пользователь - Unknown
Ох, двойное дерьмо.
— Поэтому не лги мне.
Он шел на меня, пока я не уперлась в край стола.
— Твои щеки кроваво-красные, твой пульс зашкаливает, и ты — ужасная лгунья.
Я сжала край стола.
— Я понятия не имею, о чем ты говоришь.
Сет наклонился так, что наши глаза оказались на одном уровне.
— Точно?
— Нет.
— Я собираюсь спросить тебя последний раз, Алекс. Где ты сегодня была?
— Или что? — Потребовала я.— Что ты собираешься делать? И почему тебя это заботит?
— Потому что эмоции, которые ты испытывала сегодня, были неистовыми.
— Боже, этот день никогда не закончится,— пробормотала я. Потирая виски, я была более чем уверена, что во мне было достаточно злости, чтобы заткнуть Сета хотя бы по этому пункту.— Кому есть до этого дело?
— Мне есть, потому что предполагалось, что ты будешь тренироваться сегодня с Эйденом, и тогда не было бы никакой причины, почему бы ты чувствовала такие... — глаза Сета расширились. Клянусь, я никогда не видела, чтобы его зрачки настолько расширялись, и, судя по тому, как он тянул меня к себе, он точно отпустил меня слишком быстро. — О. Нет, нет, нет.
Предчувствие нарастало, мгновенно сковав мои внутренности.
— Что?
—Ты не могла,— он провел рукой вниз по лицу.— Хотя, стой, о чем это я? Как раз ты могла бы поступить так глупо.
Я прислонилась к столу.
— Ммм… ну, спасибо.
Сет рванул вперед, схватив меня за плечи. Я вздрогнула, неспособная подавить естественную реакцию.
— Пожалуйста, скажи мне, что я неправ. Скажите мне, что ты не путаешься с чертовым чистовкровкой. Черт побери, Алекс. Он? Боги, это многое объясняет.
В голове не осталось ни одной связанной мысли. Мой мозг всегда так поступает, когда я больше всего нуждаюсь в способности быстро соображать.
Он резко рассмеялся.
— Теперь, по крайней мере, я знаю, почему он ненавидит меня. Почему он всегда находится рядом с тобой. Я просто полагал, что это было в переносном смысле, а не буквально. О чем, ты, черт возьми, думаешь? О чем он думает? Ты собираешься все бросить! Свое будущее — мое будущее — и для чего? Стремишься к чистокровности?
Уже в сотый раз я сбросила его руки с плеч.
— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь! Я не путаюсь с Эйденом.
— Даже не смей врать мне о таких вещах. — Он ткнул пальцем в мое лицо. У меня возникло желание сломать его, — ты не можешь делать это, Алекс. Я не позволю этому продолжаться. — Сет начал двигаться в сторону двери.
— Нет. Нет! Сет, стой! Пожалуйста. — На этот раз я схватила его, отодвинув от двери. — Пожалуйста, послушай меня, это не то, что ты думаешь!
Его глаза практически пылали, настолько он был сердит.
— Это не то, о чем я думаю. Это — то, что я чувствовал сегодня!
— Пожалуйста. Просто послушай меня хотя бы секунду. — Мои пальцы впились в его руку. — Ты не можешь ничего рассказать. Они...
— Я не собираюсь рассказывать об этом Совету, ты маленькая идиотка. Они отправили бы тебя в рабство за секунду. — Он толкнул меня, ругаясь себе под нос, — знаешь, я действительно считал, что он мог бы быть не таким как остальные чистокровки, но как выяснилось, на самом деле он не так уж и отличается.
— Что собираешься делать? Ты не можешь...
— Я собираюсь пойти и немного поболтать с Эйденом.
Я встала перед ним, заговорив дверь.
— Ты не собираешься разговаривать с ним! Ты намерен с ним подраться.
— Вполне возможно. А сейчас убирайся с моей дороги.
— Нет.
—Уйди с дороги, Алекс, — проворчал он. Знаки Аполлиона начали искажать его безупречную кожу.
— Хорошо,— выдохнула я, прижимаясь к двери, — я скажу тебе правду. Только, пожалуйста, не натвори ничего глупого ….
—Не думаю, что ты вправе читать мне лекции о том, как себя вести.
Я сосчитала до десяти. Сейчас не время терять терпение.
— Между Эйденом и мной ничего не происходит. Хорошо? Он мне небезразличен, ну и что? Знаю, что это неправильно. — Я закрыла глаза, мечтая о том, чтобы слова не ранили так сильно.— Знаю, что это глупо, но между нами ничего не происходит.
—То, что я сегодня ощущал через тебя, говорит об обратном, Алекс. Ты продолжаешь мне врать.
— Хорошо. Мы поцеловались, но — стоп! — Я отодвинула Сета назад, когда он попытался убрать меня от двери. — Послушай меня. Мы действительно целовались, но это — неважно. Это было глупость — ошибка. Здесь не из-за чего переживать.
