user - Unknown
Он почувствовал некое подобие жалости к преступникам, а ведь они ее и не заслуживают.
На данный момент он не может воспользоваться фонариком. Кромешная тьма. Мокро. И холодно. Вымокший до нитки Джимми вытянул руки перед собой, потрогал мокрые стены дома и пошел вправо, продолжая касаться левой рукой стены.
Вскоре он вышел к передней стороне дома и наконец, увидел свет: мерцающий желтоватый свет просачивался через щели в заколоченных окнах гостиной. Так, если повернуться спиной к этим огням, то прямо перед ним должна быть дорога. Поворачиваясь, он постоянно оглядывался назад, желая убедиться, что огни остались за его спиной. Затем осторожно двинулся в темноту с проливным дождем.
Два раза он оборачивался в сторону дома, где виднелись тусклые огни, но уже на третий раз они исчезли. «Еще десять шагов»,- прошептал он и сделал десять медленных скользящий шагов по грязи, прежде чем решился включить фонарик, но прикрыл большую часть стекла пальцами, дабы свет не увидел кто-нибудь еще.
Поле. Когда-то его возделывали, однако теперь оно казалось частично запущенным, то есть урожай не сажали, но кто-то косил сорняки, в любом случае, это не была дорога.
Налево? Мальчик посветил фонариком и не увидел дороги.
Направо? Нет.
Ладно. Значит, ему необходимо вернуться в дом и начать все сначала. Короткими вспышками он будет подсвечивать себе дорогу и тогда не потеряется. Выключив фонарик, мальчишка развернулся и пошел в сторону дома.
Однако тот не показывался на горизонте. Шло время. Он был полностью уверен, что постройка уже рядом, но, увы. Ни дома, ни желтого света, ничего.
Ах, черт побери эту темноту! Мальчишка включил фонарь, убрал пальцы со стекла и осветил лучом пространство вокруг себя. Ничего.
Где дом? Где дорога?
Становилось все холоднее. Дождь и ветер явно не помогали согреться, и даже без них было бы зябко, а с ними ситуация внушала ужас.
Хорошо, он не может просто стоять здесь. Если он быстро не отыщет какое-нибудь укрытие, то окажется в большой беде. Оставленный на произвол судьбы он может умереть. Нелепая смерть это не для него!
Видимо он отошел от дома дальше, чем думал. Тот находиться впереди, скрываемый потоками дождя. Нужно двигаться.
Так он и сделал. На ботинки налипла грязь, и вскоре их стало легче тащить по лужам, чем пытаться поднять.
Тяжело. Холодно. Сложно что-либо увидеть. Да еще и свет от фонаря начал тускнеть.
Дорога.
Он не верил в свое счастье. Джимми практически сошел с нее, лишь нога, соскользнув, угодила в колею. Он посмотрел вниз, увидел параллельные линии, идущие слева направо, и направил фонарь вправо. Точно дорога. Сельская дорога с глубокими колеями и травянистой дорожкой в центре.
Куда теперь? Должно быть, он ошибся и отклонился от курса влево. Шоссе справа, туда ему и нужно идти.
Шагать по высокой траве между бороздами было легче. Он все рассчитал правильно, все продумал. И просто не мог поверить, когда в темноте впереди себя, в непосредственной близости желтого конуса увидел тусклые полосы света.
Дом.
Теперь он четко видел куда шел. Дорога направлялась не прямо к дому, а поворачивала возле него. Его представления о местонахождении и направлении в каждом моменте маршрута были неверными.
Значит шоссе в другой стороне. Джимми повернулся и направил слабый луч фонаря в сторону дороги, по которой он только что пришел. Оглянувшись на дом, он вздохнул.
19
ЯСНЫЙ день в черно-белом лесу. Чудовище, в исполнении Бориса Карлоффа замирает при звуках скрипки. Его лицо светлеет, и оно тяжелой поступью идет по чаще, ведомое мелодией. Чудище подходит к уютному домику на фоне деревьев, выделяющихся дешевой пышностью. Внутри хижины играет на скрипке слепой отшельник, которого играет О.П. Хегги. Монстр подходит и стучит в дверь.
Кто-то постучал в дверь.
- Эээ!- воскликнула мама Марча и резко встала с раскладного стула. Тот сложился и с грохотом упал.
Все расположились вокруг небольшого телевизора, работающего на батарейках, и следили за новостями о похищении. Пресса так и не сообщила о преступлении – видимо полицейские постарались – и теперь они просто смотрели легкие, не напрягающие фильмы. Три керосиновые лампы, жаровня в камине и мерцающий голубой экран немного освещали и согревали комнату.
Кто-то снова постучал в дверь. На экране слепой отшельник открыл дверь монстру.
Сейчас уже все вскочили на ноги, правда, при этом, не опрокинув свои стулья.
- Что нам делать?- внезапно прошептал Келп.
