User - o bdf4013bc3250c39
жизнь свою ломать, заработанное да накопленное псу под хвост кидать? Да
ты ведь меня не слушала: разведется, и все тут! Вот тебе и развелся.
- Мама, шут с ним, - отмахнулась Зина. – Плевать. Ты у меня есть, мне этого
во как хватит! – она повела торцом ладони чуть повыше головы. – А тебе что, я только ученой нужна? Да?
- Бог с ней, с ученостью с этой! – мать подняла голову и нежно посмотрела на
дочь. – Об тебе душа болит, а не об учености. Ты и так вон какая ученая, институт окончила, диплом на руках. Куда угодно устроишься!
- Я тоже в этом не сомневаюсь, мама, и потому давай не будем об этом
больше. Знаешь что? Налей-ка мне еще полстаканчика, я хочу выпить за
начало моей самостоятельной жизни. Ты слышишь – самостоятельной!
Нальешь? Можешь и себе заодно, поддержи меня в разумном начинании.
109
- Зина, что ж такое? – не на шутку всполошилась мать. – Неужто тебе и
впрямь хочется этой гадости?
- Ты не волнуйся, мама, это я только чтобы в себя прийти, ну, и чтобы забыть
все то… прошлое… Чтобы как отрезать!.. Налей, а? Ты меня не любишь? – и
Зина жалобно взглянула на мать.
- На кого ж я тебя брошу-то? – мать тяжело поднялась с кровати и ушла на
кухню.
Зина захотела встать, выпростала ноги из-под одеяла, нащупала тапочки и
накинула на плечи халат. Запахиваться не стала: озноб прошел, стало тепло, комфортно и уютно. Захотелось курить. Но как же быть? Не посылать же
мать в магазин. А сама она еще не в такой форме, чтобы куда-то выйти. Но по
счастью она вспомнила, что в ее сумочке наверняка должны оставаться
сигареты, купленные вчера Швецом. Раскрыла сумочку, и облегченно
вздохнула. Так и есть – в пачке «Мальборо» еще оставалось пять сигарет.
Вытянула одну, отыскала на дне сумочки зажигалку и прикурила. Дым
приятно обжег легкие, наполнил комнату сладковатым ароматом.
Вошла мать и в оцепенении остановилась на пороге. Зина подошла к ней,
взяла из ее рук стакан с мутной жидкостью и, не глядя в глаза, выпила.
Выдохнула, сделала глубокую затяжку, помолчала немного, потом обняла
заплакавшую мать и, гладя ее по вздрагивавшей спине, нежно нашептывала в
ухо:
- Я не буду такой, как отец, ты не волнуйся, я же сильная, ты знаешь. Мы с
тобой вон сколько всего вынесли, это ли нам не пережить?
Мать тихонько плакала и молча кивала в ответ, тоже обнимая дочь. А Зина
разговорилась, размечталась о будущем, которое, по ее мнению, непременно
должно быть хорошим и счастливым. Она устроится в какую-нибудь школу,
110
ее возьмут везде. Можно в специализированную, можно даже в
министерскую.
- Так ведь, мама? – жарко шептала ей Зина.
- Так, доченька, так, ты у меня умница, - соглашалась мать.
- Тогда сделаем так. Ты мне нальешь еще немного…
Мать вздрогнула и отстранилась от нее.
- Еще немного, - твердо повторила Зина, - и я лягу спать. Сейчас сколько?
Часов десять? Ну вот, к вечеру я буду уже в норме. Идет?
Бедной матери ничего не оставалось, как подчиниться. А когда Зина выпила
еще полстакана самогона, она попросила мать оставить ее одну, заявив, что
она хочет лечь. Мать послушно вышла и плотно притворила дверь. А Зина
сняла трубку телефона и набрала номер кафедры.
- Алло, здравствуйте, пригласите, пожалуйста, Константина Генриховича, -
стараясь придать голосу четкости, попросила она.
Он взял трубку на удивление быстро, словно ждал ее звонка.
- Это я, здравствуй, - сказала она. - Ничего, все нормально… Да нет, ничего
не болит… Слушай, ты не мог бы заехать за мной? Есть что сказать…
Хорошо, через десять минут буду внизу.
Она оделась, неслышно распахнула дверь и на цыпочках выскользнула в
прихожую. Мать на кухне работала что-то у плиты. Накинув легкий плащ,
Зина плавно подавила ручку, слегка толкнула дверь, оставила узенький проем
и бочком протиснулась в него. Так же неслышно закрыв дверь, она повернула
ключ и по лестнице сбежала на улицу.
111
Первым делом она направилась в соседнее с домом кафе и заказала рюмку
водки. Залпом выпив ее, вышла из кафе, закурила и посмотрела на часы. До
приезда профессора оставалось четыре минуты.
