Неизвестный автор - Вышел хеджер из тумана
Это был изумительный вечер обмена идеями. Мои партнеры были очарованы Файезом. Еда и вино были великолепны. Однако у меня вновь возникли сомнения, что нам удалось найти здесь деньги для своего фонда, поскольку я знаю, как Файез любит спекулировать своими личными активами. Кроме того, он не задал ни одного вопроса о нашей макростратегии.
Дополнение. И все-таки я оказался неправ: Файез вложил в нас деньги. И мы гордимся этим.
Размер —враг дохода
10-12 апреля 2003 года. Из Хьюстона мы поехали в Атланту и Палм Бич. Был ли от этого толк? Никакого. У меня сложилось впечатление: богачи не знают, что делать со своими деньгами. Они недовольны своими нынешними инвестиционными советниками, но изменения всегда ведут к неопределенности. Они говорят, что надежного инвестиционного укрытия не существует. Они думают, что облигации будут дешеветь, потому что скоро повысятся долгосрочные процентные ставки. С другой стороны, инструменты денежных рынков приносят доход ниже инфляционного уровня, а это означает, что вы теряете деньги в реальном выражении. С этим трудно аргументированно спорить, но я подозреваю, что, когда все уверены в том, что выхода нет, это означает, что шансы заработать на акциях повышаются.
В Палм Бич у меня состоялась одна действительно интересная встреча с парнем по имени Син из фонда Lighthouse. Это молодой фонд фондов, показывающий превосходные результаты. Син видел одну из наших первых презентаций, проходившую в Нью-Йорке несколько месяцев назад, и он нас очень ободрил. Си ну около 35 лет, он высокий, худощавый парень с открытым лицом и приятными манерами. Я инстинктивно расположился к нему. Он очень профессионален и производит впечатление безжалостного управляющего портфелем хеджевых фондов. Его лояльность распространяется только на его портфель и его инвесторов. Его личные отношения с менеджерами хеджевых фондов не имеют никакого отношения к бизнесу. Он беспристрастно уменьшает или даже ликвидирует долю любого хедж-фонда в своем портфеле. Как выразился второй Адам Смит (Джерри Гудман), «акция не знает, что принадлежит вам». Хеджевые фонды, в которые вы вкладываетесь, напротив, знают о ваших в них инвестициях, но ваши личные отношения с ними не должны оказывать никакого влияния на ваши суждения, если выбор фонда и распределение активов зависит от вас.
Син говорил о своем открытии, заключавшемся в том, что даже успешные хеджевые фонды имеют относительно короткий срок жизни. Мало того, что увеличение размера фонда приводит к более плохим результатам работы, но еще и успех, и богатство заставляют руководителей страдать, если не из-за неудач, так от гордости. Очевидно, что, с точки зрения Сина, оба этих воздействия фатальны. Он сказал, что испытание медными трубами иногда оказывается непреодолимым даже для самых талантливых практиков хеджевых фондов, которые по своей природе являются людьми одержимыми. Процесс инвестиций столь требователен, а его успешные результаты настолько волнующи, что многие из лучших инвесторов пали жертвами фатального воздействия гордыни.
16 апреля 2003 года. Мы с Мэдхавом прилетели в Лондон. Гайд-парк был зелен и блестел на весеннем солнце. Здесь мы провели два с половиной дня, которые в соответствии с графиком, составленным сотрудниками главного брокерского подразделения Morgan Stanley, были под завязку набиты презентациями для состоятельных господ, учреждений и фондов фондов. Кроме того, мы взяли интервью у молодого российского парня, претендующего на должность аналитика. Сергей выглядел ярким и честолюбивым, худым и голодным. Наш третий партнер, Джирил, был хорошо знаком с ним по совместной работе в Morgan Stanley и поддерживал его кандидатуру. Мы с Мэдхавом не были столь уверены в нем. У меня вообще были сомнения по поводу аналитиков. Если у вас в штате есть аналитики, вы должны обеспечивать их исходными данными для проведения исследований, выслушивать сделанные ими выводы и иногда даже реализовывать их предложения. Действительно ли аналитики так необходимы? Я не уверен в этом. Один из самых лучших управляющих хеджевых фондов однажды сказал мне, что он заставляет всех своих аналитиков общаться с ним посредством электронной почты, потому что, находясь лицом к лицу, трудно закончить разговор так, чтобы не показаться при этом бесцеремонным и грубым. Кроме того, это позволяет создать отчет об их работе, который очень удобно просматривать в конце года.
