Девичий мирок - Мид-Смит Элизабет Томазина
Вечером заговорщицы разошлись по своим спальням в сильном волнении. Энни мучили угрызения совести: ведь она злоупотребляет доверием своей воспитательницы. Но кто же мог предвидеть, что миссис Виллис уедет так неожиданно!
Впрочем, менять планы было уже поздно. Предстоящая ночь как нельзя лучше подходила для ночного пикника. Луна должна была появиться вскоре после полуночи, так что вся компания могла ускользнуть из дома под прикрытием ночи, а само пиршество пройдет уже при свете луны. Девочки сговорились до полуночи ничем не выдавать себя, а затем тихо выйти и встретиться в коридоре около кухни, откуда в огород вела маленькая дверь. Дверь эта обычно была заперта, но Энни два дня тому назад вынула ключ из замка.
Как и другие участницы ночного приключения, она отправилась спать в девять часов и незаметно заснула, но спала настолько чутко, что слышала, как в одиннадцать часов мисс Дейнсбери ушла в свою комнату.
– Мисс Дейнсбери всегда ложится последней, – подумала она. – Теперь можно вставать.
Она полежала еще немного, затем поднялась и оделась в темноте. Поверх платья она накинула непромокаемый плащ и, водрузив на голову темный бархатный капор, подошла к постели Сьюзи Драммонд.
– Вот теперь и начинаются хлопоты, – подумала она. – Придется воспользоваться мокрой губкой. Если же это не поможет, я оставлю ее, пусть себе спит!
Но, к немалому ее удивлению, кровать Сьюзи оказалась пуста. В эту минуту дверь отворилась, и мисс Драммонд, полностью одетая, вошла в комнату.
– Где это ты была? – спросила Энни. – Ведь ты могла попасться!
– Мне не спалось, и я пошла посмотреть, что делается кругом. Весь дом спит, мы можем отправляться. Некоторые из наших уже дожидаются у той двери.
Сняв туфли, Энни и Сьюзи спустились с лестницы. Остальные шесть сообщниц ожидали их у дверей в огород.
– Теперь осталось только миновать Ровера, – шепнула Энни, вставляя в замок предварительно смазанный маслом ключ. – Наденьте туфли, девочки, и пустите меня вперед. Я сумею справиться с собакой.
Речь шла об огромной овчарке, которую на ночь спускали с цепи.
– О Энни, дорогая, – шептали Филлис и Нора, схватив Энни за руки. – Что, если он на тебя бросится?
– Пустите меня. Неужели вы думаете, что я боюсь?
Тем не менее руки ее дрожали, и нервы были напряжены. Она наконец открыла замок, отодвинула засов и вышла на воздух.
Как ни тихо орудовала Энни, чуткий пес услышал посторонние звуки и прибежал посмотреть, что тут творится. На счастье заговорщиц, Энни давно уже была в дружбе с Ровером, поскольку нередко, проходя мимо будки, прикармливала собаку.
– Ровер, Ровер, – Энни протянула руку и бесстрашно погладила овчарку. Этого было вполне достаточно, чтобы пес признал девочку и облизал ее пальцы.
– Все в порядке, идите! Ровер будет нашим сторожем на «волшебном поле». Я запру дверь снаружи. Смотрите, луна уже выходит. Теперь нам нужно добыть корзинку Бетти, и дело с концом!
Энни пошла вперед, держа Ровера за ошейник, остальные следовали за ней. Захватив по дороге припрятанную еще днем корзинку с едой, девочки благополучно добрались до развилки дороги и повернули в лес.
Глава XXVIII. На «волшебном поле»
Луна плыла по небу во всем своем величии, и вся компания была от этого в восторге. Робкие школьницы сделались вдруг очень смелыми, несмотря на то что идти им пришлось через небольшой лесок, куда лунный свет проникал лишь отчасти, образуя между деревьями причудливые тени. Бедные полусонные кролики, должно быть, очень удивлялись, слыша непривычные восклицания, а маленькие птички, высунув головки из-под крыла, задавались вопросом, уж не наступило ли утро в столь необычное время.
Совы мигали, глядя на заговорщиц, и своим странным криком будто хотели сказать: «Ах, гадкие девицы, как горько вам придется раскаиваться впоследствии». Но если раскаяние и должно было посетить проказниц, то явно не сейчас: они летели, словно у них были крылья за плечами, и когда достигли луга, где, по слухам, ночью собирались волшебницы, их состояние дошло до высшей степени возбуждения.
