Титан империи - Константин Зубов
— Леса, комарье… романтика!
Нина раскладывала части винтовки на сиденьях и начищала их промасленной тряпочкой. Костя то и дело посматривал на нее в зеркало заднего вида, ерзал и что-то бурчал себе под нос.
— Ну да… — прочистил горло Зубр. — Ваш отец сделал все, чтобы вернуть расположение Императорского двора. Но, увы, лишился рассудка до того, как я вернулся со счастливой вестью.
— Я буду учиться в этом ГАРМе?
— Естественно. Таков был план Михаила Александровича. Радикальными методами выбить из вашей головы всю ту дурь, которая преследовала вас с юношеских лет…
— Походу, Нексус справился куда лучше! — прыснула Нина и под суровым взглядом Зубра тут же «закрыла» свои губки на молнию.
— Но теперь все немного усложнилось… — проворчал дворецкий. — Во Владимире пришлось потратить немало времени и… денег, чтобы побыстрее попасть на прием к Его Величеству и напомнить ему, что в Сибири еще бьются сердца тех, кто всегда был ему верен. Я ведь тоже когда-то закончил ГАРМ.
— Ты учился с моим отцом?
— Нет, мы были на разных курсах. Нам довелось пересечься позже. Однако даже тогда я был наслышан о его подвигах, а после об успехах в оружейном деле. Если вы помните, во Владимире он держал несколько оружейных заводов, которые обеспечивали высококлассным вооружением передовые подразделения под Московским Осколком и еще в нескольких ключевых точках, где требуется все самое лучшее.
— Пока?..
— Пока не случилась эта паскудная интрига графа Воротынского, давнего соперника Михаила Александровича. В итоге ваш отец потерял расположение Его Величества, попал под суд, был лишен всех привилегий, статуса и…
— И оказался в нашем болоте! — вставила неугомонная Нина.
— Именно! — фыркнул Зубр. Судя по выражению его лица, дворецкий считал пребывание здесь недостойным рода Скалозубовых. — К счастью, на суде не смогли доказать измену и дело решили замять. Но осадочек остался. Ваш отец всегда был остер на язык и никогда не признавал поражений — черт его дернул сказать, что он сделает ВСЕ, чтобы очистить свое доброе имя. Император поймал его на слове и отправил Скалозубовых под Омск, где всегда было горячо. Воротынские праздновали победу. Эти сволочи убрали вашего отца подальше от Императорского Двора.
— И, как я понимаю, весь столичный капитал тоже забрали себе?
— Конечно же! Они изрядно нагрели на этом деле руки и стали одними из основных игроков на рынке. Правда, качество оружия сильно упало, что не добавило им любви Императора. Ваш отец успел забрать все секреты производства с собой, оставив графа Воротынского с носом.
— И тому это, разумеется, не понравилось…
— Еще бы! — хмыкнул Зубр. — Он не раз и не два пытался выведать наши секреты. Даже здесь, вдали от столичных дел. А уж во Владимире я каждый шаг чувствовал за собой слежку и постоянные препоны моей миссии. Это ждет и вас, Евгений Михайлович. Когда вся эта история с мерзавцами Герасимовыми разрешится благополучно, мы отправим вас на обучение в ГАРМ, чтобы вы научились закрывать Монолиты щелчком пальцев. Как ваш благородный отец.
— То есть, — ухмыльнулся я, — хочешь бросить меня в самое змеиное гнездо?
— Характер закаляется трудами и тяготами, ваше благородие, — и глазом не моргнул Зубр. — А наградой за труд будут новые тяготы и труды. Но цель Скалозубовых поистине благородная — служение Императору и защита людей от орд Нексуса. Так что вам нечего опасаться мозолей и шрамов.
— А ты философ! — хмыкнула Нина, начищая ствол шомполом.
— Нина, обязательно делать это именно здесь⁈ — не выдержал Костя, с неодобрением поглядывая на ее занятие.
— Мой покойный папка всегда повторял: «Постреляла — почисть!», «Чистое оружие — целая голова!», «Меньше грязи — меньше геморроя!»
— Обязательно это делать прямо в машине⁈
— А тебе, чего жалко? — насупилась Нина. — Ты на нее снаружи-то смотрел? Такую только на свалку или в музей.
Костя снова что-то буркнул себе под нос, но ничего не ответил.
— Василий, а напомни мне, в чем обвинялся мой отец, когда его подозревали в измене? — спросил я.
Ответил он после значительной паузы.
— В сношениях с Нексусом. Самое страшное обвинение, которое способно выпасть на долю подданного Императора. Наказание за это одно — смерть и вечный позор.
* * *
— Кис-кис-кис! Барсик, иди сюда! Я принесла кое-что вкусненькое!
Красавка бросил жирного крысюка, пойманного на чердаке пару минут назад, и подбежал к блюдцу. Белая жидкость — выглядит вкусно!
Раздвоенный язык коснулся угощения, а в следующую секунду красавку едва не вырвало.
— Фу, гадость!
— Не нравится? — всплеснула руками низенькая старушка с почти полностью выцветшими глазами. — Тогда колбаски!
И на дощатый пол чердака легла тарелка с тонко нарезанной докторской колбаской.
Да… вот это кушанье Красавке зашло и даже очень!
— Какой хороший! — лепетала старушка, поглаживая неведомую зверушку за ушами, пока он заглатывал колбасу, урча, как тигр в брачный период. — Милый котик!
Красавку передернуло. Красавка? Кот…
Новое бытие его угнетало. Да так сильно, что он даже не стал доедать колбаску, а решил принюхаться к самой старушенции.
Фу! Кожа да кости! Надо бы найти чего посытнее… Вроде внизу еще оставалась парочка жирных человечков, которых растрепал вовсе не Красавка. Означало ли это, что он мог их сожрать?
Или нужно было ждать приказа «жрать»?..
Обуреваемый непростыми гастрономическими вопросами, Красавка услышал рев двигателей и, вскочив на слуховое окно, высунул голову наружу.
Он разглядел хозяина в мгновение ока. Его создатель как раз садился в машину, а за ним полез и тот лысый хрен с хмурой рожей. Хлопнули двери, и они рванули прочь с места стычки. А вокруг жрачки — завались!
Но… жрачка или хозяин?
Конечно, хозяин!
Красавка вылез на крышу и, перескакивая с одного козырька на другой, бросился в погоню.
— Котик, ты куда⁈
Красавка не слышал ее крика. Аппетит как отрезало.
Хозяина увозят! Хозяина похитили! Красавка спасет!
Не успел Красавка пробежать за машиной и ста метров, как у него снова заурчало в