Управляющий деньгами занят только одним — обеспечением доходности. Вы не пытаетесь выиграть соревнование в популярности, и вы, конечно, не хотите впустую тратить свое время и деньги. То же самое относится и к трате времени на шутки с продавцами. Болтовня — часть их работы. Вам же остается глотать информацию и принимать правильные решения. Один парень из хеджевого фонда, о котором я уже упоминал, — самый жесткий, самый быстрый «пресекатель» пустых разговоров из всех, кого я когда-либо знал. Когда он считает, что извлек из разговора всю возможную для себя пользу, он просто говорит «благодарю» и отворачивается.
Путешествия с Чарли
В первый вечер своего пребывания в Лондоне мы с Мэдхавом ужинали в Беркли с Робертом — нашим старым другом, успешно управлявшим глобальным хеджевым фондом в течение долгого времени, и это при том, что ему нет еще и 40. Роберт в одиночку управляет своим фондом, и постоянные стрессы дают о себе знать. Сейчас у него появились проблемы со спиной, и в связи с тем, что он много путешествует, он постоянно находится в той или иной стадии бессонницы. Его брак со временем распался. Этим вечером он выглядел подавленным, под глазами виднелись темно-синие круги. (Позже я сказал Мэдхаву, что Роберту нужно завести или партнера по бизнесу, или жену. На что Мэдхав ответил: «Нет! Все, что ему нужно — это какая-нибудь непыльная, приятная работа, на которой можно ничего не делать».)
Он прав! Даже при том, что долгосрочные результаты работы Роберта превосходны, его ключевые инвесторы, несмотря на все деньги, которые он для них сделал, испытывают беспокойство. 11осле своего последнего успеха три года подряд он терпел небольшие убытки. Его активы сократились с более чем 1 млрд долл. до 400 млн долл. В результате Роберт теперь не решается открывать крупные «лонги» или «шорты», поскольку его волнует тот факт, что, если он окажется неправ, оставшиеся клиенты подумают, что он окончательно потерял нюх, и тоже заберут свои деньги. Я сказал ему, что это опасная стратегия, потому что, если рынки оживятся, и он пропустит сильное ценовое движение, клиенты будут не менее расстроены. Вполне логично, что, оплачивая услуги управляющих по довольно высоким тарифам, инвесторы хеджевого фонда вправе требовать активного увеличения своих доходов. Считается, что клиенты не испытывают к своему фонду ни привязанности, ни чувства благодарности, вы хороши для них ровно в той же степени, сколь хороши последние результаты вашей работы. Но это ошибочное представление. Если управляющий хорош и активен, недостаточно высокие последние результаты его работы — это повод добавить денег в его фонд, а не забрать их.
Дополнение. Впоследствии Роберт восстановил свое положение как на рынке, так и на личном фронте. Он завел роман с красивой молодой моделью, и, благодаря или вопреки этому, его фонд закончил 2003 год с 25 % прибыли. В 2004 году дела пошли еще лучше, и он заработал уже 38 %, при том, что этот год был очень жестким для большинства других инвесторов. В 2005 году он все еще продолжал процветать.
18 апреля 2003 года. Мы взяли билеты на утренний рейс из Лондона до Женевы. День был теплым, и Женевское озеро искрилось на солнце, поскольку большой фонтан выстреливал струю воды высоко в небо. Мы выступили со своей презентацией в самом крупном частном банке Женевы. Я знал владельцев этого банка на протяжении 30 лет, они замечательные люди. Бывший старший партнер, Пьер Пиктет, мой старый друг. Его семья все еще удерживает контроль над банком в своих руках. Этот банк имеет крупный фонд фондов, но нам было трудно понять, действительно ли наша презентация заинтересовала его представителей, или они были внимательны к нам из вежливости. Нынешний старший партнер, Чарльз Пиктет, тоже посетил наше выступление, что было лестно для нас. Но его постоянно звонивший мобильный телефон сильно нам мешал; хуже того, Пиктет не выключал его и отвечал на звонки, что никак нельзя было считать признаком наличия у него интереса к нашему фонду.
Затем мы под весенними солнечными лучами прогулялись через мост к отелю Four Seasons, где нас ожидал завтрак с 35 вежливыми, но скептически настроенными швейцарцами. Снова прозвучал вопрос: «Господин Дхар, правда ли, что вы ожидаете рождения тройни, и считаете ли вы, что это не повлияет на работу фонда негативным образом?» На сей раз Мэдхав приготовил новый ответ: «Лучший совет, который дал мне один знакомый, у которого родилась тройня, звучал так: “Уходи на работу пораньше, и возвращайся домой попозже”». Похоже, швейцарцы не сочли этот ответ забавным, потому что кроме меня никто в зале не засмеялся. Из дальнейшего общения я сделал вывод, что присутствующие заинтересовались нашим предложением и нашим видением рыночных перспектив, но вряд ли были готовы к тому, чтобы вложить в нас капитал сразу после первого знакомства.
