Темный Охотник #5 - Андрей Розальев
Видимо, Ариэль прочитала это в моём взгляде. Лёгкое движение плечиками — и сарафан, как я и думал, соскользнул на палубу.
Глава 7
Концлагерь
Ночь была…
Приятной? Бурной? Яркой? Да, да и да.
Да, она была невероятной. Волшебной, незабываемой, полной страсти и нежности одновременно. Казалось, само время остановилось, позволяя нам насладиться каждым мгновением, каждым прикосновением, каждым вздохом.
Я не помню, когда в последний раз испытывал нечто подобное. За тысячу лет прошлой жизни Охотника случалось всякое, и да, были женщины, к которым я испытывал сильные чувства. Но тогда мной руководил долг. Я принадлежал братству Ордена, и обет безбрачия не оставлял мне выбора. Да что там, даже в этой жизни я предпочитал лёгкие, ни к чему не обязывающие связи, в идеале — на одну ночь.
Но с Ариэль всё иначе. Слишком многое нас связывает, слишком многое мы пережили вместе.
И сама Ариэль… Она отдавалась мне с каким-то неистовым пылом, словно боялась, что эта ночь первая и последняя, и другой не будет. Мы потеряли счёт времени, забыли обо всём на свете. Весь мир сузился до размеров этой каюты, до этой разворошенной постели, где мы с Ариэль познавали друг друга заново. А она оказалась не только страстной, но и любопытной, жадной до нового опыта, благо, разогнанная регенерация позволяла.
А ещё за рожки оказалось очень удобно держаться.
Когда за окном забрезжил рассвет, я с удивлением понял, что мы так и не сомкнули глаз. Сейчас мы лежали на постели в моей каюте и… разговаривали об отношениях.
Наверное, это могло прозвучать сопливо и мелодраматично, но нет. Всё оказалось совсем не так. Было это следствием характера и личных качеств Ариэль или же того, что она родом из другого мира, где вообще всё по-другому, не знаю. Однако инферна оказалась совсем не такой.
Никаких клятв в вечной любви. Никаких фантазий о домике, где мы состаримся. Никакого инфантилизма и девчачьих капризок, которыми как правило прощупывают границы дозволенного.
О, нет!
Ариэль была удивительно серьёзна и собрана. Она просто приняла как факт то, что теперь мы вместе. Обсуждала это так же спокойно и деловито, как любой другой вопрос.
Меня поражала эта её рассудительность, такая неожиданная для юной инфернской принцессы. Но в то же время я чувствовал, как много значу для неё. Это читалось в её глазах, слышалось в каждом слове. И это оказалось… неожиданно важно.
— С точки зрэния наших тратиций, ты теперь высшая власть нат нашим наротом в этом мире, — объясняла инферна. — Наравне со мной. Я княжна по рожтению, и стесь, втали от тома, я старшая по титулу. Почти уверена в этом, не слышала о тругих таких как я, кто хотил бы в разломы. А ты, как мой мужчина, бутешь в их глазах почти князем.
— Здорово, — улыбнулся я. — Не из грязи, конечно, но рост ощутимый. От правнука барона сразу до почти князя. Класс.
Вот это уточнение «почти» я уловил сразу. Консорт это называется. Но это всё неважно. Максимум, для чего это нужно — чтобы сходу рогатых воительниц немного приструнить, особенно во время эвакуации. А потом мы с ними общий язык найдём безотносительно того, кто с кем спит.
— Не смейся, — Ариэль была серьёзна, как никогда. — Инфернам бутет плевать на то, кто ты в местной иерархии. Тля них бутет очевитно, что раз ты со мной, то ты главный. Плюс ко всему именно благотаря твоим тействиям они получат своботу. И поселятся на твоей земле. И попатут пот защиту императора тоже благотаря тебе. Та и с нашим языком у тебя всё хорошо.
В целом, звучит разумно.
Если разобраться, то я ведь действительно дохрена сделал для инферн. Причём начал действовать, — ещё там, в пирамиде Арапахо, — безо всякого корыстного умысла. Это уже потом мне карма начала присылать ништяки в виде знакомства с Императором, собственного небольшого войска и вот этой рогатой прелести, которая лежит рядом.
Нормально делай — нормально будет.
Что уж говорить, остаток пути по Ацтекскому заливу проходил гораздо более приятно. Ну а ещё бы! Ко всей моей и без того насыщенной культурной программе теперь добавились и плотские удовольствия.
И кстати!
Как мне кажется, больше всего от нашего с Ариэль нового статуса пары выиграли белкусы. Внезапно Чип и Диля заселились в свою собственную каюту. На минуточку, не плохо так… Пушистые ребята тоже повышали свой статус, как могли. Надеюсь только, что Чипу хватит мозгов не таскать туда крыс.
И хотя до прибытия оставалось всего ничего, я внезапно снова поймал атмосферу отпуска. Ту самую, из которой меня наглым образом выдернули ещё во время первой моей поездки в Арапахо.
Что ж…
История циклична.
Накануне прибытия в порт с непроизносимым ацтекским названием Чотилапаккен, за завтраком, я столкнулся у шведского стола с хмурым графом Фирсовым. На Василии Фёдоровиче лица не было. Я подождал, пока он обратит на меня внимание, но вместо этого он неподвижно застыл у линии раздачи с пустой тарелкой в руках, и сурово пялился на гарниры. Понятное дело, что сейчас он находился где-то глубоко-глубоко в собственных мыслях, но сперва мне даже показалось, что во всех его бедах виновата брокколи.
— Ваше Сиятельство? — я подошёл узнать в чём дело, но реакции на моё присутствие никакой не последовало.
Тогда я просто и без затей помахал перед графской мордой лица рукой.
— А? — тут Фирсов бросил гипнотизировать еду и встрепенулся, однако лицом не просветлел. — Что случилось?
— Так вот я и хотел у вас об этом узнать. Выглядите паршиво.
— А… Спал плохо. А точнее… не спал вообще, — Фирсов вздохнул. — На континенте всё жарче и жарче становится. Вчера ночью в Туле серьёзные погромы были. Погибли наши пацаны, некоторых я знал лично.
— В каком смысле наши? Завербованные или…
— Наши — в смысле наши, — перебил Фирсов. — Это внутренние дела Канцелярии.
— Василий Фёдорович, а не связано ли это с нападением на императорских детей? — помрачнев, спросил я.
Граф вздрогнул. Ну да, он может, и не в курсе, что император мне лично про эту «командировку» рассказал.
— Я и так уже сболтнул лишнего, — поджал он губы, явно сожалея о своей откровенности.
— Думаю, я свою преданность уже доказал, — я положил руку графу на плечо. — Так