- Они знают, что мы здесь,- ответил Дортмундер.- Я буду вести разговор.- И, посмотрев на лестницу, сказал Мэй:- Мэй, на случай если ребенок будет капризничать или ему приснится кошмар, поднимешься наверх и успокоишь его.
Мэй кивнула. Стук раздался в третий раз.
- Пойду, открою,- произнесла мама Марча.
Все ждали. Рука Дортмундера потянулась к карману с револьвером. Женщина открыла дверь:
- Хорошо, Боже…
И вошел ребенок.
- Святой Толедо!- воскликнул Марч.
Келп обхватил руками лицо и закричал:
- Маски! Маски! Не дайте ему увидеть наши лица!
Дортмундер был в шоке. Он уставился на ребенка, мокрого и грязного, как котенок, который чуть не утонул, а затем взглянул на лестницу и побежал наверх. Он не знал, что и думать, возможно, у мальчика есть близнец. Джон не верил, ребенок должен быть в комнате.
Дверь оказалась заперта. Пришлось повозиться несколько секунд с ключом, прежде чем он вспомнил о фонарике в другом кармане – кармане без револьвера – который он вытащил, включил и быстро открыл дверь. Пустая комната.
Пустая. Как такое возможно? Дортмундер заглянул под кровать и в гардеробную. Ребенка нигде не было.
Как же так, дверь оставалась заперта. Окно по-прежнему заколочено досками. Отверстий в потолке, полу или стенах не наблюдалось. В комнату вел только один вход.
«Какая-то головоломка»,- подумал Дортмундер, стоя с удивлением посередине комнаты и медленно освещая ее лучом фонаря.
Тем временем внизу Келп первым отыскал маску и надел ее, затем подбежал и схватил ребенка.
- Я не собираюсь убегать,- ответил мальчик.- Просто закрываю за собой дверь.
- Хорошо, просто стой там,- приказал Келп.
- Я вернулся, не так ли? Тогда почему я должен уходить сейчас?
Мэй тоже скрыла лицо маской и подошла к ним со словами:
- Ты промок! И простудишься насмерть! Ты должен снять мокрую одежду прямо сейчас.- И уже Келпу: - Поднимись и принеси одеяла.- А мальчику: - Снимай одежду.
Услышав авторитарный материнский голос, Келп и ребенок быстро подчинились. Между тем, Марч и мама спорили по поводу маски. Во время похищения мама носила одну, а когда ушла наверх вместе с Мэй прихватила маску сына. Такого поворота событий, в результате которого вся банда окажется в присутствии ребенка, никто не предусмотрел. Теперь они стояли, и каждый тянул маску в свою сторону.
- Стэн,- произнесла мама,- дай мне ее. У меня более запоминающееся лицо.
- Мама, это не так. Ты выглядишь как любой другой таксист в Нью-Йорке. Маска нужна мне и в любом случае она моя.
Поднявшись на второй этаж, Келп застал Дортмундера в комнате ребенка. Тот кружил по комнате и светил фонариком по сторонам.
- Что ты делаешь?- спросил Келп.
- Невероятно. Как он мог выбраться?
- Не знаю,- ответил Энди и сгреб одеяла с постели.- Почему бы тебе не спросить у него?
- Наверное, он просочился сквозь стену.
Келп вышел, оставив Дортмундера нарезать круги, и поспешил вниз.
Мэй подвела мальчика к камину, где от угля в печи для барбекю по-прежнему исходило небольшое тепло. Она раздела его до трусов и сразу же начала растирать одним из одеял, используя его вместо полотенца.
- Ты действительно промок. Промок насквозь,- причитала женщина.
- И продрог,- добавил ребенок.- Снаружи очень холодно.- И зевнул.
В комнату триумфально вошла мама с семейной маской Марчей на лице. Лишь плечи Марча выдавали его недовольство. Он сидел, локти уперлись в столик напротив, а руки прикрывали лицо. Свет фонаря отражался в его глазах, когда он выглядывал сквозь пальцы.
Дортмундер спустился вниз. И направился через гостиную туда, где Мэй сушила одеялом мальчика. Мужчина сердито посмотрел на него и спросил:
- Как ты сделал это?
Мэй, опершись на колено возле ребенка, обняла его и посмотрела Джона:
- Не смей бить мальчика.
- Бить? Я хочу знать, как он выбрался из той чертовой комнаты.
- Твоя маска! Маска!- настойчиво и резко шептал Энди.
Дортмундер огляделся:
- Что? - И почувствовал, что лицо не скрывает маска.- О, Господи!
Его маска лежала неподалеку, на каминной полке. Резина нагрелась от жара печи. Раздраженно надев ее на голову, он произнес:
- Теплая воняет еще хуже.
- Мужчины, принесите дров, нужно растопить камин. Комнату необходимо прогреть.
- Каких дров?- переспросил Джон.- Снаружи все слишком промокло и не загорится.
