Люба Штаний - Небо в подарок (СИ)
Корабль оказался куда милосерднее своих обитателей. Боковым зрением заметила возникшую дверь, без намека на ручку или замок. Эдакая монолитная перегородка, которую нельзя открыть.
Спасибо! Спасибо, тебе «Капелька»...
Благодарность к чудесному кораблю перекрыла даже обиду и злость. Ласково поглаживая шероховатую стену, я запрокинула голову, сглатывая слезы. Небо на потолке завораживало невероятной глубиной даже в такой момент, и улыбка сама собой скользнула на лицо.
Чего я нюни распустила? Никто не говорил, что будет легко. Тем более, и Лишуг, и капитан в бредни остальных, похоже, не поверили. Хотя... Ведь это же их я «ела»? С другой стороны, Ддвар, которого я тоже, по словам пришельцев, употребила за милую душу, признавать абсурдность обвинений не собирался.
Это даже не каюк. И не епть. Это - полный каюк епть! Идиотская ситуация...
Когда до меня доперла степень кретинизма всего действа, начала похихикивать. Вот уж точно: смех сквозь слезы. Вроде и обидно и... слишком смешно, чтобы всерьез злиться на этих придурков.
Очистив кусочек пола от перьев и грязи, стянула носки и уселась, обхватив колени руками. Извини, кораблик. Мы тут знатно насвинячили. Придется заново приводить помещение в божеский вид.
Уборка и «мебелизация» комнаты пошла на удивление легко. То ли опыт сказывался, то ли звездолету самому приятней было, когда каюты выглядят прилично, но уже через пятнадцать минут теплый золотистый свет заливал обновленную спальню. Хотя, какую уж спальню...
Учитывая обстоятельства и бубнеж с той стороны стены, возвращение кровати на законное место отложила на потом. Вот океан за окном оставила, только лунную дорожку сменило утреннее солнце, искрами рассыпанное по лазури волн. Добавила светлый ковер и несколько удобных диванов, а в центре низкий овальный столик. И все. Шкафы, тумбочки и прочие излишества пока были ни к чему.
Погладив теплый, чуть пружинящий пол рядом собой, мысленно поблагодарила корабль. Фиг знает, может это и идиотизм, но хотелось верить в одушевленность «Капли».
Просто потому, что она не бросила, ни в чем не обвиняла и была рядом.
Уже улыбаясь, я поднялась и прошлепала в ванную за цветами. Водрузив на столик букет густо-синих лилий, со смаком потянулась. Аромат цветов, сладковато-горький и томный, смешался со свежестью океанского бриза. Все же мне повезло. Пусть даже у местных в голове винегрет, Небо того стоит.
В дверь стучали уже минуты две. Пока еще достаточно деликатно, но настойчиво. Натянув снежно-белые носочки, пошла открывать. Пока не начали ногами долбить. С них, пожалуй, станется...
К тому моменту, когда тихий, едва заметно дрожащий голос Кати прервал лепетание Ддвара, Торадин пребывал в состоянии тихой ярости. Даже не так. Ярости в капитане было куда больше, чем собственно капитана.
Неловко забинтованная ладошка Кати не ускользнула от его внимания с самого начала. Судя по всему, землянка поранилась, а подчиненные, вместо того, чтобы оказать ей помощь, накинулись на нее же.
И хоть бы повод приличный выдумали! Обвинение хрупкой девушки в том, что она убила и съела добрую половину наличествующего экипажа «Капли», включая штурмовика с многолетним опытом и его самого...
Желание разорвать в клочья обидчиков голубоглазой девчонки сдерживать удавалось с большим трудом. Лишь из-за усилий, брошенных капитаном на подавление агрессии, говорил в основном Лишуг.
Механик оказался шустрым... Жгучая зависть к успевшему чересчур близко познакомиться с Катей сотруднику, смешивалась с благодарностью ему же за поддержку землянки.
- Рыбу я ела, рыбу...
Обернувшись на голос, Торадин замер.
Бледная кожа. Влажные волосы на плечах, совсем потерявшихся в несуразно большой кофте. Пронзительная усталость в темно-голубых глазах. Досадливо прикушенная нижняя губа и пронзительно-острая беспомощность сжатых в кулаки тонких пальцев.
- Катя! - Лишуг бросился к перекрывшей вход в комнату перегородке, а капитан молча закрыл глаза.
Члены команды и представить себе не могли, насколько близки к преждевременной гибели были в тот момент.
Желание уничтожить обидчиков этого нежного и беззащитного существа стало почти непреодолимым. Уже не желанием -необходимостью, единственно важным действием.
Когти стиснутых пальцев пропороли кожу ладоней. Темная кровь медленно и вязко пульсировала в венах, болезненно давила на глаза, капала на пол. Торадин не мог позволить себе слабости.
