Максим Дубровин - Сыщики. Город Озо
— Что ж, вы не оставили мне выбора. Я иду с вами!
Глава шестая
Заявление Меркатора было столь неожиданным и категоричным, что отважные путешественники не сразу нашлись с ответом.
— Но почему? — выдавил наконец пораженный Ричард.
— А что вас удивляет? Поставьте себя на мое место. Вы встречаете парочку отчаянных сорвиголов, которые намерены бездумно рисковать жизнями в дебрях Африки, куда их привели ваши собственные досужие фантазии. Что вы сделаете, если не сможете их отговорить? А ведь вас не отговорить, я вижу это по блеску ваших глаз. — Меркатор ткнул пальцем в лицо Ричарду, будто тот мог разглядеть упомянутый блеск. — Так ответьте мне, что бы вы сделали?
Его бесхитростность и искренняя озабоченность судьбой путешественников обезоруживали.
— Ну, так уж и рисковать... — пробормотал смущенно Ричард. — Не торопитесь нас хоронить.
— А я и не тороплюсь. Поэтому лично прослежу, чтобы вы и прекрасная леди вернулись из этого путешествия живыми и здоровыми.
Лизи рассмеялась. В этот момент улыбчивый журналист чем-то напомнил ей заботливого дядюшку Гровера, оставшегося в Лондоне.
— Но разве у вас не было своих планов? — спросила она.
— Планы были, — согласился Меркатор неохотно. — Я собирался сколотить небольшое предприятие по добыче слоновой кости, но к этому никогда не поздно вернуться. Слонов в Африке не убудет.
— Признайтесь, вам просто хочется отправиться с нами в путешествие! — лукаво сверкнув глазами, осведомилась Лизи. — Вы любите приключения, иначе не оказались бы там, в цитадели этих ваших Хранителей.
Меркатор снял шляпу и с преувеличенной галантностью поклонился:
— Вы заглянули в самый заветный тайник моей души!
Ричард понимал, что нужно хорошенько взвесить все за и против, прежде чем брать в экспедицию едва знакомого человека, но энтузиазм журналиста подкупал своей искренностью. И молодой сыщик протянул Меркатору руку.
— Я буду только рад такому спутнику!
Меркатор ответил на рукопожатие, и третьей на их руки, скрепляя новый союз, легла маленькая ладошка Лизи.
С этого дня троица была неразлучна. Меркатор мог до бесконечности развлекать спутников самыми невероятными историями из своего прошлого, в сравнении с которыми недавние его поиски Хранителей казались такими же скучными и обыденными, как ночной поход в отхожее место.
Вместе с тем журналист оказался кладезем полезных сведений об Африке. Он рассказывал, как найти воду в джунглях, рисовал плоды, которые можно употреблять в пищу, описывал повадки ядовитых змей и хищных зверей, воспроизводил в лицах обычаи африканских племен. Одним словом, не давал скучать и одновременно просвещал своих молодых спутников.
Посовещавшись, Ричард и Лизи решили все же не говорить компаньону о фигурках вообще и, тем более, о существовании слона. Но Меркатор и сам больше не поднимал в разговорах тему Хранителей. Как всякий увлекающийся человек, он выбросил из головы прошлое и теперь был всецело поглощен планированием экспедиции.
Он принес в кают-компанию несколько африканских карт, одна из которых, по его клятвенным заверениям, была нарисована им собственноручно. Эти карты оказались гораздо подробнее и точнее той, которую Ричард видел в Ньюгейте у Узника. Прокладывая по ним предполагаемый маршрут, делая пометки прямо на потрепанных и надорванных листах, Ричард и Лизи с каждым днем проникались к новому спутнику все большим уважением и восхищением. Меркатор оказался настоящей находкой.
Уже через неделю морского путешествия стало окончательно ясно: без огромных знаний и богатейшего опыта журналиста им было суждено пропасть в первый же день экспедиции. Слушая рассказы бывалого путешественника, Ричард тайком проклинал себя за легкомыслие. Как он мог позволить уговорить себя пуститься в этот губительный поход, да еще и вовлечь в авантюру Элизабет? Это было настоящим безумием, и лишь теперь, с появлением в их компании Меркатора, экспедиция обретала подобие смысла и надежду на успешное завершение.
За приятными и познавательными беседами, временами перераставшими в лекции, время бежало почти незаметно. Команда корабля быстро привыкла к пассажирам, а Ричард после своего короткого и победоносного выступления на корме и вовсе пользовался популярностью среди моряков.
