Страж разума - Lady Khali
Часть меня хотела прокомментировать, что у того с ним есть кое-что общее. Другая часть меня, та, что хотела выжить любой ценой, ни за что не поступила бы так глупо. К счастью, разумная часть выиграла. - Но доказательства ... - Томас покачал головой, и я осекся. - Иногда репутация имеет гораздо больше значения, чем доказательства. К сожалению, его дело отдали Амбридж. Я понимаю, почему они так поступили. Амбридж одна из трех судей, которые не поклоняются земле, по которой ходит Дамблдор, но она нажила себе слишком много врагов в Визенгамоте. Доказательства не будет иметь значения. Как только в Визенгамоте узнают, что Альбуса Дамблдора будет судить Долорес Амбридж, все присяжные сменят свою точку зрения на противоположную. И я сомневаюсь, что это займет у них больше десяти минут.
- Фадж это знает? - прошептал я.
- Конечно, знает. В краткосрочной перспективе, репутация Дамблдора пострадает почти так же, как если бы они посадили его в Азкабан, однако в реальности, скорее всего, его оправдают. Хотя для Дамблдора по настоящему болезненным будет потеря опеки над тобой, а, следовательно, потеря части его
48/159
политического влияния. Особенно, если ты публично выскажешь свою благодарность за вмешательство Фаджа.
- А это хорошо, не так ли?
- Почему ты думаешь, что это хорошо? - спросил он после небольшой паузы. - Если политическое влияние Дамблдора ослабнет, возможно, общественность не поддержит его, когда он попытается вернуть опеку надо мной. - Гарри, ты когда-нибудь изучал Устав Визенгамота? - Нет, сэр, - ответил я, растерянный резкой сменой темы разговора. - Убери это выражение со своего лица, - сказал он, нахмурившись. - Это материал, который изучают после сдачи ТРИТОН-ов, так что, не удивительно, что ты еще не изучал его. В уставе четко написана фраза "как магии будет угодно". Там, конечно, написано больше на эту тему, но для нас важно лишь то, что министерство предпочитает доверить опеку над ребенком его ближайшим родственникам-волшебникам. При условии, конечно, что родственник или родственница ближе, чем на пять поколений; подчиняется семейной магии и выполняет все пожелания главы семьи до тех пор, разумеется, пока ребенок не подвергается насилию со стороны главы семьи. Это старый закон магической Британии. Дамблдор позволит вопросу опеки над тобой рассматриваться, пока ему не надоест, а потом «разрешит» присяжным с промытыми мозгами проголосовать в свою пользу. Но не стоит забывать, что завещание твоей матери дает мне, а не Дамблдору, все права на опекунство. Можешь не верить мне на слово, Гарри. У меня в библиотеке полно книг по магической юриспруденции. Почитай там либо попроси у Нортона или Мэтьюза в следующий раз, когда напишешь им.
- Хорошо. - Я смотрел на огонь в камине, удивляясь, почему Томас сразу не отослал меня в библиотеку, а потратил свое время, пытаясь мне все доходчиво объяснить. Барти всегда давал мне книги или указывал, где их можно найти, прежде чем я начинал спорить с ним.
- Мне это не нравится, но я понимаю, что являюсь инструментом пропаганды. Простое лишение опеки Дамблдора надо мной должно перечеркнуть его усилия по привлечению сторонников в краткосрочной перспективе. Разоблачение его и Дурслей преступлений в ходе судебного разбирательства принесет его репутации еще больший ущерб. Это потенциально может лишить его поста директора Хогвартса.
- Судебных разбирательств, - поправил он рассеянно. - Они все еще расследуют, как ты все это время жил в доме тетки и знал ли Дамблдор о последнем завещании твоей матери. Почему ребенок принимал участие в Турнире Трех Волшебников, из-за чьей халатности это произошло, в общем, пытаются ответить на вечный вопрос «кто виноват». - Робкая улыбка появилась на моих губах. - Таким образом, даже если он выкрутится на этот раз, это все равно достаточно навредит его репутации, чтобы повлиять на исход будущих судебных разбирательств.
Он вздохнул, потирая виски.
- Как бы мне хотелось, чтобы все было просто, но не думаю, что ты или Фадж понимаете, как обычно действует Альбус Дамблдор. - Что вы имеете в виду? - Беспокойство начало снедать меня. Я не знаю, как Дамблдор действовал на политической арене, но я знаю более чем достаточно, как он плетет интриги в Хогвартсе. Хотя я полагал, что он поступал так, чтобы достичь целей, в которые верил беззаветно, - для достижения всеобщего блага, как он говорил, - но его методы, в частности, когда они касались меня, я не одобрял.
- У Дамблдора есть хорошо отработанная схема возвращения строптивых студентов под свою опеку. Ты не первый и, скорее всего, не последний. - Его рот скривился в мрачной ухмылке. - Ты знаешь, как Дамблдор стал директором?
49/159
Каждые несколько лет, он рассказывает кому-нибудь некую выдуманную историю о том, что совет хочет видеть более молодого директора, - того, кто действительно заботился бы о студентах и имел опыт преподавания. - Он фыркнул. - Они верят ему, потому что верят в его легенду. Имей в виду, это те же самые люди, которые продолжают считать, что Дамблдор убил Гриндевальда в поединке, хотя широко известно, что Гриндевальд, в настоящее время, вполне живой и томится в заключении в Нурменгарде, что говорит о невысоком интеллекте обывателей. Дамблдор стал директором 10 июля 1956 во время экстренного заседания после убийства некого маггла - отца Стефана Уилкокса, одного из гриффиндорцев-полукровок через две недели после окончания им школы. Суд постановил, что Дамблдор не несет ответственности за его смерть, так как то, что он знал о плохом обращении маггловского отца над Стефаном, не обязывало его сообщать кому-либо об этом**. Совет не согласился. Они хотели снять его с должности преподавателя. Поскольку они не могли законным путем отстранить штатного профессора от его должности, то решили поспособствовать его назначению на пост, который носил традиционно символическую роль в Хогвартсе. Т. е. на пост директора Хогвартса, чьи обязанности ограничиваются лишь тем, чтобы делать два выступления в год, подписывать заявления о найме персонала, который выбирают члены совета и встречаться с префектами и преподавателями по их запросу. Этот пост как будто специально создан для беспомощных стариков. Единственная причина, по которой он имеет безграничную власть в Хогвартсе, заключается в том, что Минерва МакГонагалл позволяет ему это. - Если это правда, то почему никто еще об этом не знает?