Если сейчас поддастся болезни, Катя, даже если выживет, останется один на один с идиотами, готовыми обвинить ее в чем угодно.
Судя по всему, Лишуга рядом с ней тоже не будет. Его попытки защитить девушку, хоть и вызывали уважение, но именно они и делали механика первой жертвой...
-Тихо, - негромкий приказ начальства отвлек внимание присутствующих от двери, а когда экипаж перевел взгляды на капитана... Их слаженный стон утонул в алом мареве, скрывшем уже весь пол и часть стен.
- Док, у тебя осталось сыворотка? - Торадин едва шевелил губами. Любое движение могло ослабить концентрацию и привести к трагедии.
- Н-н-нет, - почти беззвучный ответ. - Лишь синтетическая, но она...
- Плохо...
Да уж! Все подумали одно и то же, но в разных
выражениях. Происходящее сейчас было уже не плохо - безнадежно. И счет шел на секунды. Народ застыл, прощаясь с жизнью и жадно отсчитывая ее последние мгновения.
Синтетическая сыворотка могла долгие годы «предотвращать» то состояние, в котором сейчас Кэп находился, но и ее ввести времени не было.
И все же...
Психология - наука хитрая. Ураг бочком сдвинулся ближе к двери без ручки. Если он не ошибся... Если бы только не ошибся! Осторожно, чтобы громким звуком не разрушить хлипкий контроль над трансформацией, которую Торадин еще как-то умудрялся сдерживать, психолог постучал в дверь.
Землянка каким-то образом положительно действовала на капитана. И не только ее кровь, но и она сама тоже. Когда Епть въехала в спальню, уцепившись за крыло лагортианина, не только Док, но и все прочие попрощались с девушкой. Со своими жизнями, впрочем тоже.
Крылья - второй уровень трансформации, а вот дымка алого оттенка уже третий. И тем не менее все остались живы. До сих пор...
Минута шла за минутой, а Катя все не открывала. Ураг стучал и с нарастающим ужасом наблюдал, как кровавый пот выступил на лбу Торадина... Как чешуя покрыла его лицо... Как...
Дверь бесшумно отворилась. Землянка, показавшаяся в проеме, хмыкнула:
- Вот блин. Опять дымится! Нельзя уже на пятнадцать
минут оставить.
- Беги! - одними губами проговорил Лишуг, делая осторожное движение в сторону выхода в общий коридор.
Девушка пожала плечами и... медленно пересекла комнату. Бежать она явно не собиралась. Напротив подошла вплотную к Торадину и взяла того за руку чуть ниже локтя.
Дорн, зажав руками рот, сполз на пол и, похоже, потерял сознание где-то там, в глубине алого марева. А Каюк Епть мягко погладила уже почти монстра по плечу.
- Опять напортачил, - улыбнулась девушка, бесстрашно глядя в распахнувшего глаза капитана. - Надымил, поранился... Совесть есть?
- Ка-а-а-атя... - Трансформировавшиеся голосовые связки выдали полухрип-полурык, а землянка лишь шире улыбнулась.
- Знаешь, тебе очень идет чешуя. Красиво так, - выдала полнейшую глупость Епть, но Торадин вместо того чтобы окончательно превратиться и разорвать осмелившееся прикоснуться существо в клочья, пристально и жадно вглядывался в запрокинутое к нему лицо. - Пойдем, я тебе руки забинтую.
Девушка потянула Кэпа за собой, и тот... вопреки логике, вопреки всему, что было известно о болезни, вопреки... Лагортианин покорно пошел за Каюк!
- А говорили, зачем обувь, - уже на пороге спальни брезгливо стащив испачканный фруктово-винной, кашицей носок с маленькой ступни, поморщилась Епть, не выпуская руки Торадина. - Тут резиновые сапоги и то к месту пришлись бы.
И разорвала касание, присев на корточки! Капитан едва слышно зарычал, а сам Уpaг вознес прощальную молитву матери-прародительнице. Но тут землянка ухватила мужчину за ногу...
- На чистый ковер в грязном не пущу, - возвестила она мрачно и потянула носок со ступни капитана. - Не дергайся, у тебя руки в крови. Грязь может в ранки попасть...
И принялась снимать с Торадина носки! Тот впился ошарашенным взглядом стремительно меняющих цвет с мутновато-красного на привычно-зеленый глаз в макушку напряженно сопящей девушки. Когда та сняла и отбросила носки за спину, мужчина все еще смотрел, опасаясь лишний раз вздохнуть.
Открыв дверь, офигела. Нет, ну сколько можно? Подумаешь, заперлась на пару минут. В конце концов, могу я побыть одна? А этот... капитан... опять злится.
Грязи на полу было не видно, но лишь потому, что комнату почти до колена заволокло красным дымом. Пришельцы стояли с каменными лицами и тупо пялились на дымящееся и очешуевшее начальство. Торадин... Ну вот! И этот где-то порезался!