Один лишь Уолт ходил по судну хмурый и бросал на сыщика угрюмые взгляды, полные мстительного огня. Помимо взбучки, заданной Ричардом, ему здорово влетело от капитана. Этвуд, принося сыщику официальные извинения за поведение матроса, с горечью признал, что это был уже не первый случай конфликта забияки с пассажирами. По завершении плавания Уолту грозил расчет.
Лизи, в которой природное обаяние и легкий характер сочетались с душевной чуткостью и тактом, пыталась, как могла, расшевелить неразговорчивого Александра из второй каюты. Каждый день, встречаясь с юношей за столиком, она приветствовала его своей самой обворожительной улыбкой и заводила светскую беседу. Поначалу Александр дичился и отвечал односложно, балансируя на грани хорошего тона, но постепенно оттаял. Была ли тому причиной настойчивость Лизи, или секрет таился в чем-то другом, но в один прекрасный день в глухой обороне молодого аристократа появились прорехи.
Это произошло незадолго до прибытия в Матади. «Виктория» бодро шла вдоль западного побережья Африки, время от времени приближаясь к нему настолько, что можно было разглядеть землю. В такие дни нетерпение овладевало путешественниками с особенной силой. Лизи и Ричард много времени проводили на палубе, вглядываясь в изломанные берега африканского континента.
Однажды они так увлеклись этим занятием, передавая из рук в руки подзорную трубу, что не сразу заметили своего нелюдимого попутчика. Александр стоял неподалеку, опершись на фальшборт обеими руками, и смотрел на пустынные пляжи Невольничьего берега. Ричарду показалось, что он поймал на себе брошенный украдкой взгляд. Это случилось не впервые, и в душе сыщика уже в который раз шевельнулось беспокойство. Повинуясь внезапному наитию, он шагнул к Александру и протянул трубу.
— Хотите взглянуть? Вижу, вы интересуетесь.
Александр вежливо поблагодарил и приставил трубу к глазу. Он долго смотрел на зеленую стену джунглей, почти вплотную подступающую к зоне прилива, и вдруг сказал:
— Я вам завидую.
Впервые за все время путешествия юноша проявил в разговоре какую-то инициативу. Он не повернул головы и даже не опустил трубу, но эта фраза казалась столь явным приглашением к беседе, что игнорировать ее было невозможно.
— Чему именно вы завидуете, сэр? — спросил Ричард слегка раздраженно.
— У вас есть цель. — Юноша опустил трубу, но продолжал смотреть перед собой. — Там, впереди, вас что-то ждет.
— Каждого что-то ждет впереди.
Юноша печально усмехнулся.
— Наш словоохотливый сотрапезник уже который день кряду твердит о предстоящей экспедиции в дебри экваториальной Африки. Он с таким восторгом описывает будущие опасности и невзгоды, что едва не лопается от удовольствия. Вы и ваша сестра слушаете его, затаив дыхание, а потом спешите на палубу и жадно всматриваетесь в берег, как будто хотите разглядеть там свои будущие приключения. И я вижу в ваших глазах надежду.
— А зачем едете в Конго вы? — спросила Лизи, которая прислушивалась к разговору с самого начала.
Александр наконец повернулся к собеседникам. Порыв теплого ветра с побережья растрепал его длинные волосы и заставил юношу сощуриться. Лицо его при этом приняло болезненное и словно бы недовольное выражение. Ричард опять поймал себя на мысли, что этот человек вызывает у него чувство едва уловимой тревоги, словно от него исходит скрытая до поры угроза, как от свернувшейся в кольцо змеи.
— Не знаю, — ответил Александр после паузы.
— Разве это возможно? — удивленно воскликнула Лизи. — Неужели вы сели на этот корабль, не представляя хотя бы приблизительно, что ждет вас впереди?
— Именно так. Я плыву в никуда.
— Но что-то же вас подвигло на это путешествие?
Юноша отвернулся и посмотрел на море. Ричард было решил, что беседа на этом окончена и попытка Лизи разговорить попутчика вновь потерпела крах. Но Александр внезапно сказал:
— Я убегаю.
— Удивительное совпадение, — насмешливо прокомментировал Ричард. — На «Виктории», похоже, подобралась целая компания беглецов. От кого бежите вы, если это не тайна?
— Это тайна.
— Дело ваше. Но ведь есть и хорошие новости. Ваш побег удался, дружище, выше нос! Здесь, в океане, а тем более, в Африке вас не достать самому наизлейшему врагу. Если он остался в Англии, разумеется.
— Я бегу не от врага, а скорее, от судьбы, — с печальной улыбкой ответил юноша. — Но вы правы, преследования мне можно не опасаться. Беда в другом: я не знаю, что делать теперь.
