Таинственная дверь - Александр Другов
Помолчав, Владик добавил:
— И что обидно, я ведь только-только узнал самое главное.
Кузьма равнодушно поинтересовался:
— Что именно ты узнал?
Владик спокойно сообщил:
— Кто настоящая принцесса.
Кузьма подпрыгнул на месте.
— Что?!
Владик тоже подпрыгнул, но уже из-за этого неожиданного крика Кузьмы.
— Кузьма, что ты так вопишь? Ты из меня заику сделаешь!
— А что ж ты молчал? Узнал такое и молчал!
Владик возмутился:
— Когда я тебе должен был рассказывать? Я, знаешь, до недавнего времени был очень занят!
— Чем ты был так занят?
— Меня в тюрьму сажали! Хотя вначале я был уверен, что меня просто прибьют! Дадут по голове и бросят в реку!
Некоторое время они молчали. Наконец Кузьма нарушил молчание:
— Ладно, рассказывай, что ты там узнал.
Владик повернулся к Кузьме и оживлённо затараторил:
— Я подружился с Вельми, это старик, который…
— Я знаю, кто это. Хранитель королевской библиотеки.
— Не только библиотеки, но и архива! А в архиве я нашёл самое интересное! Во время мятежа, который произошёл после смерти последнего короля, его дочь, принцесса Анна, исчезла. И никто не знал и не знает, куда она делась. И вот в архиве я нашёл доклад одного из придворных. И в нём написано, что принцессу спрятала её фрейлина, она отдала её в семью одного то ли торговца, то ли владельца гостиницы. Вот так!
Владик торжествующе посмотрел на Кузьму, ожидая, что он тоже придёт в восторг от такого открытия. Но Кузьма скучно смотрел в потолок.
— Кузьма, ты что не понял, что я сказал? Аллё!
Кузьма вздохнул:
— Вот прямо какое открытие.
— Да, открытие! Мы теперь знаем, что…
Кузьма поднял руку, заставляя Владика замолчать:
— Мы ничего не знаем, как и раньше. Принцессу отдали в какую-то семью. Ну, и где её искать? Где эта семья?
— Это уже…
— Погоди, это не всё. И потом, кто тебе сказал, что твоя сестра скажет спасибо, когда ты приведёшь настоящую принцессу? Ей же придётся уступить этой Анне всё! И трон, и этот замок, и…
— Да она только рада будет! Сколько раз она говорила, что домой хочет! Но просто так бросать королевство она не может! Чтобы здесь этот проклятый Дон Кон Рабиа свои порядки установил?
— Мало ли что она говорила. А как до дела дойдёт…
Но теперь уже Владик не позволил себя перебивать:
— Так и будет! Если Ника что-то сказала, значит так и сделает! Поверь, кто-кто, а я её очень хорошо знаю! Она как-то обещала надавать мне, если я ещё раз возьму её краски. Я всё равно взял, так вот она… Ну, не важно. Но главное, мы теперь знаем, что настоящая принцесса жива и она где-то в городе!
Кузьма только покачала головой:
— Пацан, ты не о том думаешь. Ну знаем мы всё это, и что? Ты не забыл, где мы? А я тебе скажу — мы в тюрьме! В подвале огромной каменной башни! Нас сторожат, и что с нами будет — одному Богу известно! Хотя догадаться совсем не трудно — ничего хорошего с нами не будет. И никто нам помогать не собирается! Ни твой друг, ни мои приятели!
Владик сник — Кузьма был совершенно прав. Наступило молчание. В запале спора они не обратили внимания на то, что в маленьком зарешёченном окошке под самыми сводами камеры давно уже маячила чья-то голова, то исчезая, то появляясь снова.
Кузьма положил руку Владику на плечо.
— Ладно, не дрейфь. И не из таких передряг выбирались. Я вот, помню, меня как-то поймали людоеды. Смотреть, как раздувают костёр, и ждать, когда тебя начнут жарить — это, я тебе скажу, не в башне прохлаждаться. Тут просто курорт, рай пресветлый.
— Кузьма, какой костёр, какие людоеды?
— Какие?! Натуральные людоеды! Маори, есть такое племя. Я на английском бриге плавал в то время, ну, и раз сошли на берег неудачно. Капитан что-то с местным вождём не поделил, ну, и они нас чуть всех перебили. Очнулся я связанный. А костёр, ой, и долго же они его раздували, я прямо весь извёлся.
Владик скептически покосился на своего старшего друга:
— И что же они тебя не съели?
Кузьма хмыкнул:
— Запомни, парень, если надумаешь кого-нибудь съесть, первым делом как следует свяжи ему руки.
Владик не выдержал и прыснул от смеха:
— Только руки? А ноги?
Кузьма наставительно поднял палец:
— Если ты не свяжешь ноги, он может от тебя удрать. В конце концов, ну, ускакал от тебя твой обед, да и шут с ним. Невелика потеря. А вот если руки как следует не свяжешь, этот твой обед может освободиться, подобрать твою дубину, и тогда…
— Что тогда?
— Ну, в общем, они меня не съели.
Кузьма задумчиво оглядел свои мощные узловатые пальцы, и Владик понял, что в тот далёкий день племя людоедов сильно поубавилось. От дальнейших вопросов он воздержался.
А Кузьма задумчиво продолжал:
— Да, тогда-то я выкрутился, а вот сейчас… Самое поганое в том, что нам помощи ждать неоткуда. И не потому, что наши друзья трусы. Просто никто и слыхом не слыхивал, где мы с тобой сейчас сидим…
— Ой!
Кузьма вздрогнул от восклицания Владика:
— Чего ты вопишь?
— Прямо по голове! Камнем!
— Каким камнем? Откуда?
Они одновременно подняли головы и только теперь увидели в окошке под сводами камеры лицо Жана — он прижался к решётке и вращал глазами, указывая узникам куда-то вниз.
— Жан!
Но Кузьма своей мощной ладонью захлопнул Владику рот:
— Тихо. Видишь, он молчком, чтобы внимания не привлечь. Куда он показывает?
— Да вон, Кузьма, на верёвке!
Из окошка свисала верёвка, к которой была привязана какая-то гнутая небольшая железка. Кузьма подпрыгнул и сорвал железку с верёвки. Лицо Жана тут же исчезло.
— Что это? Зачем нам эта железяка? Гвоздь — не гвоздь …
Но Кузьма довольно хохотал:
— Ай парень, ну у тебя и друзья! Не струсил, не предал!
— Ты можешь толком сказать?
Но Кузьма уже был у решётки и ковырял железкой в замке, приговаривая:
— Сейчас… Не поддаётся …
— Лучше бы он ключ нам кинул!
Кузьма, воевавший с замком, отвлёкся от своего занятия:
— Это тебе не в Петербурге, где у вас у каждого ключ от квартиры. И это, кстати, не ваша квартира. Тут ключ один, и он у того негодяя, который нас сюда запер.
Кузьма снова принялся отпирать замок.
— Застрял… Чтоб тебя… Что ж это такое…
Владик осторожно похлопал Кузьму по плечу:
— Кузьма. Кузьма.
— Парень, не мешай. Видишь, занят я. Пытаюсь себя на свободу
