Филипповская Ольга - Зеркальный Донбасс
- Хватит! - громко оборвал их ветер: - Оставим споры и забудем пока о Заре! Плащ будет удерживать распространение безумия, пока это будет в его силах! Больше мы ничего сделать не сможем!
- А ему безопасно здесь находиться? - спросил Сияние, оглядываясь на линию облаков, которые плыли впереди них, тяня за собой их воздушный остров: - Может, в Таинственном Гарнизоне знают, как ему помочь?
- Нет. Он не безопасен для нас. Но вашим братьям и сёстрам он ничем не угрожает. А в Гарнизоне ему ничем не помогут. Уже помогли!
Сияние сочувственно посмотрел на Зарю.
- А теперь вернёмся к вам! - сказал Лунный ветер и окинул их своим пристальным взглядом. Ребята приготовились к длинному разговору, который всегда неизбежно следовал за этим.
- Вы разговаривали с Ветром Светлого Океана, - озвучил их подвиги ветер-мудрец.
- Откуда вы знаете? - растеряно удивился Сияние.
- Я один из светлейших Небесного Круга, не только ваш учитель. Не забывай об этом! - ответил ветер и, не обращая внимания на его слова, продолжил: - Но сейчас не об этом! Вам скоро переходить на пятый круг соей жизни! Вы понимаете, как это важно? Я не могу отложить этот вопрос, даже несмотря на последние трагические события.
Эти слова были произнесены просто и величественно, и полностью захватили всё их внимание.
- Вы отправитесь на двенадцатый лунный путь, - продолжил он, и в его взгляде пробежала лёгкая грусть.
При упоминании двенадцатого пути у Дара радостно заблестели глаза, и внутри тепло отозвалось его сияние. Он будет близко к ней, настолько, насколько это возможно.
- Лунный? Это не из-за того, что мы побывали на одном из них? - подозрительно спросил Сияние и непроизвольно глянул на Зарю.
- Нет, - спокойно ответил ветер-мудрец: - Так было решено ещё задолго до всего.
- Но из-за вашего длительного пребывания рядом с ветром Светлого Океана, ваши судьбы чуть искривились. Поэтому я не отпущу вас туда, пока вы не разберётесь с этими искривлениями. В частности с тем, почему вы стали плыть вопреки течению вашего воздушного потока и как вы стали менять направление, подобно ветрам!
И при этих словах Лунный ветер загадочно посмотрел на ребят.
- Это всё полезные и занимательные, как для вас умения, но этим вы обязательно нарушите жизнь семей влажных капель, к которым вы и отправитесь. Поэтому, решено было дать вам время, чтобы подумать обо всём.
Братья растеряно глянули на учителя.
- Что так озадачено смотрите на меня? Вперёд! Идите медитировать над своими проблемами! - попытался улыбнуться ветер, подгоняя их взмахом своего воздушного крыла.
- Я вас разбужу, когда придёт время! И вы сразу проснётесь на пятом круге жизни, - сказал он и мягко подул, иза-чего ребята застыли, уходя мыслями далеко в своё сознание.
- У тебя появилось время. Используй его своим сердцем, - пронеслись в сознании Дара загадочные слова Лунного Ветра, и его закружило алое свечение, рождая в его сознании задумчивый образ Любавы.
Часть 3
Глава 1
День четвёртый со дня встречи.
Она устало смотрела в окно, на небо, где быстро проплывали странные и чужые для неё воздушные громадины.
- Скорую вызывайте! Человеку плохо! - да, она слышала эти слова сквозь странное ощущение, что что-то теряет. Затем была больница.
Медсестра как могла, помогала ей. Ведь Любава наотрез отказалась с кем-либо разговаривать. Так, по всей видимости, казалось им всем со стороны. Тем более она ушла в себя, сидела в одном положении посредине кровати, и, естественно, ни о каких дальнейших обследованиях речи идти не могло. Но что же Любава? Как она всё это пережила?
Чувствовать каждой клеткой тела истинное лицо мира - очень тяжело.
Порой, ей казалось, что сейчас вырвется из этого плена. Но, как только она намеревалась встать, мимо палаты обязательно проводили какого-нибудь больного и единственная мысль о свободе сразу же затуманивалась вихрями чувств и ощущений. То, о чём она думала, она тут же забывала, и тогда её сердце снова замирало, ища опоры в своих мыслях. Но Дара не было рядом. Её охватывала боль: резко кусая, воя, шипя и обжигая своим ядом. И тогда она вспоминала, что находится в больнице, окружённая сотнями больных, лежащих в палатах. Чего она просто не могла вынести.
