Волков. Велесова ночь - Валерий Пылаев
Привычная схема рухнула. Статский советник Геловани был одним из лучших столичных сыскарей, можно сказать, светилом, но все же слишком мелкой сошкой, чтобы привлечь внимание сильных мира сего. Однако его нынешнее положение изменило все. И теперь на героического князя нацелились не только лучи государевой милости и объективы, но наверняка и что-то крупнокалиберное и опасное.
Ближайший друг и соратник императора, сосредоточивший в своих руках столько власти, не может не иметь врагов, и кое-кто из них непременно окажется достаточно зубастым. Эту роль колдун готовил сначала Меншикова, потом… потом, скорее всего, меня — но в конце концов лобное место пришлось занять самому. И в первый раз за целую вечность снова почувствовать себя уязвимым. Пуля ему не страшна, бомба, пожалуй, тоже, а вот разоблачение…
Паук выполз на свет — и свет ему не понравился.
— Гляди, Володька! — Шеф незаметно ткнул меня кулаком в поясницу. — Едет, никак, сокол наш ясный.
— Едет… — Я приподнялся на носки сапог, чтобы получше разглядеть темную фигуру, показавшуюся из-за могучего плеча великого князя. — Подойдем-как поближе.
Глава 15
Не то, чтобы неряшливый и отталкивающий облик заставлял людей шарахаться в стороны: чем ближе мы подбирались к шеренге солдат, отгородившую первых лиц государства от простых смертных, тем менее брезгливая публика толпилась вокруг. Однако природное изящество тела Володи Волкова позволили мне просочиться сквозь ряды портовых грузчиков, мастеровых и мелких лавочников чуть ли к самому оцеплению. Впрочем, шеф почти не отставал, активно расталкивая могучими плечами всех, кому форма городового не внушила почтения в достаточной степени.
— Вот он, как раз за Иваном Александровичем, — проворчал недовольный голос прямо у меня над ухом. — Приближенная особа… Еще и орден, поди, дадут, собаке такой.
— Дадут, непременно дадут. — Я на всякий случай заговорил еще тише. — Андрея Первозванного по третьему классному чину. А там и выше пойдет — не пристало господину министру в тайных советниках ходить.
О головокружительном успехе князя Геловани говорил весь Петербург — от сиятельных графов до нищих на паперти. Слухи приписывали ему не только немыслимые способности и таланты, но и власть чуть ли не больше, чем у его величества императора. И это был, пожалуй, одни из немногих случаев, когда народная молва ушла не так уж далеко от истины.
До шествия в честь именин государя я не имел возможности снова увидеть своего врага вживую, зато свежие новости узнавал чуть ли не каждый день: очередная награда, титул светлости, пожалование земель, дорогие подарки из рук юного императора… Лже-Геловани буквально стоял под рогом изобилия, едва успевая подставлять загребущие руки под валившие оттуда блага. Даже присвоение очередного чина — тайного советника вместо действительного статского — изрядно меркло на фоне повышения.
Теперь колдун возглавлял уже не особый отдел и даже не департамент полиции, а все министерство внутренних дел целиком. А после хитрого фокуса с выведением Георгиевского полка из ведения Святейшего Синода ему подчинялась примерно половина людей, имеющих право носить оружие в Петербурге. И я почему-то ничуть не сомневался, что расположение государя приведет в лапы лже-Геловани и вторую половину тоже.
Если уже не привела.
Столичная пресса воздержалась от официальных заявлений, однако мне хватило и намеков между строк, щедро приправленных болтовней в кулуарах. Даже если никакого мятежа со стороны правого крыла Государственного совета на самом деле и вовсе не было, его определенно стоило придумать. И вряд ли столько очевидно-разумная мысль не пришла в голову колдуну. Мои бестолковые попытки переиграть гроссмейстера на его же шахматной доске изрядно спутала лже-Геловани фигуры, однако тут же подарили возможность под шумок прижать всех инакомыслящих разом. И заодно прибрать к рукам расквартированные в столице части регулярной армии вместе с офицерским составом, арсеналами и тяжелым вооружением.
— Хорошо устроился, паскуда, — произнес шеф сквозь зубы. — Не подберешься. А то я бы его хоть здесь, своими же руками…
Я тоже уже успел подумать о чем-то подобном. После той злосчастной ночи сиятельный… точнее, теперь уже светлейший князь Геловани нечасто появлялся на публике, однако государственные дела все же выгоняли его из-за стен дворцов. На винтовку с оптикой я бы полагаться не стал — чтобы отправить на тот свет настолько древнюю и сильную тварь нужно что-то посерьезнее и помасштабнее прицельно выпущенной заговоренной пули или даже двух. Не говоря уже о том, что колдун наверняка предусмотрел и покушение, а значит, обвешался защитными чарами в три слоя.
Но у любой магии есть предел. Пара магазинов из «браунинга» вскроют даже самую надежную броню, да и бомба справится не хуже, но тогда придется подобраться практически вплотную. И даже если я или шеф сумеем сделать это незаметно, опасность колдун наверняка почувствует заранее.
— Убрать бы сейчас лишний народ. Хоть на минутку… Или встать поближе, — вздохнул я, потирая кончиками пальцев ребристую рукоять в кармане. — Пожалуй, тогда можно и рискнуть…
— Не дури, Володька! — Шеф на всякий случай поймал меня за локоть. — Эту дрянь из «нагана» не прошибешь. И сами не уйдем! Смотри, сколько солдат. Дернешься — тут и поляжем.
Я нехотя кивнул. Расклад определенно был не в нашу пользу, и даже самая блестящая импровизация непременно закончилась бы прискорбно: двумя трупами на залитой кровью площади. Даже если каким-то чудом получится остаться на ногах после винтовочного залпа, несколько десятков штыков и сабель довершат дело. И довершат куда быстрее, чем я разряжу барабан в гнилую башку колдуна.
Так что пока мне оставалось целиться в него только взглядом — благо, процессия как раз двигалась мимо.
— Назад! Назад, кому сказано! — рявкнул усатый здоровяк с пурпурными сержантскими погонами, легонько стукнув прикладом по мостовой. — Не напирай!
Как я и думал, в оцеплении стояли «георгиевцы». Самые опытные и крепкие из столичных вояк, которым к тому же чуть ли не каждый день выпадает возможность поупражняться в стрельбе по подвижным, зубастым и очень голодным мишеням. Наверняка их привлечение для почетного караула объяснили как-нибудь иначе —
