Десять тысяч стилей. Книга двенадцатая - Илья Головань
«Издевательски, но честно. Он за эту реликвию дрался», – подумал Ливий.
Припугнуть солдат магией было бы слишком грубо. Ливий прошелся «взглядом» по дагулам…
«Матуш. Ты выйдешь на поединок», – сказал Волк конокраду.
Матуш оторопел. До этого момента Ливий обращался только к Дее, поэтому конокрад никогда не слышал голос «старика», который оказался не таким уж старым.
– Но я вряд ли смогу его одолеть…
«Не испытывай мое терпение».
Матушу не оставалось ничего другого. Вздохнув, он сделал шаг вперед и сказал:
– Да когда дагул отступал, особенно такой смелый, как я? Эй ты, боец! Я сражусь с тобой.
Дагулы удивленно взглянули на Матуша. Конокрад был храбрым, но не идиотом.
– Ну подходи, если не шутишь, – хмыкнул офицер.
У Матуша не было шансов. «Красный» был идущим на уровне Зарницы, конокрад – всего лишь на уровне позднего Адепта. Опыт тоже был на стороне воина.
Но дагулу помогал Великий Мастер.
«Делай то, что я говорю», – передал в голову Матуша Ливий. Воля по-прежнему плохо подчинялась, и Волк мог лишь немного воспользоваться ею. Именно это он и сделал, воззвав к Воле Подавления.
От слов «старика» Матуша проняло. Пять слов сковали его страхом, а волосы на руках вздыбились, как кони перед обрывом. Ужас сразу же отступил.
«Так он точно не будет отвлекаться. Его реакция улучшилась, и он будет следовать моим словам», – довольно подумал Ливий.
– Начинай, «белый», – сказал командир.
«Стой», – в свою очередь сказал Ливий.
Матуш поманил врага саблей и с усмешкой остался стоять.
– Дело твое, я давал шанс, – хмыкнул командир.
Бой между двумя солдатами был делом чести. Поединок проходил по негласным правилам, но, когда дошло до боя с «белым», командир решил закончить быстро.
«Лево», – сказал Ливий с крупицей Воли Подавления, достаточной для того, чтобы придать импульс, но недостаточной, чтобы заставить замереть.
Волк не мог руководить Матушем, как куклой. У конокрада был боевой опыт, поэтому, когда его сабля двинулось влево, Матуш уже знал, что нужно сделать.
Клинки столкнулись, и плавным движением сабля конокрада скользнула по сабле солдата. Командир «красных» отреагировал быстро: со скрежетом по металлу он сделал то же, что Матуш мгновением назад.
«Шаг назад, правое плечо».
Этой атакой конокрада было не достать. Всего лишь обманка: солдат хотел рубануть наискось, не закончив удар, но «белый» неожиданно шагнул назад, а его сабля вновь столкнулась с саблей командира «красных».
«Шаг влево. Шаг вправо. Левое плечо. Право», – четко проговаривал Ливий. Матуша даже не нужно было запугивать, он понял, что нужно делать, и просто подчинялся командам, не сомневаясь в них ни секунды.
– Хватит игр, – сказал солдат, делая несколько шагов назад и покрывая саблю ярью.
Настоящий бой начинался сейчас. Благодаря Ливию Матуш вполне мог сопротивляться Зарнице, но лишь до тех пор, пока тот не использовал ярь.
«Не можешь победить без внутренней энергии Адепта? Пытаешься напугать? Раз не хочешь признавать хотя бы ничью, мне придется помочь посущественней», – подумал Ливий.
Боевые искусства Юга были сплошной загадкой. Но Волку оказалось достаточно увидеть первое движение противника, чтобы понять, что будет дальше.
«Техника передвижения для быстрого сближения. Как только окажется перед дагулом, корпус будет низко опущен. Однозначно восходящая атака саблей вверх – можно рассечь врага от паха до лица. На того, кто технику не видел, сработает отлично», – подумал Ливий.
Противник уже начал. Стоило поторопиться.
«Шаг назад и руби вниз».
Матуш тоже влил ярь в клинок. Противник появился перед ним с невероятной скоростью, сабля солдата двигалась стремительно, и Матуш точно не смог бы защититься, даже если бы клинки столкнулись.
Неожиданный поток ветра ускорил саблю Матуша. А вместе с тем – и немного поменял угол удара. Ливий не хотел, чтобы Матуш парировал или блокировал. Конокрад должен был ударить.
Сабли столкнулись, и половина клинка солдата отлетела в сторону, воткнувшись в землю.
«Победная речь», – подсказал Ливий ошарашенному конокраду.
– Не стоило недооценивать нас, дагулов! Реликвия по праву моя. Не хотите же вы нарушить собственные традиции, да? – гордо произнес Матуш.
С саблей солдата повезло. Оружие оказалось с небольшим дефектом, видимо, полученным в прошлом бою. Именно туда Ливий направил удар сабли Матуша. Сломать оружие, наполненное ярью – дело сложное. Матуш явно доказал силу и право владеть реликвией.
Взгляд проигравшего бойца пробежал по другим воинам племени, по старику на телеге, по белому верблюду… Наконец, вернув самообладание, солдат сказал:
– Я признаю твою победу.
Не все были согласны с командиром. Особенно это не понравилось второй группе.
– Чего? Отдать реликвию «белым»? Аршад, ты стал слишком мягким. Раз ты больше не претендуешь на реликвию – она станет моей! Братья, разберемся с этими «белыми»!
Семь солдат достали сабли из ножен. Да, их было всего семь, но они с легкостью бы порубили всех дагулов, если бы те стали перечить.
– Эйфьо.
Ветер подхватил всех семерых и поднял в воздух.
– М-мы все поняли! Пожалуйста, простите нас!
«Ладно, пощажу. Не буду доставлять дагулам проблемы», – подумал Ливий, опуская «красных» обратно на землю.
– Убирайтесь, – произнес Волк, усилив голос ветром и придав страха Волей Подавления.
«Красные» тут же ретировались – и «борзые», и «правильные». А дагулки смеялись им вслед, пока мужики горделиво стояли. Может, они и победили благодаря «старику», но почему бы не покрасоваться?
«Пора», – подумал Ливий, видя, что верблюд сделал еще один шаг.
– Эйфьо.
Потоки ветра окружили Волка. Руки, покоившиеся в одном положении годами, поднялись. Ноги, которые, казалось, не разогнутся никогда, выпрямились. Ливий встал.
Дагулы смотрели на это с ужасом и благоговением. В их глазах будто божество снизошло с небес. Конечно, никто не знал, что ноги Ливия в ужасном состоянии, что он не способен сделать даже шаг без ветра. Но к чему дагулам это знать?
– Здесь наши пути разойдутся.
«Старик» уходил. Дагулам оставалось лишь выразить почтение – они опустились на колени перед неизвестным мастером боевых искусств.
– Подойдите.
Ливий указывал на Дею и Матуша. Они переглянулись, быстро встали и подошли к «старику».
«Из-за боя здесь много яри. Воспользуюсь ею», – подумал Волк.
Из его рта послышался тихий шепот. Слова, которые ни Дея, ни Матуш не способны были понять или хотя бы удержать в разуме, текли шелестом ткани секунд