Любава опять начинала биться в конвульсиях эмоций, с мыслью о том, чтобы её поскорее выпустили. Ведь это место было из тех, которые она старалась не посещать. Слишком много в нём было страданий и безысходности. И даже редкие эмоции радости и глубокие чувства, как надежда, не могли ослабить эту боль. Подобные места были пронизаны мощными эмоциональными скоплениями энергии, которые отнюдь не всегда были положительно окрашены.
- Что же, Вы, барышня! - осудительно вздохнул Врач: - Вы нам всю процедуру портите! К тому же Вам уже две дозы успокоительного ввели. Пора бы уже перестать протестовать против нас.
При этих словах, он махнул двум медсёстрам, которые с готовностью ожидали его знака, стоя по обе стороны от Любавы. Сигнал был расценён верно.
Одна скрутила ей руку за спину, придерживая за плечо, вторая торжественно стала готовить Любаву к инъекции. От чего правда её лечили, они так и не сошлись в едином мнении. Но решили не ограничивать себя - право, показатели жизнедеятельности Любавы и так были далеки от нормы.
- Аккуратней! - поспешил одёрнуть их Врач: - Не переборщите с лекарствами. Всё должно выглядеть натурально. Инспекции сверху не нужно знать о нашем исключительном случае.
- А то ещё украдут мое будущее открытие, - пробормотал едва слышно Врач и тихонько вздохнул.
- Ну, что стали?! Давайте за дело! - не выдержал он: - Мне ещё обход заканчивать.
Тут уже Любава не вытерпела и, словно сорвавшись с цепи, пошла с кулаками на того самого самоуверенного Врача.
В палате завязалась драка. Разнимать пришлось долго. И сразу же было решено выставить дебоширку из этого, бесспорно уважающего себя, госучреждения. Решение было подписано неистовым росчерком Главрача и опротестованию со стороны пациента не подлежало.
Таким образом, Любава стала свободной. Второй день жизнь окрасился новыми эмоциями. Яркими.
На горизонте показалась длинная тёмная полоса - по-видимому, собирался дождь. Но её это больше не волновало. Любава отошла от окна. Внутри, в душе или на сердце, было холодно.
Почему так произошло, что эта нечаянная встреча с Даром, стала неотъемлемой частью её жизни, став морфием для всех её прежних потерь? Куда бы она ни пошла теперь, ей всегда казалось, что он рядом. Хотя, на самом деле, это было не так.
Минуты бежали вперёд, и теперь их встреча стала уже казаться чем-то невероятным. В голове вился целый рой подозрительных мыслей, и каждая из них заставляла её придумывать всё новые и новые объяснения для Дара и самого факта их общения.
Эмпатическая подозрительность сейчас работала против неё.
Любава ненароком глянула на дверь, за которой, не переставая, кипел страстями целый мир сердец. Всего пару шагов сейчас отделяло её от этого гейзера, по-настоящему способного смести все её переживания в один миг, заполнить собой всё её сердце и сознание. Чем она жертвовала? Только своими воспоминаниями.
Любава взволновано зашагала по комнате.
- Что же мне делать? Как мне объяснить себе Дара? Может, действительно, у меня в голове всё перемешалось? Забыть? Забыть обо всём, что со мной случилось? - неуверенно произнесла она, но тут же с мольбой вскинула свой взгляд к верху, прося об укрытии от собственных мыслей.
- Ничего! Ты снова сможешь продолжить этот длинный путь, как и прежде, - попыталась утешить себя Любава и виновато опустила голову.
На сердце понемногу стало тихо и молчаливо. Она тоскливо глянула на дверь. Всего несколько шагов было между ней и буйно сгущающимся миром забвения.
- Ну что ж! Раз уж я решила, пора! За этой дверью кроется мой долгожданный покой, нужно только мгновение, чтобы не думать о нём, а остальное всё сделают чувства этого мира, - прошептала она и нехотя подошла к двери, берясь за её ручку.
Ручка медленно опустилась, чуть приоткрывая дверь, и оставляя узкую щель в дверном проёме. Оттуда повеяло сыростью скупой алчности и весельем праздного негодования. Любава, с едва слышным роптанием в душе, обречённо почувствовала, как эти чувства холодно вползали в её уставшее сознание. И она больше не сопротивлялась. Не за чем было.
Неожидано, она почувствовала тепло у себя в груди, и решение само возникло в её сознании.
- Нет, - остановилась она: - Как же я могу! Забыть целый пласт моей жизни? Как после этого я смогу быть честной с самой собой? Должен быть какой-то другой выход?
Любава опустила руку, и дверь бесшумно закрылась.
- Нет! Нужно успокоиться! Так! Дыши! Спокойно! Это вообще бессовестный поступок! У меня и так почти не было своих собственных эмоций, а теперь я сама готова отказаться от них только из-за того, что испугалась? И кто я после этого? Вообще, правильно было бы выбросить из моего сердца всё постороннее. Ведь мысли о нём - это самое дорогое, что у меня есть.
