Сказки цыган - Николай Альбертович Кун
– Вот наш сын, смотри, какой красивый и здоровый ребенок! – ответил цыган, подавая ей мальчика.
Взяла Илеана на руки сына, поцеловала крепко-крепко и заплакала от радости. Вернулись счастливые муж и жена к себе в палатку. Долго не могли они налюбоваться на своего маленького сына.
Счастливо зажили с этого дня муж и жена. Сын их рос здоровым, сильным мальчиком, а когда вырос и возмужал, то стал красивым, статным цыганом и редко кто мог помериться с ним силой и ловкостью.
Сиротка Мара и мулы
В стародавние времена жила в одном цыганском таборе бедная девушка-цыганка. Звали ее Мара. Она была круглая сирота. Родители ее умерли, когда она была еще малым ребенком. Сжалились над сироткой родственники и взяли к себе. Тяжелая жизнь выпала на долю бедной сиротке. Родственники заставляли ее с малых лет исполнять всю тяжелую работу, и она никогда не знала отдыха. Она носила и колола дрова, таскала воду, мыла, стирала, а чуть что не так, родственники начинали бить несчастную, и часто били так, что чужим людям приходилось отнимать ее. Кормили сиротку плохо, иной раз за целый день не бывало у нее во рту даже черствой корки хлеба. Каждым куском попрекали ее. А девушка Мара была хорошая, добрая и приветливая. Не будь она всегда голодной, в грязи и в синяках от побоев, то была бы не последней красавицей в окрестных таборах.
Случилось как-то, что табор остановился на опушке густого леса. Родственник девушки пошел в ближайшую деревню купить хлеба и еще чего-нибудь съестного. Ушел он уже под вечер. Стемнело, ночь близко, а тут еще поднялся сильный ветер, небо заволокло тучами, дождь стал накрапывать – не возвращается родственник сиротки. Наконец, когда наступила ночь, да еще такая темная, что и в двух шагах ничего не было видно, позвала жена ушедшего в деревню родственника Мару и сказала ей:
– Иди-ка, разыщи дядю Тодора. Не заблудился ли он в лесу? Ишь, темень какая, немудрено заблудиться. Ну, живей поворачивайся!
Испугалась Мара. Как идти ей в лес? Мало ли кто ходит по лесу в такую ночь, а вдруг наткнется она там на свирепого лошолича или на мула. Заплакала Мара и стала просить злую родственницу:
– Тетушка, милая! Не посылай ты меня в лес! Боюсь я. Ведь сама ты знаешь, кого можно встретить в такую ночь в лесу. Наверно, деревня далеко, и муж твой заночевал там, когда увидал, что придется ему идти лесом ночью под дождем.
– Поговори еще у меня! – закричала на Мару злая женщина. – Вот возьму палку и так тебя отколочу, что и косточки целой не останется, всю ночь проваляешься без памяти. Скажите, пожалуйста, испугалась! Да на такую, как ты, не позарится и мул! Ну, пореви у меня!
Вскочила злая женщина, схватила толстую суковатую палку и замахнулась ею на Мару. Нечего было делать, пришлось идти сироте в лес искать дядю, не то до смерти заколотила бы ее жена Тодора.
Когда Мара вошла в лес, в нем было так темно, что хоть глаз выколи и в двух шагах ничего не различишь. Ветер выл. Деревья грозно шумели. Дождь лил как из ведра. До костей промокла Мара, дрожит от страха и холода, а вернуться в табор не смеет. Вдруг показалось ей, что кто-то идет по лесу. Остановилась она и громко крикнула:
– Дядя Тодор! Дядя Тодор!
Испугалась собственного голоса Мара, так глухо прозвучал он и тотчас замер. Ответа не было. Лишь шумит по листьям деревьев дождь да со свистом налетают порывы ветра. Пошла дальше Мара. Долго блуждала она во тьме по лесу. Наконец кончился лес, начался подъем в гору. Здесь было немного светлее. Стала Мара подыматься в гору. То и дело попадаются камни под ноги – мокрые, скользкие. Устала Мара, едва бредет. Что-то большое, круглое вихрем прокатилось мимо нее и скрылось в темноте. Вздрогнула Мара.
– Это мул! – прошептала она. – Уж не заметил ли он меня? Ах, погибла я!
Впереди блеснул огонек. Обрадовалась Мара. Она решила, что это огонек в той деревне, в которую пошел ее родственник. Пошла на огонек Мара. Дорога становилась все круче, все труднее идти. Последние силы покидали несчастную сиротку, когда добралась она наконец до какой-то пещеры. В ней сверкали тысячи небольших свечей. В изумлении остановилась Мара у входа и не знала, что делать, входить или нет в пещеру. Понемногу ею начал овладевать страх. Она хотела уже броситься бежать, как из пещеры выскочил отвратительный мул, схватил Мару своими не имеющими костей руками, поднял ее и закричал во все горло:
– А, красавица, попалась! Ну, сегодня мы повеселимся! Сейчас мой приятель справляет свадьбу с прекрасной девушкой. Завтра и мы с тобой сыграем нашу свадьбу!
Понес мул несчастную Мару в пещеру. Его бескостное тело изгибалось под тяжестью ноши, и Маре казалось, что вот-вот мул упадет. Она попробовала вырваться, но мул так сдавил ее своими руками, что она громко вскрикнула от боли и чуть не лишилась чувств, а мул дико захохотал и сказал:
– Другой раз не вырывайся! Хоть и нет у меня костей, а коль обовью я тебя руками, то задушу, как цыпленка, и пикнуть не успеешь!
Долго нес мул Мару по длинному ходу, освещенному свечами. Ход этот поворачивал то в одну, то в другую сторону; местами он разветвлялся, и как Мара ни старалась, а не могла запомнить пути, по которому нес ее мул. Наконец он принес ее в обширную высокую пещеру. Она была освещена так ярко, словно в ней светило солнце. Мара увидала здесь множество мулов. Все они сидели за большим столом, уставленным золотой и серебряной посудой. На столе в больших хрустальных графинах стояло вино, на громадных блюдах лежали мясо, рыба, дичь, тут же стояли большие вазы с фруктами; стол положительно гнулся от массы всевозможной снеди. Отвратительное зрелище представляли сидевшие вокруг стола мулы. Бледные, как мертвецы, с тусклыми глазами, со спутанными волосами, похожими на конскую гриву, они все кривлялись, смеялись и кричали, как безумные. Когда мулы увидали своего товарища, вошедшего с Марой на руках, то все они вскочили из-за стола, кинулись к нему и окружили со всех сторон, подняв такой вой, что Мара была оглушена. Мул кое-как протиснулся через толпу своих товарищей, подошел к середине стола и посадил за него Мару рядом с девушкой, которую похитил из какого-то цыганского табора его приятель, а сам накинулся на еду
