Матабар III - Кирилл Сергеевич Клеванский
Сейчас Ардан не думал о услышанном. Его не волновал погром в районе Старого Парка. Не беспокоил пожар, оставленный взорванным автомобилем Ильдара, он нисколько не тревожился насчет того, сколько горожан видели мага, верхом на Волке Пылающей Тьмы.
Все, о чем он мог думать — о том, чтобы бежать быстрее.
Тесс ведь все знала. Она все знала…
Как можно быстрее.
Если бы госпожа Окладова действительно её собиралась задержать, Тесс бы предупредила куда как раньше.
Нога за ногой.
Но Тесс все знала. Знала, что у Арди не получится прийти и не получится найти в себе силы, чтобы признать ей в этом. Потому что… потому что и её отец с братьями никогда не признавались.
Прыжок за прыжком.
Она приедет туда раньше. Намного раньше, чем он. И будет ждать.
И сердце стучало. Молотило о стенки груди. Будто толкало вперед.
И кричало, без устали: « Вперед, вперед, скорее!»
Сверкала молния и дождь хлестал без устали. Они словно пытались задержать юношу, остановить, чтобы тот не увидел, не услышал… Но он не хотел снова, как тогда, на утесе. Только не опять, только не слово.
И вот впереди толпа зевак. Вспышки фотокамер. Белые отсветы, пытающиеся поспорить в яркости с молниями. И пожар. Яркие, оранжевые языки облизывали падающие внутрь развалин каменные обломки.
Запах гари забивал нос. Дым вился широкими нитями, поднимаясь к и без того черному небу.
— Парень! — чьи-то руки попытались удержать его. — Ты куда! Там даже пожарные еще не нача…
Очередной взрыв заглушил слова стража, а Ардан, не думая, что творит, размахнулся локтем и, ударив в подбородок мужчины, одним ударом опустил того на землю.
Следующего он перебросил через спину, третьего отшвырнул в сторону, будто тряпичную куклу, а последнего подсек посохом и оттолкнул ногой.
Заскрипели кобуры, защелкали взведенные курки, но Арди не обратил ни на них, ни на солдат, ни на пожарных, репортеров и зевак ни малейшего внимания.
Он вырвался за оцепление.
Языки огня лизнули его лицо. В лужах отражались развалины и пламя. Вокруг стояли автомобили. Черные — Второй Канцелярии. Красные — Стражей. Экипажи пожарных, медиков и грузовики солдат.
А Ардан стоял и смотрел на пылающий храм. И на то, как рядами, вдоль проезжей части, лежали тела. Накрытые белыми простынями, на которых уже проступили следы крови.
Сердце остановилось.
Воздух словно вытянули из легких.
Он ведь мог… мог все ей рассказать. Мог объяснить, мог… но не сделал. А теперь… теперь поздно.
Из-за одной маленькой, глупой ошибки.
« У реальности нет ошибок, только неизбежность».
Неизбежность? Все, что произошло в его жизни, все смерти, расставания и трагедии лишь неизбежность? На которую он даже повлиять не может? Потому что все есть так, как есть? И будет так, как будет?
Об этом говорил Паарлакс?
Нет.
Все не так.
Все не должно быть так.
Храм взорвался совсем недавно. Её дух еще не успел ступить на тропы предков.
Ардан поднял посох и ударил им о землю. Пламя над храмом закружилось кольцами встревоженной змеи, дождь на мгновение прекратил свои попытки потушить пламя, а в их шепоте и реве грома, Ард услышал слова.
Слова, ведущие по незримым тропам к Граду на Холме. И он откроет эти тропы и произнесет запретные слова, подсмотренные в черной книге библиотеки Атта’нха. Те, что некогда не дала ему сказать Цассара.
Те, что он подпитывал своим гневом, душащим горло, своей горечью, остановившей сердце и одиночеством, выбившим воздух из груди.
Он соберет их воедино и напитает слова. Он призовет тех, кого нельзя призывать, и они заберут её с троп предков. Вернут ему обратно.
Но тропы не открывались. Лишь звенели Лей-кабели, дрожащие так, будто их дергали невидимые гиганты.
— Открывайтесь, — рычал Ардан и еще раз ударил посохом, вкладывая в удар все, что имел и даже больше. — Открывайтесь!
Погасли спирали в фонарях, в районе остановились трамваи, затрещал асфальт, когда под ним лопались магистрали центральных генераторов.
Неживая Лей сковывала Арда, не давая ему открыть пути. Но юноша… юноша схватился рукой за грудь. За метку, оставленную Эргаром.
Если надо, он займет сил. Займет у собственной родины.
Он поднял посох еще раз.
Что-то кричали солдаты и стражи, кажется рядом, за машинами, появились Мшистый и Аверский, но Ардану было плевать.
Плевать, даже если вспыхнет вся лей в районе. Он откроет пути. Он произнесет слова и…
— Арди?
Юноша обернулся.
В легком, синем платье, порванном и покрытым сажей, без пальто, в одних только вишневых туфельках на невысоком каблучке. С простой прической, чуть встревоженная, но целая и невредимая.
Зажглись фонари. Тьма, рвущаяся из посоха Ардана рассеялись, слившись с дымом копоти и гари, а затем и черным небом.
Юноша выронил посох и, подбежав к вырвавшейся к нему из оцепления Тесс, обнял ту и прижал к себе.
Он вдохнул аромат её волос и прижался лбом ко лбу.
— Ты…
— Меня позвала старушка, — прошептала она. — У неё была такая же монетка, как у тебя раньше… Я ей поэтому поверила и вышла со службы. Как раз за пару секунд до взрыва.
Ардан вздрогнул
— Ты её запомнила?
— Я не зна…
— Не важно, — замотал головой Арди. — Все это не важно.
— Да, — она прикрыла глаза и потерлась кончиком носом о его нос. — не важно.
Вокруг роились люди. Не желали убирать оружия солдаты и стражи. На них кричали Плащи, в том числе и остановившийся рядом Милар Пнев, держащий на прицеле солдата, в свою очередь не сводившего прицела винтовки со спины Арда.
А Арди и Тесс… они
