#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 9 - Григорий Володин
На поясе Фирсова нахожу рацию, но не успеваю ее включить, как сверху слышится рокот вертолетных лопастей. В небе показывается вертушка с гербом Фиирсовых. Ну наконец! А я всё гадал, когда же дернется группа поддержки. Не мог же Устранитель оставить нас без подстраховки.
Я хватаю Фиросва за плечи и оттаскиваю к опушке. Смородина следует за мной.
— А вы чего встали⁈ Освободите место! — громко кричит Екатерина растерявшимся парням, и близнецы со Стяжковым спешно отбегают к деревьям. Волжанин с Ногайцевым сами уже сообразили.
Надрывно гудя, вертолет приземляется прямо посреди поляны. Наружу выскакивают санитары с носилками и один Целитель. Они грузят спящего Фирсова в вертушку, про нас тоже не забывают. Мы размещаемся в просторной кабине, и санитары принимаются обрабатывать наши царапины. Тем временем Целитель целиком занимается Фирсовым. Работы для лекаря там хватает.
— Куда доставите? — громко спрашиваю я экипаж.
— Перехватывающая стоянка на Тангусском шоссе, — бросает через плечо второй пилот.
Активирую помолвочное кольцо и связываюсь с Леной:
«Лен, я тут немного задержался. Отправь Зубастика на Тангусское шоссе. Там где-то должна быть перехватывающая парковка».
«Ой, Даня! — радуется невеста. — А мы тебя потеряли. Лакомка отправилась одна в Кремль, прихватив с собой твой костюм. Сказала, что „будет ждать мелиндо на месте“».
Умница остроухая! Всё правильно сообразила. Добраться домой я всё равно уже не успеваю.
«Ага, понял».
После разговора с Леной, переключаюсь на Лакомку и подтверждаюсь с ней о встрече в Кремле.
Одногруппники вызванивают своих водителей и велят им приехать на Тангусское шоссе. Через десять минут вертолет прибывает к месту посадки. Я успеваю обтереть влажными салфетками лицо и руки от пыли и грязи. Исцеленный Фирсов уже очнулся. Устранитель прикладывает пакет с сухим льдом к восстановленной челюсти, его бесцветные глаза кипят раздражением, особенно когда смотрят на меня. Я же приветливо улыбаюсь учителю.
Вертолет приземляется, и мы с одногруппниками покидаем кабину. Фирсов, не вставая с носилок, бросает на меня взгляд сквозь дверной проем.
— Филинов, завтра жду тебя в моей усадьбе, — чуть ли не рычит он.
— Зачем это? — удивляюсь, обернувшись.
— Будем составлять учебный план, староста, — Устранитель отворачивается к пилотам. — Полетели уже домой!
Вертолет взмывает обратно в небо. Одногруппники громко радуются и поздравляют друг друга с победой. Даже Волжанин, которому вначале не было никакого дела до места старосты. Даже Стяжков, которого я практически вынудил мне помогать. Всё же долгая и упорная борьба заставила всех ребят проникнуться командным духом. А раз меня всё же назначили старостой, то выходит, мы своего добились.
— Ух, держитесь, красотки на черноморском съезде! — восклицает Павел Митович.
— Чую, что мы там встретим своих жен, братиш! — поддерживает его близнец Глеб.
Смородина тоже тихонько улыбается, но в сторонке, не присоединяясь к остальным. Даже сейчас держится особняком. К этой девушке на козе не подъедешь.
— Данила, — неожиданно обращается она ко мне. — А ты на чем поедешь отсюда? — все оборачиваются на нее, и Екатерина слегка краснеет. — Просто ты единственный не звонил водителю в вертолете, вот мне и стало интересно.
— Какая заботливая Смородина, — фыркает Стяжков, но за неоднозначным комментарием ничего больше не следует, особенно после моего хмурого взгляда в его сторону.
— Я же объяснила, Стяжков, — возмущенно сдвигает брови Екатерина. — Мне просто стало интересно.
— Я полечу на нём, Кать, — киваю в небо.
Ребята задирают головы и тут же инстинктивно вжимают их в плечи. А Волжанин так вообще не стесняется нырнуть за ближайший припаркованный фургон. Зубастик с радостным клацаньем челюстей приземляется рядом, скребя по асфальту длинными когтями. Одногруппники решают не лишним отойти назад на пять шагов. Я, наоборот, подхожу к своему зверю и одним прыжком взбираюсь на чешуйчатую спину ближе к основанию шеи, где поуже бока. Крепко стискиваю ногами туловище и махаю ученикам.
— Увидимся на занятиях!
По моему ментальному приказу Зубастик взмывает в небо, и я сильнее напрягаю бедра, чтобы встречный ветер не сдул меня со звериной спины. Летим в сторону города. В самый центр не будем углубляться, Зубастику не стоит соваться дальше Садового, а то силовики, чего доброго, еще врубят ПВО.
Современные высотки проносятся под моими ногами. Когда уже возникает знакомая старая постройка центра, велю Зубастику приземлиться на небольшой площади возле станции метро. На глазах ошеломленных прохожих спрыгиваю с дракончика и хлопаю ладонью по опущенной зеленой морде.
— Молодец! А теперь лети домой! Пока голуби не заняли твою жердочку! — усмехаясь, поддразниваю крылатого.
— Кла-кла! — с угрозой щелкает челюстями Зубастик, показывая, что он сделает с этими самыми голубями, если пернатые вконец оборзеют.
Взметнувшись в небо, дракончик торопится в усадьбу охранять свое гнездо от армии сизых «курлыков». Я же, выйдя на тротуар, ищу глазами автобусную остановку. До Кремля отсюда минут десять на общественном транспорте, так что успеваю, пускай и впритык.
— Это Данила! Папа, это, правда, Данила! Я не обозналась! — звонкий бодрый голос Маши Морозовой ни с чем не спутать.
— Остановись! — раздается властный мужской голос.
Возле бордюра, взвизгнув покрышками, тормозит «Чайка». Последняя модель, судя по круглым светодиодным фарам заключенным в квадратную решетку радиатора. В опущенных окнах пассажирского салона сияет нежное личико Маши. Напротив него громоздится суровое бородатое лицо князя Морозова. У Маши глаза аж горят от любопытства, ей не терпится осыпать меня вопросами, но как воспитанная барышня она уступает слово отцу.
— Данила, ты чего здесь забыл? — князь хмуро оглядывает мой потрепанный спортивный костюм. — У тебя же сейчас награждение. Мы как раз на него и едем.
— Ваше Сиятельство, как только я поймаю подходящую маршрутку, то тоже поеду в Кремль, — отвечаю с вежливой улыбкой. — Замечу, что ваше присутствие на церемонии — большая честь для меня.
Лицо князя становится еще строже, брови сгущаются как тучи, видимо, обозначая задумчивость.
— Садись с той стороны, — через секунду бросает Морозов и поднимает затонированное стекло.
