Unknown - i c9f346a077dd1b7f

- Ах, да. Ты еще не видел шрам? - Кингсли сдернул футболку через голову. Он

подошел к другой кровати и сел рядом со Стернсом. - Прелесть, правда?

Развернувшись к Стернсу, Кинг продемонстрировал рану на своей груди. Порез в

основном зажил, после аккуратного шитья и лечения, но двухдюймовый длинный

белый рубец все еще украшал кожу над его сердцем.

Стернс ничего не сказал, он изучал шрам. Медленно, он поднял руку и кончиком

пальца погладил его от края до края. Кингсли не шевелился, не позволяя себе ни

двигаться, ни дышать.

Как он мог? Стернс дотрагивался до него. Слова отдавались эхом в голове:

Стернс дотрагивался до него... Стернс дотрагивался…

Кингсли наклонился вперед и прижался губами ко рту Стернса. И на один

прекрасный миг Стернс разрешил им находиться там.

Как только этот идеальный миг прошел, Кингсли оказался на спине, с руками над

головой, с запястьями, плотно и прочно вжатыми в матрас. Стернс схватил его за

запястья так сильно, что Кингсли, подумал, будто услышал, как что-то треснуло

внутри его руки.

- Прости, - выдохнул он. – Я не знаю, что…

Он старался вырваться из железной хватки Стернса, но никакие усилия не могли

освободить его. Стернс возвышался над Кингсли, стоя одним коленом на кровати, и

одной ногой на полу, вдавливая его все глубже и глубже в матрас. Лицо Стернса

зависло всего в шести дюймах от его собственного. Боль в запястьях, страх в его

сердце, все угрожало вызвать у Кингсли панику. Но, несмотря на панику, он

почувствовал еще что-то, странное спокойствие, чувство капитуляции. Кинг настолько

сильно хотел Стернса, что был бы рад позволить тому сделать с ним что угодно, даже

убить его.

- Прости, - повторил Кингсли. - Я…

74

Принц. Тиффани Райз.

- Замолчи. - Стернс выговаривал слова холодно, спокойно, и Кинг немедленно

подчинился. Он приподнялся снова, и Стернс толкнул его обратно вниз с еще большей

силой. - Прекрати дергаться.

Кингсли замер. В ожидании.

Он осознал, что за всю свою жизнь никогда не был так возбужден. Глядя в глаза

Стернса, Кингсли заметил, что его зрачки были чрезмерно расширены. И совершенно

бледная кожа Стернса слегка покраснела. Старания на футбольном поле не вызвали у

пианиста и половины той реакции, в сравнении с той, что появилась от того, что он

удерживал Кинга на постели.

- Ты играешь в очень опасную игру, Кингсли. - Понизил голос Стернс.

Когда он высказал прямую угрозу, каждый нерв в теле Кингсли напрягся.

Он молчал, как было приказано. Палец Стернса переместился и коснулся точки

пульса на правом запястье Кингсли. Прикосновение было настолько удивительным,

настолько неожиданно нежным, что Кинг застонал от удовольствия. Негромкий стон,

едва слышный. Но Стернс ясно расслышал его; его глаза снова расширились.

- Ты не боишься меня. - Утверждение без вопросительной интонации, но все же

Кингсли услышал под этими словами вопрос. - Почему?

- Нет ничего, что бы ты мог сделать со мной сейчас, чего я не хочу.

Стернс осмотрел Кингсли с головы до ног, будто понимая, что в данный момент

перед ним лежит не человек, а инопланетянин.

- Что ты такое? - Стернс задал тот же вопрос, который задавал ему Кингсли, но у

того ответ был гораздо проще.

- Я француз.

Стернс сделал глубокий, но судорожный вдох. Закрыв глаза, он вдавил Кингсли

на один миллиметр глубже в матрас, прежде чем, наконец, отпустил его запястья.

Кинг заставил себя принять сидячее положение, пока Стернс шел к двери.

- Ты действительно убил мальчика в твоей бывшей школе? - крикнул он ему

вслед, отчаянно пытаясь сделать что-нибудь, сказать что-нибудь, чтобы заставить его

остаться.

- Да.

Стернс остановился на пороге.

- Что он сделал?

Кингсли зашагал к двери, но взгляд Стернса заставил его замереть на полпути.

75

Принц. Тиффани Райз.

- Он поцеловал меня.

