Sleepy Xoma - Путь тьмы
Реально? Реально. Леопарды и волки друг друга ненавидят еще с имперских времен. Благороднейшие готовы пустить кровь и безо всякой оплаты, а тут часть армии намертво застревает в заднице мира. Но его величество тоже не дурак, отсюда и такое слабое магическое прикрытие, и слишком малочисленное войско, и приказ разобраться до первого снега.
Генерал налил себе еще. Несмотря на весь свой опыт, талант и даже должность, Бирт не был вхож за закрытые двери на разные государственные собрания, где благороднейшие вершили дела страны, обменивались слухами и донесениями лазутчиков, а иногда просто напивались. С последним проблем у генерала не было, принять за воротник тот мог и самостоятельно, а вот нехватка информации иногда ставила в неловкое положение. Как сейчас, например. До него доходили слухи об очередном обострении отношений с северным соседом, но он не принимал их в расчет, полагая, что многожды битый Гашиэн не полезет в очередной раз на рожон. Выходит, что он ошибался - его величество не из тех людей, которые будут осторожничать понапрасну.
Что из всего этого следует? Следует то, что осада действительно недопустима - даже двадцать тысяч солдат в умелых руках способны натворить дел, а поэтому придется идти волна за волной на приступ! Придется, забери их всех Мать!
По спине прошел холодок от неожиданного озарения. А что, если заберет? Смог Шахрион скрыть золото, а ну как и пару некромантов припрятал в рукаве? Труповоды живут долго, почти как кольценосцы, а за тридцать лет можно много народу обучить, если такой целью задаться. Нет уж, об этом лучше даже и не думать, пяток высоких сынов на всю армию - верное поражение, если, упаси Отец, его предположения верны. Да и не могли орденцы прозевать подобную угрозу! Отец с ним, с золотом, ненавистных магов смерти сыны бы точно ни за что не пощадили!
Четвертый кубок, пожалуй, будет лишним, но такие мысли лучше запивать. Кувшин послушно наклонился, и багряная жидкость полилась внутрь, оставляя на зеленоватых медных стенках рубиновые капли. Как было бы здорово набраться, как свинья, и забыть обо всем...
Генерал откинулся на стуле и прикрыл глаза, но передохнуть ему было не суждено. Снаружи послышался шум. С каждым мгновением он все усиливался и усиливался. Такие знакомые звуки: сотни голосов орущих на разные лады, ржание лошадей, бряцанье оружием, злые короткие команды... Неужели ночное нападение?
Бирт влетел в хауберк, накинул на голову кольчужный капюшон, опоясался и только после этого подхватил шлем и выскочил наружу.
По лагерю метались солдаты. В многоголосом гомоне было не разобрать, что же именно случилось, поэтому генерал отловил пробегавшего мимо пехотинца, схватил его за плечо и развернул к себе.
- Что стряслось? На лагерь нападают?
- Какое там, господин, туда глянь! - Рука говорившего вытянулась, указывая куда-то на запад.
Генерал повернулся готовый увидеть все, что угодно, начиная от толпы оживших мертвецов и заканчивая Матерью, собственнолично решившей разобраться с обидчиками, но его взору открылось иное.
Вдалеке стояло зарево, а к небу в веренице искр тянулся толстый столб дыма.
Задница Сестры! Пока он витал в облаках высокой стратегии, поганец без затей собрал своих лесных молодцов и одном месте и подпалил Пауковку!
Сколько там было? Две-три сотни? Не страшно...И тут генералу захотелось взвыть. Он вспомнил, чьи именно сотни разместилась в несчастной деревеньке. Затем в голове щелкнуло. Кусочки мозаики сложились в единое целое, замысел императора стал понятен.
- Бирт! - сквозь толпу к шатру генерала прорывался Цард. - Китит ставит своих в стремя!
- Бегом! К коням! - Вот оно! Нужно остановить, успеть. Главный лагерь Бирт разместил к северо-западу от города, оседлав несколько холмов, а вот благороднейший поросенок поставил своих людей прямо на имперском тракте.
Командующий не помнил, как успел оказаться в седле и когда за ним появились телохранители вместе с полусотней гвардейцев. Рискуя сломать своим скакунам ноги, всадники галопом неслись к ополоумевшему от злости благороднейшему. Деревья по правую сторону слились в сплошную стену, лишь факелы разгоняли чернильную тьму. Светлячок сзади дернулся и пропал, дико заржала лошать - кто-то упал, но времени остановиться и посмотреть нет, нужно успеть!
Не успели.
Когда отряд выскочил на дорогу, лагерь заметно обезлюдил - вся конница, без малого, полторы тысячи, устремилась на помощь товарищам, запертым в горящей деревне.