На счастье девочек, заветное место находилось в глухом уголке, который не посещали бродяги. Ровер уже вошел в роль стража Энни и улегся у ее ног, и девочка, как настоящая предводительница, могла спокойно распоряжаться своими подчиненными.
– Скорее пошевеливайтесь! Открывайте корзину. Я устала и буду сидеть смирно, а вы хозяйничайте. Ах, душечка Бетти! Она даже скатерти не забыла положить.
Одна из девочек заметила, что трава сырая и что они очень кстати надели плащи.
– Не каркай, Мэри Моррис, – резко заметила Энни. – Цыплят сюда, ветчину туда, а вишни посередине. Всего двенадцать меренг, по полторы на человека, трудно будет делить. Ох, как же я голодна. От волнения за ужином ничего не ела.
– И я тоже, – заметила Филлис, усевшись возле Энни. – Мисс Дейнсбери режет хлеб очень толсто. Я не могла есть, а Сесиль Темпл спросила, уж не больна ли я.
– Кто не хочет цыплят, поднимите руки, – перебила Энни, бросив на траву свой капор. Имя Сесиль Темпл неприятно царапнуло ее совесть.
Пир был в полном разгаре. Девочки ели молча, нарушая тишину, только чтобы произнести: «Передайте соль, или перец» или «На волшебном поле цыплята особенно вкусны». Затем пошла в ход бутылка имбирного пива, приятно утоляя жажду. Ровер с наслаждением грыз кости. Утолив голод, девочки начали понемножку болтать, закусывая меренгами и вишнями.
– Вот если бы волшебницы вдруг явились, – мечтательно вздохнула Энни.
– Нет-нет, не надо! – возразила Филлис, испуганно оглядываясь кругом.
– Энни, милая, расскажи нам о привидениях, – отозвались сразу несколько голосов.
Энни засмеялась и начала городить всякий вздор, который тут же и сочиняла. А луна плыла по небосклону, освещая легкомысленные головки, молодой смех звучал в ночном воздухе, как музыка.
Время пролетело незаметно. Еще немного, и утренний свет застал бы подруг на месте преступления. Очень неохотно поднялись они с места и принялись убирать посуду и остатки еды. Скоро от пиршества и следа не осталось: Ровер догрыз все корки и косточки, а остальное Филлис собрала и зарыла в землю.
Захватив корзинку, компания отправилась в обратный путь. В лесу было темно, и предутренняя свежесть давала себя знать. Кроме того, после нелепых сказок Энни многим было жутковато.
Не успели они углубиться в лес, как Филлис пронзительно вскрикнула. Следом одновременно ахнули Нора и Мэри Моррис. У остальных тоже душа ушла в пятки: между деревьями что-то двигалось. Ровер заворчал и рванулся вперед, но Энни удержала его за ошейник. Смелая девочка не теряла присутствия духа.
– Берегитесь, это дух лесов. Фу, Ровер, стоять.
Девочки чуть не умерли со страха, когда высокая фигура приблизилась и загородила им путь.
– Если вы не дадите нам дорогу, я спущу собаку, – храбро заявила Энни.
Пес залаял, стараясь вырваться. Фигура посторонилась и проговорила глухим голосом:
– Я не сделаю вам ничего плохого, молодые леди. Я всего лишь старая цыганка из табора. Идите себе с миром; я уж знаю, как мне следует поступить.
– Пойдемте, девочки, – позвала Энни, стараясь не показать, что и она струсила. Филлис и Нора заплакали.
– Погодите, мисс, – остановила их незнакомка. – Я не желаю вам зла, и не мое дело доносить вашим наставницам о том, что я здесь видела. Позолотите мне ручку, красавицы, и я скажу вам всю правду.
– Нам лучше уступить, Энни, – всхлипнула Филлис, – лучше уступить, потому что ведь если миссис Виллис узнает, нас исключат! А эта ужасная женщина донесет на нас, обязательно донесет.
– Правду говоришь, красавица, сущую правду, – кивнула цыганка. – Как не исключить таких проказниц! Вон там есть маленькая полянка, пойдемте туда, и старая Рэйчел вам погадает. Шесть пенсов с души, красавицы, всего шесть пенсов.
