Между тем раджа Гурджанис, воротившись во дворец, воссел на львиный престол и призвал к себе всех подвластных государей, дабы держать с ними совет. Молвили государи: «О господин наш, владыка вселенной, мольбу о прощении повергаем мы к стопам твоим. По нашему разумению, ничего неподобающего не совершила твоя царственная дочь, ее поступки вполне достойны наследницы рода могущественных раджей».
Покуда они так говорили, наступил день, и молвил Дэва Лела Менгерна, обратясь к Индрапутре: «О брат мой, по моему разумению, надлежит мне посетить раджу Гурджаниса. Как знать, не захочет ли он обсудить со мною твое дело». Ответствовал Индрапутра: «Поистине справедливы твои слова, ступай же к отцу царевны».
Дэва Лела Менгерна отправился к радже с Нобатом Ром Шахом, и вскоре они достигли главных ворот дворца. Слуги донесли об их появлении радже, своему повелителю. Раджа приказал четырем везирям торжественно встретить царевичей, и те приняли их с надлежащей учтивостью, говоря: «Государь просит вас пожаловать к нему без промедления».
Везири проводили Дэву Лелу Менгерну и Нобата Ром Шаха к радже Гурджанису, который, едва лишь вошли царевичи, поднялся с трона и любезно их приветствовал, а сыновья раджей джиннов и пери почтительно склонились перед государем. Воздав тысячу почестей царевичам, раджа Гурджанис усадил их позлащенные кресла и повелел слугам подать бетель в сосуде чистого золота. Когда же царевичи отведали бетеля, они почтительно склонились пред государем и молвили: «О господин наш, владыка вселенной, мольбу о прощении повергаем мы к твоим стопам. По нашему разумению, повелитель поступил бы справедливо, ежели бы явил милость и соединил Индрапутру со своей дочерью брачными узами. Ведь Индрапутра происходит из рода могущественных раджей, и было бы достойно владыки вселенной простить заблуждение, в кое впали сии царственные дети. Нам же всем надлежит вывести их из заблуждения, наставляя мягкими, учтивыми и ласковыми словами».
Услыхав назидательные речи Дэвы Лелы Менгерны и Нобат Ром Шаха, раджа Гурджанис весьма возрадовался, ибо о благом деле говорили царевичи. Он улыбнулся и молвил: «О дети мои, нет беды в соединении дочери моей и Индрапутры». После Дэва Лела Менгерна поведал государю обо всем, что произошло с Индрапутрой, когда он был в его стране, от начала и до конца. Выслушав его, раджа Гурджанис задумался на недолгое время и молвил: «О сын мой, вижу я и свою вину в сием деле, ибо я не вник в него с надлежащим тщанием, так что прощаю я мою дочь».
Сказавши так, государь повелел подать царевичам угощение и в ту же пору перед владыкой предстали раджи подвластных стран, которые вместе с Дэвой Лелой Менгерной и Нобатом Ром Шахом воссели за трапезу. Когда же вкусили они от поданных яств, раджа Гурджанис одарил Дэву Лелу Менгерну и Нобата Ром Шаха почетными одеждами.
Простившись с государем, отправились царевичи в обратный путь и, воротившись к Индрапутре, передали ему слова раджи Гурджаниса и поведали о том, как получили почетные одежды. Индрапутра же весьма возрадовался, услыхав рассказ Дэвы Лелы Менгерны и Нобата Ром Шаха.
На следующий день Индрапутра повелел царевичам духов пойти к радже Гурджанису и так молвил, обратясь к ним: «О, господа, ступайте к государю и скажите, что, ежели будет на то высочайшее соизволение, я предстану пред его лицо». Простясь с Индрапутрой, царевичи поспешили во град раджи Гурджаниса. Когда они явились к главным воротам дворца, слуги донесли повелителю, что от Индрапутры прибыли двое посланцев, и повелел раджа четырем везирям встретить царевичей духов с надлежащими почестями. Везири ввели царевичей в зал для приемов, и, склонившись до земли, молвили царевичи: «О господин наш, владыка вселенной, хотел бы Индрапутра предстать пред лицо государя, ежели было бы на то высочайшее соизволение». Раджа Гурджанис улыбнулся, услыхав те слова, и так подумал про себя: «Весьма учтив и мудр сей Индрапутра». После он молвил, обратясь к царевичам: «Что за беда в том, что сын явится к отцу?»
Царевичи духов восславили раджу Гурджаниса всяческими лестными речами, и сердце государя исполнилось радостью. Он пригласил царевичей садиться, однако те с почтительным поклоном ответствовали: «О государь, мы лишь затем явились, чтобы повергнуть просьбу Индрапутры к твоим стопам». Вновь улыбнулся раджа Гурджанис и так помыслил про себя: «Воистину учтив и мудр Индрапутра, таковы же и его посланцы». И одарил раджа царевичей драгоценными одеждами. Спросили царевичи: «О господин наш, владыка вселенной, нам ли в знак удовлетворения нашей просьбы предназначены эти дары и можем ли мы с ними удалиться?» Ответствовал государь: «Сии дары — свидетельство моего искреннего благорасположения». Царевичи почтительно приняли дары, возблагодарив раджу Гурджаниса, он же молвил: «О дети мои, коль истинно преданы вы мне, передайте Индрапутре, что я молюсь за него Всевышнему, и не мешкая призовите пред лицо мое».
Простившись с раджей, царевичи поспешно воротились к Индрапутре, а он, увидав их лица, сияющие радостью, прекрасные одежды и дивные дары, молвил: «Приблизьтесь ко мне, о братья!» Почтительно склонившись перед Индрапутрой, царевичи воссели рядом с ним и передали ему слова раджи. Весьма возрадовался Индрапутра, узнав, что желание его исполнилось, и восславил царевичей лестными речами.
На следующее утро раджа Гурджанис повелел четырем везирям приготовить город к встрече Индрапутры: починить дороги, убрать улицы, расчистить базарную площадь, украсить зал для приемов, а после собрать в нем царевичей, везирей, евнухов, гонцов и витязей.