А когда он подрулил к ее дому, она сидела на скамейке у подъезда и курила
уже третью после выпитой водки сигарету. Выйдя из машины, Швец еще
издали заметил, что с Зиной что-то не так. Поднося сигарету ко рту, она
промахнулась и ткнула окурок в подбородок, обожглась, дернув рукой,
отшвырнула его в сторону и свесила голову, словно пригорюнилась. Похоже, и профессора она не заметила – он понял это, уже когда подошел к ней
вплотную. Она удивленно вскинула на него свои красивые глаза, в которых на
этот раз не отражалось ни единой мысли.
- А… это ты тут… уже… - пробормотала она бессвязно, и Константин
Генрихович увидел в ней ту Зину, которая вчера с его помощью выходила из
ресторана. – Садись вот тут, - неуверенной рукой она неопределенно повела
перед собой и снова опустила глаза.
- Позволь мне все-таки сесть рядом, - и Швец присел на скамейку. – Что с
тобой? Ты пила сегодня?
- Ты же умный… Мама вон… думает… что я… Ой, а мама-то не знает, где
я… - забормотала она, не решаясь поднять на него глаза. – Не
поднимешься… сказать ей… что я… пошла… ну, придумай, ты ведь умный!
– почти выкрикнула она и наконец посмотрела на него.
- Ты что, ради этого меня вызывала? – недоуменно воззрился на нее Швец.
- А на что ты еще нужен-то?.. – Зина пренебрежительно махнула рукой и
снова повторила: - Ну что, поднимешься, скажешь маме?
- Я поднимусь, пожалуй, и скажу ей все, что я здесь видел! – вспылил
профессор.- И добавлю, что ее дочь преступно расточает свои способности, 112
опускаясь до положения… до состояния… - он запнулся, пытаясь подобрать
сравнение, но еще больше запутался, разнервничался и замолчал.
Какое-то время они сидели молча. Зина закурила новую сигарету – она
оказалась последней, и девушка бросила пустую пачку в стоявшую рядом
урну.
- Слушай, у меня сигареты кончились… Ты не можешь купить мне еще?..
Вон в том кафе?..
- Ага, это ты там, значит, набралась? – уже не спросил, а прокричал
разгневанный Швец и тут же испуганно оглянулся по сторонам.
Зина только улыбнулась и кивнула:
- Ну да, в кафе. А что такого? На свои гуляю…
- Позволь тебя спросить, какое такое событие ты отмечаешь сегодня? –
настаивал профессор.
- Какое, спрашиваешь?.. - кисло ухмыльнулась она. – Такое, что я
раздумала…
- Что ты раздумала? – насторожился Швец.
- А все раздумала… Раздумала на кафедру к тебе идти… Раздумала
диссертацию писать… - Зина помолчала немного и бросила жестокое: -
Любить тебя раздумала!
- Та-а-к, - протянул Константин Генрихович. – Оч-чень мило! Ты хоть
понимаешь, что ты творишь? Документы уже подписаны, ректор приказ
издал, а ты на попятную? Ты в своем уме? Ты что, хочешь мне такое вот
реноме создать у руководства института?
- Да плевать мне на твое реноме, - снова отмахнулась она. – Не хочу, и все!
Передумала!.. Да сходи за сигаретами, а? Не дойду я…
113
- Я схожу. Я, конечно, схожу, - Швец встал и, сделав два шага, обернулся: - Я
схожу, но ты… Даю тебе это время подумать хорошенько! Такими
предложениями не разбрасываются! Ты понимаешь, что больше никогда в
жизни, слышишь, никогда, тебе не пофартит такая удача! Вот посиди и
подумай. А когда я вернусь, скажешь мне еще разок свое мнение! – и он резко
развернулся и зашагал в сторону кафе.
- Послушай! – крикнула она вдогонку. Он обернулся и выжидающе смотрел
на нее. Но она передумала и бросила:
- Да нет, ничего.
Она хотела попросить его, чтобы он купил ей бутылку шампанского, но
рядом проходил сосед с третьего этажа и как-то загадочно посмотрел на нее.
Так что пришлось промолчать. Тут налетел прохладный ветерок, и Зина
плотнее укуталась в плащ. Впрочем, свежесть была ей только на пользу: она
чувствовала, что мозги постепенно проветриваются, сознание проясняется, и
шампанское сейчас было бы действительно лишним.
Вернулся Швец и протянул ей пачку «Винстон».
- Устроит: – спросил угрюмо и опустился рядом.
- Ага. Спасибо.
- Ну что, подумала?
- Да что думать-то? – твердо и уже вполне членораздельно произнесла Зина.
Хмель понемногу улетучивался, хотелось курить. Она открыла пачку,
вытянула сигарету и прикурила.
- Ты вот говоришь, что все документы подписаны, - начала она, по-прежнему
не глядя ему в глаза. – А сам-то хочешь ли, чтобы я у тебя работала? То есть
хочешь ли по-настоящему, а не для того, чтобы отчитаться: вот, мол, работа
ведется, привлекаем свежие силы? Как-то ты клялся, что разведешься, теперь
114
у тебя поездка на носу, и ты наплевал на свое обещание… Трудно тебе
