Аркан-IV. Раскаты грома - Евгений Адгурович Капба
— А? — определенно, она говорила дикие вещи, Рем и подумать о таком не мог. — Погоди-ка! Во-первых — Микке и Анники — брат и сестра. Во-вторых…
— Во-первых, во-вторых… Плюнь и разотри! Они — кузены, притом — троюродные. Чего не сделаешь ради блага северного отечества? Вилле Корхонен давно пророчил Анники на свое место, но никто бы не принял женщину-туомарри, даже с его подачи. Поэтому — когда у него появился карманный героический и легендарный кунингас, он мигом позвал этих двух, и изложил им свое видение судьбы Севера. У них там будет королевство, Рем! Как тебе такое? Новая династия — Ярвинены, король-кунингас воюет, королева-туомарри судит и правит. У сучки хватит на это мозгов, я прекрасно ее изучила! Конечно, они запищали от восторга, и тут же сообразили, что друг для друга будут неплохой партией, хотя и не рассматривали раньше подобного варианта развития событий. И, конечно, им захотелось быть королем и королевой Севера, а? Каково? Ты ведь имперец, Аркан. Вы все как один — имперцы, я знаю вашу породу. Все ваши игры в деспотию — для того, чтобы набрать больше голосов принцепс электорум и избрать своего, ортодоксального императора, да? Кто это будет? Твой папаша? Люциан Фрагонар? Вергилий Аквила? Как тебе такое гнездо сепаратистов под боком — целый огромный Север? Это все сотворил Вилле Корхонен, оженив наших блондинчиков! Р-р-раз — и по после одного ортодоксального венчания четвертая часть Империи превращается в независимое государство!
Буревестник вдруг расхохотался, и настал черед Сибиллы смотреть на него ошарашенно:
— Чего я такого смешного сказала? — ее брови поползли вверх.
— Нет, нет… Расклады интересные, все очень занимательно, — пытался одышаться он. — Просто ты совершенно не понимаешь, что такое есть ортодоксальная вера, ортодоксальная философия и практика.
— Ну-ну… Просвети меня! — волшебница поудобнее уселась на подоконнике.
— Ты ведь не читала Устав Надлежащий и Слово Сына Человеческого, верно? За тебя это делали или толкователи, или оптиматские священники, да?
— Этот момент опустим, — она брезгливо пошевелила пальчиками.
— Тогда в двух словах: ортодокс — всегда имперец. Идея независимого Севера обречена на провал ровно с того самого момента, как мой, как ты выразилась, распрекрасный и святой братец, произнес свою речь на главной площади Байарада. Ты ведь была там, на балконе таверны, рядом со мной. И я предлагал почитать тебе хотя бы «Катехезис»… Тебе бы все стало понятно.
— Какая-то метафизическая чушь? — брови магички снова поползли вверх.
— А в наше время метафизика может быть чушью? — парировал он. — Но нет, не она. Социальная инженерия и настройка менталитета, если хочешь говорить умными словами. Через десять, двадцать, тридцать или пятьдесят лет северяне присягнут новому императору, или — сами начнут строить Империю Людей, и тогда, если мы не успеем первыми — то присягнем сыну или внуку Микке. А может и ему самому, но в этом я сильно сомневаюсь.
— Медвежонок-Император? Мать моя магия! — расхохоталась Сибилла. — Ладно, ладно… Хоть я и считаю все, что ты сказал ортодоксальными бреднями, которые противоречат фактами и здравому смыслу, но… Ты поднял мне настроение, Рем, и поэтому, несмотря на то, что ты идиот, я передам тебе расклады по Северу в письменном виде. Я, между прочим, старалась, писала, чертила…
— Чертила… Это глагол или существительное? — не удержался Рем.
— Ха. Ха. Ха. Лучше не пытайся шутить, продолжай строить из себя буку. Это тебе больше идет. Умным кажешься, значительным таким… Так что ты там хотел у меня спросить? — она спрыгнула с подоконника и чуть ли не вприпрыжку побежала к небольшому трюмо с тремя роскошными зеркалами. Настроение волшебницы явно исправилось, и она живенько перекладывала какие-то свитки, книги и папки с места на место. — Ты ведь идиот, и заглянул ко мне в покои не для того, чтобы доставить удовольствие самой красивой женщине из всех, что ты встречал, и ощутить радость жизни. Ты явно замыслил какую-то арканскую гадость, да? Давай, спрашивай.
И Рем, снова приложившись к фляжке, чтобы собраться с мыслями, наконец изложил ей суть проблемы. Ему нужно было средство от тварей из тонкого мира, метод борьбы с одержимыми типа Белых Братьев и…
— И магов! — она не была глупой, эта волшебница. — Ты хочешь, чтобы я дала тебе оружие против таких, как я, верно?
— Не против таких как ты, — поднял руки в обезоруженном жесте Аркан. — Против таких, как Джероламо. И как тот мерзавец в Дуал-Кульбе, который…
— Дай-ка мне сюда свою фляжку, — Сибилла бесцеремонно забрала из рук Буревестника фляжку и принюхалась. — Подумать только! Нет, определенно, Аркан — ты идиот не только в том смысле, что отказался от самого интересного романтического приключения в твоей жизни. Ты идиот еще и потому, что не видишь даже то, что находится у тебя… У меня под носом!
На сей раз уже Рем выхватил снадобье и тоже принюхался.
— Что — правда? Это не просто продукт самогоноварения? Да не может быть! — а с другой стороны, если тонкий мир стал ближе, чем обычно, если нойда Лоухи вяжет носки, а матушка Разора подтыкает одеяло свирепым воинам, почему тогда что-то вроде этого напитка не может обрести силу, о которой писали в старинных трактатах? Ну как — старинных… Столетней давности.
— Алхимия! — решительно кивнула волшебница.
— Кабатчик — алхимик! — Рем спрыгнул с подоконника, и вдруг ухватил волшебницу за талию, закружил по комнате, а потом притянул к себе и поцеловал в губы — быстро, но крепко. — Ты — не женщина, ты — нечто невообразимое! Бросай свою магию, и я возьму тебя в советники! Эх, Сибилла, это ведь…
И выбежал за дверь, воздев над головой фляжку с зельем.
— Может, не такой и идиот… — задумчиво проговорила волшебница, поглаживая пальчиком губы там, где еще горел след от аркановского поцелуя.
* * *
VIII РОЖДЕНИЕ ОРДЕНА
Совет в Малом зале Аркан устроил в своем стиле: без помпезных церемоний, зато — с едой и напитками. Стол с закусками стоял у дальней стены,