Бирт обессилено сполз с коня и упал на холодные грязные камни.
- Проклятье!
- Да ладно тебе, вернутся они, тогда и поговоришь, - Цард присел рядом. - Нам бы сейчас лучше вылазки опасаться.
- Не будет ее. Все три лагеря, даже этот, обнесены частоколом, солдаты взбудоражены, часовые на постах. Они не посмеют.
- Тогда в чем проблема?
Бирт со вздохом поднялся.
- Ты узнаешь утром. Поворачиваем назад, надо посмотреть, что с упавшим. - Все равно теперь они ничего не изменят, а осада затянется, самое малое, на несколько недель.
***
С обзорной башни открывался превосходный вид. Шахрион вместе с Тартионной закутавшись в плащи, сидели на обдуваемой ветрами площадке, прервав свою очередную партию, и смотрели на запад. Туда, где догорала Пауковка.
- Владыка, твой план сработал безупречно, по крайней мере, первая его часть. Красиво горит.
Шахрион оторвался от мерцающего вдалеке зарева.
Да, огонь - странная штука. Он способен намертво приворожить к себе, удивить пляской алых языков на поленьях, но сунь в него руку, что почувствуешь? Игры с огнем стары. Венценосец хотел затушить тлеющие угли, но разбудил лесной пожар.
- И дальше все будет также, - пожал он плечами. - Этим ослам не хватит мозгов понять, что их переставляют, как фигурки на доске.
- Ты не уважаешь наших врагов, владыка, - улыбнулась советница.
- Скажи, - вместо ответа спросил император, - за что эльфы и дварфы ценили людей, воюющих против империи?
Этот вопрос не застал кольценосицу, привыкшую к каверзным речам своего властелина, врасплох.
- Две вещи, владыка. Дар Шестерых и отвага в бою. Не мозги, нет.
- Именно. Должен заметить, что и в старой Империи дела обстояли не лучше. Необузданные орки, честолюбивые кольценосцы-генералы, соревнующиеся за благосклонность императора, а иногда и метящие на его место, тупые армии нежити, управляемые столь же тупыми некромантами. Они прекрасно давили массой, но всегда плохо подчинялись приказам.
Тартионна вздохнула.
- До поры до времени это работало, поэтому никто не хотел перемен.
- Пока не стало слишком поздно, - закончил Шахрион. В детстве он много читал. Библиотека предков более-менее сохранилась. Император потратил свои лучшие годы на то, чтобы перерыть все древние военные хроники, он тратил большие деньги на покупку мемуаров и поучений великих воителей Лиги, особенно, эльфийских, а поэтому знал, о чем говорил. - Но мы немного отвлеклись от темы. Отвага и магия - вот главные козыри людей. Пока старшие народы были сильны, эти козыри обращались на благо. Единые командиры - чаще всего эльфы - знали, как добиться победы и как заставить своевольных солдат повиноваться.
- Твои предки тоже умели привести подчиненных к послушанию.
- Страхом, да, не умом. В этом наше отличие от звездорожденных. В этом наша слабость.
Эльфам всегда была нужна людская отвага, но не мозги. Когда прилив Империи затопил почти весь континент, древние западные республики пали и на их место, сохраняя жалкие осколки, пришли воины, получившие власть от старшего народа, у которого не хватало сил, чтобы сдержать победную поступь Империи Тьмы. Собственно говоря, первые венценосцы были самыми злобными и умелыми зверьми, презирающими смерть и лучше других умевшими проламывать черепа, за что и получили свои головные уборы из рук владык Элиренатии. Благороднейшие только чуть-чуть отступали от своих сюзеренов, самую малость хуже убивали и немного больше боялись. И поэтому им в награду досталось меньше земли и рабов, когда Империя начала пятиться.
Хотя венценосцы с радостью бы забрали все себе, но как же им тогда было вознаграждать верных? Только землей. А дав землю, они обязали вассалов приводить на войну людей. Так решалась проблема численности, ведь старая Империя постоянно выставляла огромные армии. Новые победы порождали новые наделы, и вот уже благороднейшие незаметно стали равны венценосцу по силе, надменности, амбициям. И глупости.
Грех было бы этим не воспользоваться.
- Интересно, получится ли у тебя что-то изменить в это мире? - задумчиво промолвила Тартионна, разглядывая багровые всполохи в ночи.
- Кто знает? Время покажет. В одном я могу быть уверен точно: один молодой и мнящий себя великим полководцем кабанчик определенно обидится на оплеуху, отвешенную ему со всего размаха каким-то жалким Черным Властелином.