Он уставился на меня, плотно сжав губы. А затем закрыл глаза. Между нами воцарилось краткое молчание.
— Ты... ты любишь его, не так ли?
Я смотрела на него, в то время как сердце громыхало в груди.
— Нет. Конечно же, нет.
Сет кивнул, снова проведя рукой по лицу.
— Алекс … Алекс, ты безумна.
Очевидно, он мне не верил. Я должна была заставить Сета понять, что с этим ничего не нужно делать. Не было никакой причины, по которой он будет преследовать Эйдена. Только боги знают, что сделал бы Сет, или, что сделал бы Эйден. Я уже представляла, как они дерутся на пляже. Шаг за шагом и Совет узнает. Чистокровки накачают меня, чтобы подавить во мне Аполлиона, и я буду драить полы всю оставшуюся жизнь. Эйден никогда бы себя не простил. Я не могла этого позволить. И еще этот идиот, стоящий передо мной. Если бы Сет напал на чистокровного, то все это непременно случится. Совет пошел бы против Сета, и даже притом, что я хотела его придушить, я не хотела … хорошо, я не хотела бы, чтобы с ним хоть что-то произошло.
Назовем это самосохранением.
— Ничего не происходит, сказала я.— Просто пообещай мне, что ты ничего не будешь делать.
Сет смотрел на меня так долго, что тишина, которая окутала нас, начала добираться до меня. Тогда татуировка начала втягиваться обратно в его кожу, и он выглядел на удивление спокойно.
— Ты ведь ничего не собираешься делать, верно?
— Нет. — Сет подошел ко мне и вырвал из моей руки ручку двери. — Я не собираюсь ни о чем рассказывать.
Облегчение, затопило меня. Я громко выдохнула.
— Спасибо тебе.
—Ты не спросишь почему?
— Нет,— я покачала головой,— я не собираюсь смотреть дареному коню в зубы.
—Ты хоть знаешь, что это означает?
— Не так чтобы очень,— сказала я,— но звучит мудро.
Сет приподнял бровь, а затем оттащил меня от двери.
— Ладно, давай пойдем.
Я искоса взглянула на наши соединенные руки.
— Куда мы собираемся?
— Мы собираемся немного потренироваться, так как сегодня ты ничем не занималась, со времени своего исчезновения.
— Она испарилась? Черт, это сумасшествие.
Я уставилась на Калеба, желая, чтобы он сам испарился.
— Что все заладили с этой терминологией? Клянусь богами, если еще хоть один человек подвергнет это сомнению, то я его убью.
— Испарилась, — прошептала Оливия, усмехаясь.
Я бросила на нее злобный взгляд.
— Ха. Смешно.
— Прости. — Она водила рукой по руке Калеба. Очевидно, они помирились. Это сделало меня счастливой. Мне нравилось то, как они смотрели друг на друга, когда не ссорились. — Держу пари, что все же это было странно.
— «Странно» это еще не то слово.
— Она была стара как мир, — сказал Калеб. — старая карга была отчасти интересна.
«Интересная» не то слово, которое я бы использовала, чтобы описать бабушку Пипери. Я откинулась на спинку стула, и прикрыла глаза, наблюдая, как Оливия и Калеб начали говорить о вечеринке, на которой они были прошлой ночью. Я почувствовала искру ревности и горечи. Меня не пригласили. Возможно, Калеб тоже думал, что я больше чистокровка, чем полукровка. Жесть.
Я снова сфокусировала свои мысли на Пипери. Даже несколько дней спустя, я была до сих пор настолько поглощена мыслями об Эйдене и моих несуществующих отношениях, чтобы слишком много думать о том, что она сказала, прежде чем умерла.
Разговор, который произошел между нами, не имел никакого смысла ... что в принципе не было для меня большим сюрпризом. Единственная важная вещь, которую я поняла, была о парне, который не тот, кем кажется, и который всех дурачит. Если бы только она не превратилась в пепел через секунду, возможно, она сказала бы его имя, и это бы чрезвычайно помогло. Я ни с кем не поделилась этой частью разговора. Казалось, что, кем бы он ни был, он не был моим другом. С другой стороны я не была уверена. После той мысли я, должно быть, задремала, потому что я встрепенулась, услышав свое имя.
— Мисс Андрос.
Я протерла глаза и увидела Леона, стоящего в дверном проеме комнаты отдыха.
— Да?
—Тебе не позволено здесь находится.
Странно. Когда это Леона успели назначить моей няней? Я видела его в кампусе только тогда, когда ему нужно было сообщить нечто ужасное и срочное. — Да ладно тебе! — пожаловалась я.
Калеб перегнулся через спинку дивана.
— Она ведь никого не беспокоит.
Леон даже не взглянул на Калеба.
— Поднимайся.
Калеб повернулся ко мне.
— Когда-нибудь тебе будет разрешено остаться до конца и веселится. Тогда, наконец, в нашем мире всё будет в порядке.
