Невеста вождя драконов - Милена Вин
Рейнард скривился и процедил сквозь зубы:
— Позже. Нужно уходить.
— Нет. Убери сейчас!
— Я же сказал — позже!
— Убери!
— Не могу!
На миг в комнате воцарилось тяжелое молчание. Сердце девушки пропустило глухой удар, и спустя недолгую паузу она осторожно вымолвила:
— Что?
— Я не могу, — выдохнул Рей, отчаянно избегая напряженного взгляда лазурных глаз. — У меня не получается разорвать связь.
— Но ты же говорил...
— Я знаю, что я говорил, — грубо оборвал он. — Но не предвидел... что так получится.
— И что теперь делать? — тихо спросила Мика, чувствуя сухость во рту. Желудок скрутила неприятная тяжесть, и она глубоко задышала, пытаясь успокоиться.
Рейнард передернул плечами.
— Я найду способ. А до того момента ты должна быть рядом, иначе...
Он вдруг замолчал, нахмурился, подбирая правильные слова.
— Иначе что?
— Неважно, — бросил и потянул ее к выходу. — Идем.
— Я не могу уйти с тобой. Мне нужно к брату…
Мике очень хотелось придать своему голосу большую выразительность, а виду — решимости и уверенности. Но все попытки были тщетны — тело ее быстро налилось слабостью. Ей отчего-то казалось, что все дело в нем. Чувство, что он высасывает из нее жизненные силы, не покидало ее.
— О, именно по этой причине ты проводила ночь в таверне? — притормозив и оглянувшись, едко бросил Рей. — Вместе с... этим, — он кивнул в сторону бессознательного Бьёрна и с большим трудом подавил огонь, сжигающий все внутренности. — Верила ему, да? Это было глупо — довериться викингу.
— А дракону? — дерзко бросила Микаэлла, но тотчас поджала губы, заметив в янтарных глазах недобрый огонек.
— Послушай. — Он дернул ее на себя, заметил, как она вздрогнула, и сам едва не задохнулся от ее близости и сладковатого запаха, ударившего в ноздри.
Он чувствовал ее слишком остро. Ее запах. Ее мысли и желания. Чересчур отчетливо слышал торопливый стук сердца и сбивчивое дыхание. Прикрыв глаза, Рей глубоко вздохнул, а открыв, встретился с ее умоляющим взглядом.
«Интересно, — подумал он. — Понимаешь ли ты, что снова неосознанно просишь помощи?»
— Ладно, — сдался. — Зайдем в приют. Ненадолго. Убедишься, что он в порядке, и мы уйдем. Поняла?
Мика прикусила язык, едва не сболтнув, что на самом деле желает не просто проведать брата, а забрать его. Решив не терять, возможно, единственный шанс добраться до приюта, пусть и в сопровождении ящера, она неуверенно кивнула.
— Поняла.
Глава 18. Черная лента
Когда они вышли из постоялого двора, рассвет уже начал сменять ночную тьму. Сгустившийся над деревней туман розовел, наливался теплым румянцем. Шум хмельного мира затихал, сменяясь недолгой тишиной перед бурными утренними звуками: галдежом торговок, смехом ребятни и ржанием лошадей, жаждущих вырваться из стойл.
Окрашенные мягким оранжевым светом дома теперь были узнаваемы. Микаэлла прошла знакомые улочки, шагая чуть ли не бегом впереди Рейнарда, и вскоре вышла к двухэтажному продолговатому зданию из темной древесины, мрачно возвышающемуся над мелкими ветхими домишками.
С засыпанной снегом крыши свисали длинные сосульки. Окна были наглухо заколочены изнутри, но Мика знала, что это с трудом спасало от жутких ночных морозов. Порой холод севера настолько невыносимо щипал кожу сквозь плотную ткань одежды, что ей приходилось кучковаться с соседками по комнате на одной кроватке и укрываться несколькими одеялами. Неудобно, но гораздо теплее.
Вокруг господствовала мертвая тишина, которую равномерное дыхание дракона за спиной Мики делало еще глубже и однообразнее. И только шаловливый ветерок холодным языком касался лица, слабо завывая, трепал волосы и тоненькую черную ленту, привязанную к железному кольцу на двери. Кончик ленточки трепыхался, как крылышки птенца, — легко, завораживая и вызывая внутри волнующий трепет.
— Траурная лента…
Ветер подхватил шепот, сорвавшийся с уст девушки, и стрелой вонзил его в грудь. Сердце сжалось до боли, недоброе предчувствие окропило мурашками плечи, и она сорвалась с места, оставив Рейнарда в недоумении.
Твердый кулачок ударил в дверь из необработанного дерева, а затем еще раз. И еще… С каждым разом превращая неуверенные удары в нетерпеливые и агрессивные.
— Откройте! — вскрикнула Микаэлла и более яростно задолбила в дверь, смутно понимая, что начинает впадать в панику. — Пожалуйста! Кто-нибудь, откройте!
Наконец тяжелая створка приоткрылась, и Мика едва успела придержать кулак, намеревающийся отбить болезненно покалывающие костяшки. Большие карие глаза, окруженные сеткой морщин, воззрились на нее с каким-то двояким чувством.
— Мика? — шепнула старая женщина и чуть подалась вперед, поправляя спадающую с костлявых плеч шаль.
О, Мика помнила это бледное овальное лицо, единственное из ряда всех злых лиц настоятельниц, которое порой освещала искренняя улыбка. Бывало, что с сухих губ этой женщины срывалось что-нибудь доброе и светлое, что-то помимо наставлений и ругани, благодаря чему девочка чувствовала подзабытое материнское тепло.
Мнимо строгая, справедливая кухарка Агот ничуть не изменилась. Разве что тело ее исхудало, а осунувшееся лицо запестрило старческими морщинами.
— Да, — тихо сказала в ответ, а после, приподнявшись на носочки, затараторила, пытаясь что-нибудь разглядеть в затемненном коридоре: — Да, это я, Агот. Впусти меня, пожалуйста. Я хочу увидеть брата.
— Послушай, милая… — понизив голос до едва слышного шепота, начала женщина и попыталась ухватить девушку за руку, но та ловко увернулась от хватки и, резко толкнув дверь, ворвалась внутрь приюта.
Он встретил ее жуткой, пугающей тишиной, горько-терпким запахом полыни и полосой запекшейся крови на полу, тянувшейся от двери до лестницы. Все внутри похолодело от осознания, что недавно здесь провели обряд очищения, изгоняя, возможно, обрушившуюся на приют болезнь или зловредных духов. Об этом явно говорила полоса крови какого-то животного.
— Ну, и зачем ты здесь? — прорвался сквозь толщу мрачных мыслей охрипший грубоватый голос, по сей день преследующий Мику в кошмарах.
Она резко повернула голову влево и поймала цепкий взгляд темных глаз, почти ненавистно прожигающих выросшую в этих стенах девушку. Губы Ингвары искривились в брезгливой гримасе, что выделило ее крючковатый нос и острые скулы, укрытые длинными смоляными прядями. Тускло-зеленое платье из толстой ткани обвисло в боках, воротничок плотно прилегал к худой шее.
Такая высокая,
