Земля заката - Алексей Алексеевич Доронин
Младший был поражен этой кашей. Когда он слышал что-то, продвигаемое с таким жаром, то начинал волноваться – «вдруг я чего-то не знаю?».
Ни в каких иллюминатов Саша не верил, они у него ассоциировались с окошками на корабле. А о прошлом хоть и не так много знал, но из книг и фильмов ему было известно и про рабство, и про крепостное право, и про детский труд на фабриках. Кроме короткого периода в конце ХХ – начале XXIвеков никогда на Земле люди хорошо не жили. И уже накануне Войны всё начало сыпаться.
– Я ничего не имею против Легиона, – произнес Данилов, лишь бы от него отстали. – Просто не хочу воинской дисциплины и промывания мозгов.
– Окей, – вздохнул Свенсон, с явным разочарованием. – Я слышал, ты собираешь фольклор. Подкину тебе для вдохновения.
Он полез в ящик стола, где долго рылся, а потом извлек на свет книгу.
– Поэзия скальдов. В оригинале и в переводе на английский. Нашел на Исландии. Редкая книжка, – и он протянул её Младшему. Переплёт был обтрёпан и как будто обожжен, а страницы потерты.
– Спасибо.
– И один совет. Если уж решил идти дорогой свободного скальда, не вставай на пути конунгов. Иначе они покажут тебе, как Снорри Стурлусону, автору «Младшей Эдды», что топор сильнее самого меткого слова. А если решил искать клады… ищи золото, но не ищи кольцо Нибелунгов, дающее власть. Потому что там, где власть, там кровь, мальчик.
Глаза Свенсона были слегка неадекватными, будто он накурился, и не табаку. Трубка лежала рядом на подносе.
Хмыкнув, Младший пожелал доброго вечера, вышел и закрыл за собой дверь.
Александр даже не удивился, когда вечером в кубрике обнаружил листовку Легиона между страницами подаренной книги. На нескольких языках, включая русский.
«Вставай под наши знамена. За кровь и почву!».
Ниже было написано, что «Все люди рождены равным перед богами…».
Да, раса или национальность для них вроде бы ничего не значила. Но он хорошо понимал – одно дело декларации и совсем другое – практика.
Иначе откуда бы ходил анекдот, пересказанный Василием? Что если на необитаемом острове окажутся два бойца Северного Легиона и одна знойная негритянка, то легионеры будут «жарить» друг друга ради сохранения чистоты расы.
Конечно, тут есть доля шутки, но и доля правды наверняка. Может, для них и русские недостаточно белы, хоть и служат с ними.
Однако поэзию скальдов почитать можно. Чтобы во время разгрузки рыбы, когда видишь только блеск чешуи, представлять сомкнутые щиты викингов и весла драккаров.
*****
Когда они протягивали сеть (которую еще называли тралом) через толщу воды вдоль дна, а потом поднимали лебедками, там кроме привычных промысловых рыб иногда оказывался мусор, давно лежавший на глубине. Был он и довоенный, и смытый с суши во время ядерного катаклизма.
Говорили, что в позапрошлом рейсе подняли то ли авиабомбу, то ли неразорвавшуюся торпеду. Повезло, что она не сработала.
И мины до сих пор представляли опасность для судоходства. Были отмечены районы, куда лучше не соваться.
Когда «урожай» был так себе – жить команде было проще. Но когда фартило, и им удавалось не метать свой невод вслепую, а накрыть плотный косяк в движении, то вроде бы надо радоваться, но Младший огорчался. Потому что знал, что придется пахать вдвое больше. Соли на корабле было завались.
В один из таких дней они, как обычно, доставляли рыбу с палубы вниз, иногда пытаясь скоротать время тяжелой работы разговором.
– На юге рыбы больше, – рассказывал Скаро, гартая селёдку к желобу, по которому она скользила вниз, в цех. – Но главное другое. Знаешь, что?
Младший не знал.
– Бабы не закутываются в пять слоев, как капуста. Если там не исповедуют самую мирную религию, конечно. Туда не хочу. Я хочу в католическую страну. На юге. С пляжами и пальмами. В Южную Америку…
С палубы вдруг стали доноситься возбуждённые возгласы. Им как раз надо было подниматься за новой партией улова. Младший не сразу понял, что случилось, но, проследив за рукой Скаро, различил справа по курсу движение в воде. В первую секунду Александр сдуру подумал, что это подводная лодка.
– Whale! – заорал кто-то по-английски. – Fucking Whale!!
– Hval! – подхватили несколько голосов по-норвежски.
- Кит! Кит! – закричал Эдик, мелкий шкет из другой бригады. – Зырьте! Китяра!
– Да не орите вы, – подошел Борис Николаевич. – Ну, кит, и что? За работу, пока Кнут не видит. Он вам устроит кита… Пасть порвет, как кашалотам.
Скаро прикрыл ладонью глаза от солнца и еще раз всмотрелся.
– Хорош зверь. Пусть живет. Здорово, что мы их не ловим. В одном краю, где я перегонял лошадей, китами называют котов…
– А котами китов?
– Да нет же… Тьфу, зараза! – Скаро краем глаза заметил корабельного кота Рыжика и отпихнул наглую бестию ногой.
Котам доставались объедки или мелкая рыбешка, но этот нацелился на самую хорошую рыбину в куче. Кот отлетел к фальшборту, и хоть бы что. Затаился и стал ждать. Был он здоровенный, Младший таких в жизни не видел. Норги звали его Локи.
– Гляди! Гляди! – румын указал на серую массу, двигавшуюся вдали неглубоко под водой, так что лишь небольшие участки её иногда показывались сверху.
Младший вздохнул. Жаль, нет бинокля.
Но вот кто-то сунул ему старый потертый оптический прибор. Это оказалась подзорная труба. Или старый прицел или другой окуляр, оторванный от какого-то прибора.
Младший прищурил второй глаз, чувствуя себя героем читаных в детстве книг.
Сразу показалось, что кит совсем рядом, хотя был он больше, чем в километре. Нет, он совсем не напоминал подлодку. Вода была прозрачной, и в ней угадывались очертания чего-то темного, подвижного. Младший вспомнил Моби Дика.
И вздрогнул, когда существо вдруг выбросило фонтан воды и брызг, отдельные из которых, казалось, чуть не долетели до кормы. А потом исчезла под водой, словно насмехаясь над властелинами суши.
«И это живая тварь? Чудны дела твои, господи. Да оно с небольшой сейнер…».
А вскоре он понял, почему появление гиганта вызвало такой ажиотаж.
– Повезло тебе. Их мало. Хотя на