Глава 11

Север

Настоящее

Кингсли не мог оторвать глаз от Сорена всю дорогу до аэропорта. После того,

что они видели в доме Элизабет, после того, что они обсуждали, после того, что

Кингсли видел в глазах Сорена, он не мог заставить себя смотреть никуда кроме как,

на его ближайшего друга, на его дражайшего врага. Что за безумие происходит с

ними? За тридцать лет, Кингсли видел ярость в глазах Сорена, похоть, потребность,

голод, благочестие, даже случайные вспышки любви. Но никогда прежде, он не видел

страх, настоящий страх. Тот, который он увидел в доме Элизабет, на пороге детской

спальни давнего школьного товарища.

- Хватит пялиться на меня, Кингсли, - сказал Сорен, переводя взгляд от дороги за

окном к лицу Кинга.

- Я пялюсь на тебя вот уже тридцать лет. Пора бы привыкнуть, mon ami.

Сорен слабо усмехнулся, что слегка разрядило тревожную обстановку, которая

пугала Кингсли.

- Да, полагаю, что так. Тебе не следовало ехать со мной. Поездка вполне может

оказаться бессмысленной. И я знаю, что у тебя не самые теплые воспоминания о

школе Святого Игнатия.

Кингсли медленно выдохнул. Слова были и правдой, и ложью.

- Перед тем, как Мари-Лаура… - начал он и остановился, чтобы взять себя в

руки. Разговоры о сестре давались ему труднее, чем любые другие. – До того, как она

приехала, все было идеально. Воспоминания о школе Святого Игнатия, мои самые

любимые. Мне хотелось бы, чтобы ты в это верил.

- Я верю в это. - Вздохнул Сорен. - Мне только хотелось бы, чтобы это было не

так.

Кингсли наклонил голову. В прошлом Сорена внимание привлекала только

бесстрашная дерзость. Именно благодаря ей, когда Кингсли поцеловал его, все

получилось в тот день в комнате общежития. Может быть, она помогла бы и сейчас.

- Неужели тебя беспокоит то, что я до сих пор тебя люблю?

76

Принц. Тиффани Райз.

- Кингсли, серьезно. - Сорен закинул ногу на ногу.

- Я есмь. Я есмь то что я есмь.*

- Богохульство ни к чему не приведет.

- Я уже оставил попытки привести куда-либо нас с тобой. Mais c’est vrai.

- Тридцать лет, Кингсли. Мы были любовниками тридцать лет назад.

- Non. - Кингсли наклонился вперед на своем сидении. Он бросил взгляд на окно

между ними и шофером, чтобы убедиться, что то было полностью закрытым.

Последнее, что ему было нужно, чтобы их прошлое с Сореном, вышло наружу. БДСМ

сообщество на словах очень даже уважало странности других, но он знал, что на

мужчин сабмиссивов часто смотрели свысока мужчины Доминанты. И женщины

Доминанты. И женщины сабмиссивы…

- Нет?

- Это было не тридцать лет назад. Это было четырнадцать лет назад. Это была

ночь…

- Я помню ту ночь.

Оборвал его холодно Сорен и Кинг снова откинулся на сиденье.

- Bon. Рад, что ты помнишь. Я никогда не забуду ту ночь, даже если бы ты

захотел.

Сорен еще раз отвел взгляд, уставившись в окно.

- Я не забыл. И не хочу забывать ту ночь.

Сердце Кингсли подпрыгнуло от слов Сорена. “И не хочу забывать ту ночь”. Та

ночь…

В нескольких минутах езды до аэропорта, Кингсли закрыл глаза и позволил

своим мыслям воспарить назад в прошлое. Та ночь… он будет помнить ту ночь даже

на смертном одре.

Он все еще помнит тот ледяной холод, который прошиб его тело в день, когда

Сорен признался, что влюбился в девочку из своей церкви. Кингсли знал, что между

ними все будет по-другому, когда они вновь встретились, уже повзрослев, после

десяти лет разлуки. Сорен вернулся из своего изгнания с белым воротником на шее.

Кинг вернулся из ада с зажившими пулевыми отверстиями на теле и незаживающими

ранами в сердце.

Они были вежливы друг с другом после того, как снова встретились. Порой даже

были нежны. И Кингсли мечтал, что он и Сорен продолжат с того, на чем они

77

Принц. Тиффани Райз.

остановились в школе Святого Игнатия, но мечты не оправдались, поскольку ночи

проходили одна за другой, а Сорен оставлял его одного в своей постели.

И тогда прозвучал те слова, те страшные слова:

“Кингсли, я нашел ее”.

Сорен видел огорчение Кингсли и заверил его, что ничего не изменится. Они

мечтали о такой девушке, как эта, мечтали, но не смели надеяться, что она на самом

деле существовала. О такой девушке, которая необузданнее и опаснее, чем они двое

вместе взятые… Сорен нашел ее. И он хотел разделить ее с ним.

Но годы шли, а Сорен оставлял Элеонор девственницей. Кинг чуть не свихнулся