Седьмой. Том 8 - Максим Зарецкий
— Всё закончилось? — голос Славы раздаётся в голове.
— Похоже, что так. Но всё равно пока не выходите за пределы укрытия, я посмотрю, что тут да как. Раненые есть?
— Принято. Задело только Алексея, я как раз им сейчас занимаюсь. Царапина, но боевую броню пробило.
А вот это не очень хорошо, комплекс поддержки восстановит целостность защиты, но прочность повреждённого места навсегда останется сниженной. Это станет слабым местом Алексея и ещё одного подобного удара броня уже может просто не выдержать.
Подойдя к одному из хорошо сохранившихся тел напавших на нас существ, я внимательно осмотрел его, используя возможности комплекса. По всему выходило, что эти существа были выедены исключительно для сражений и убийств. Но какой в этом смысл? Зачем неизвестным строителям Шпиля выводить подобных тварей? В качестве охранников? А затем от них же прятаться в зданиях, защищённых глифами?
«Не думаю, что создатели химер и убежишь, являются строителями этого места, Носитель. Уровень технологий несоизмерим. Я предполагаю, что и химеры и те, кто от них защищался, были чужаками. Мы знаем, что Шпиль древнейшее сооружение и до нас здесь побывали, как минимум Скульпторы реальности. Каковы шансы, что до них или после не пробовали другие?»
«Звучит логично», — я был вынужден согласиться с Седьмым, это предположение многое объясняло, кроме того, зачем вообще был создан Шпиль и, например, тако место, как этот этаж?
Впрочем, последнее мы никак не узнаем сейчас. Если удастся найти что-то вроде зала управления, как это было со Связью, возможно получится что-то понять. Я закончил изучать химеру и двинулся дальше, подняв в воздух магических наблюдателей. В прошлый раз в городе они сильно помогли мне избежать неприятностей, но здесь, среди леса, их использование не имело смысла. У них была не такая уж высокая дальность автономного полёта, поэтому мы поднимали их, по большому счёту, лишь чтобы осмотреться. Сейчас всё поменялось. Может быть, они смогут найти что-то интересное, или хотя бы заранее заметить приближение ещё химер.
Вскоре появился Белый Тигр, отвлекая меня от изучения картинки, передаваемой наблюдателями. Ёмко и остро выразившись по поводу всего увиденного вокруг, он закидал меня вопросами. Сам тигр, после того как услышал от меня сжатый рассказ произошедшего, поделился тем, что ему удалось узнать в изнанке. И главное касалось её структуры. Иш`кафэль утверждал, что она сильно отличалась от того, что было за пределами Шпиля. Количество теней в ней было огромным.
— Хорошо, предположим, что человек умирает здесь и его тень попадает на изнанку, что с ней происходит? — спросил я после объяснений тигра.
— Это место по сути тюрьма. Мне тяжело объяснить, Ян, — тигр запнулся, подбирая слова. — Тени же просто так не появляются, это осколки разума людей, они соединяются друг с другом, эволюционируют, становятся сущностями, фамильными богами или даже когортой. Если твоя личность и разум достаточно сильные, есть шанс переродиться в контрактного бога, к примеру. Но тут тени не изменяются, они такое ощущение, просто существуют, заключённые внутри Шпиля. Их здесь столько, что я буквально «по головам хожу» в местной изнанке.
Я вспомнил о том, что говорил Дэниэл. Захват Шпиля был затеян ради того, чтобы «победить» смерть, дать умершим второй шанс. Предполагаю, Скульпторы хотели вернуть потерянных близких. Возможно, местная изнанка, это какой-то их эксперимент, проба пера, что называется? Или наоборот следствие их неудавшейся попытки? Хотя гадать можно сколько угодно…
— Мне, кстати, интересно, почему ты сам не поглощаешь тени? Или ты не можешь? — спросил я то, что интересовало меня очень давно, но как-то повода для такого разговора не было. На меня посмотрели, как на идиота.
— Тебя никогда не интересовало, почему хищные сущности изнанки и когорту трудно назвать разумными, особенно первых? — спросил тигр.
— Э, нет.
— А зря. Поглощение теней не проходит просто так для личности, ты не только пожираешь силу, но и поглощаешь чужие воспоминания. Это всегда путь в один конец. Вначале становишься безмозглой сущностью, гонящейся за любой тенью, спустя некоторое время появляются зачатки разума и становишься в когорту. По сути, когорта — это разумные сущности изнанки, но уже очень далёкие от людей и фамильных богов. Именно поэтому никто из нас не поглощает теней, мы стремимся сохранить себя, а пожирание — это, по сути, самоубийство. Наш путь связан с вами, людьми. Фамильные боги становятся сильнее вместе со своим партнёром. Вспомни Огненного котёнка Алисы или Молниевую обезьянку Юлии. По нашим меркам они дети. Даже говорить ещё толком не умеют, но со временем оба научаться это делать, развиваясь вместе с напарниками. Так-то. Мы особо не распространяемся насчёт своих плюсов контракта, но если бы ты стал медиумом, то уже знал бы об этом.
— Мда, ладно давай возвращаться, — я не стал комментировать последнюю фразу тигра. Всё что касается медиумов и фамильных богах я старался пропускать мимо себя. Слишком уж тяжело мной когда-то воспринимался собственный дефект, не позволяющий стать медиумом.
— Что это были за твари? — спросил Фома, стоило мне только пересечь порог здания.
— Химеры, искусственные создания, созданные исключительно для охоты и убийств, — ответил я, подойдя к Алексею. — Как себя чувствуешь?
— Будет синяк, — криво усмехнувшись ответил тот. — И много здесь таких тварей?
— Не знаю, но лучше бы нам не задерживаться на этом этаже, как рассветёт, двинемся дальше. Пора на следующий этаж. Наш проводник уже рвётся в путь, — я повернулся в сторону куклы Трибунала, которая действительно переминалась с ноги на ногу возле дальней стены. Её помощь в отражении атаки химер, кстати, оказалась весьма значительной. Не знаю, что сделала инициатива такого с механизмом куклы, но её магической защите могла позавидовать даже штурмовая броня Великих кланов.
Глава 11. Передышка
Из-за случившегося нападения сон всё не приходил, на его месте в голове крутились разные тревожные мысли. Пазл никак не хотел складываться, постоянно появлялось что-то ещё. Какой-то новый факт, переворачивающий всё с ног на голову. Я уже не знал кому и чему верить. Даже находящиеся волею случая рядом со мной товарищи, могли оказаться скрытыми пешками. И лишь усилием воли
