Сергей - o a580d12bc6bf93e3

другое, какое-то прошлое, наверное, ты его

получила, а может - нет - и затерянный нево-

3 8

стребованный конверт с обнаженным мной мечется

была счастлива на расстоянии. Тебе нужно

по почтовым ящикам, тщетно пытаясь приткнуть

другое. Думай о том, что, когда я приеду, у

куда-нибудь свою искренность, спрятанную за

тебя будет больше, чем радость встречи. А у

обтрепанным слоем бумаги, марок и потихоньку

меня будешь ты.

выцветающих чернил. А нужны ли тебе мои письма?

Интересно, что происходит со мной между

Ты звонишь мне, а я молчу. Что могут сказать

письмами? Я понимаю, что однажды от моей по-

двое на расстоянии, кроме солоноватого дождя?

ездки не останется ничего, кроме этих писем.

Поэтому я молчу, а ты обижаешься и жалуешься.

Возможно, ты дашь их мне прочесть, и я буду

Но попробуй посмотреть не так, чуть

думать, что же случалось между 11 и 14, 12 и

повернувшись, под другим углом, может, слегка

25-м? Где я был? Что делал? Конечно, я могу

серьезней, чуть меньше концентрируясь на себе,

найти ответ в твоих письмах.

чуть больше обо мне... представь...Я не буду

Ответ-привет.

описывать, я даю тебе время и место, целое

Если бы они у меня были. Почему ты не пишешь

троеточие...

мне? Напиши хоть строчку своим текучим

Я, конечно, могу проводить время, звонить

почерком! Используй, например, мышиный хвост.

тебе и болтать дорогие минуты, и ты будешь с

Он изящней, чем перо любой жар-птицы. А вместо

удовольствием слушать, но представь, что ты

чернил используй молоко. Оно высохнет и,

положила трубку. Что тогда? Второе, что придет

распечатав конверт, я обнаружу чистый лист. Но

тебе в голову: ему там хорошо. Ему хорошо там,

я буду знать, что он от тебя, я заполню его

где нет меня. Конечно, я ему верю, но как он

твоими буковками и своими словами. Никто не

там может так, когда я здесь не могу никак

отличит. Чтобы перечитывать и показывать дру-

вообще? Ведь если бы даже я каждый день звонил

гим:

тебе и разговаривал с тобой, ты бы все равно не

-

- Смотрите! Как оно светится. Как? Вот так:

Дождем медленным, дождем сказочным, голубым,

Привет! Пишу тебе письмо. За последний месяц

размеченным и улыбкою твоей, унесенною

получила три твоих, но пока не прочитала. Мало

расцвеченным. Я поймал брызги твои, об асфальт

времени, а они толстые. Не люблю толстых.

раздавшиеся, на глаза навернувшиеся,

Смотри, следи за фигурой! Я складываю твои

поскользнувшиеся, покачнувшиеся - и вдруг

письма на полку, стопкой, за стеклом. Когда ты

пойманные - мною, моими ладонями, художниками

вернешься, мы прочитаем их вместе, вдвоем.

нарисованными, венками заштрихованными,

Наверняка там много непонятного. Ты мне

ловящие, и вдруг твоим телом хрупким

объяснишь, и я буду смеяться.

пойманными.

Усну от смеха.

Я несу тебя легкую, невесомую, я люблю тебя

- Как всегда, - скажешь ты. Утром я попы-

ускользающую, незнакомую, старую, новую,

таюсь по кусочкам собрать свой сон и расска-

выдуманную или ту, настоящую, движущуюся и

зать тебе, запинаясь, путаясь то ли в одеяле,

почти забытую. Я смотрю на тебя глазами

то ли в словах. Но ты, как всегда, поймешь

старыми-новыми, я касаюсь тебя движениями

меня, как раньше. Правда? Приезжай... не по-

неуверенными, съежившимися, ты какая-то уве-

нимаешь? Please!

ренная и немножко колешься,

будто новогодние елочные ежики.

Сегодня написал за тебя письмо. Прочитал.

Вчера я услышал твою улыбку. Невиданный

Очень понравилось. Пиши еще.

инструмент. Звук заполнил собой все, проник в

28 марта.

трещины асфальта и выемки домов, во впадины

Звонил тебе, а ты не подошла. Может, ты и

неба и кошмарные глаза. Мои глаза. Они запол-

подошла, но я не знал об этом. Ты стояла у

нились звуком. Далеким и выразительным. В нем

телефона и слушала мой далекий, взывающий в

было все - обещание, радость встречи, ожидание,

никуда голос, а потом выдернула шнур из ро-

влажные простыни. А потом из звука отделилась

твоя рука и поплыла, ненадежная, непостоянная,

зетки, словно надоевшую песнь на полуслове.

меняя контуры и превращаясь в звезды. Позже,

Пусть она нравится, нравилась, но не каждый же

когда мое сердце подхватило ритм, когда живот

день, нет, вечер.

импровизированно забулькал, когда шорох ресниц

Дуновение твоего тела изысканного, слегка

стал, как в стране чудес, я закрыл глаза и

быстрого - и за угол, треугольный, угольный,

очутился среди мягких звезд, между которыми

обвитый растениями причудливыми. Я поймал твои

летала знакомая бабочка и шуршала крыльями

пальцы, обернувшиеся,

смеха.

прядью ветра извернувшиеся, просочившиеся

дождем.

3 9

128

9 Зак. 6078

40 9

дерут жертву, а не ласкают. Мне повезло, я не в

числе игрушек. Я - фаворит, а значит,

неприкосновенное. Так что лучше сразу заправь

когти под юбку!

И иди ко мне...

3 апреля (красной ручкой)

Влево пойдешь - мимо меня пройдешь. Прямо

Как-то твоя красная рука краном протянулась

пойдешь - никуда не придешь. Вправо пойдешь - к

и дала трескучего щелбана луне. Пожелтевшая

постели придешь. Придешь и сразу ложись. Mind

луна с синим глазом, капельки воска вместо

your knees! Врозь как-то мягче. А вот и я

слез, замки из воска с оловянными солдатиками.

плюхнулся.

Ты достала паяльник, а я поднес спичку -

- Интересно, кто тебя больше любит: я или

пахучая лунная жидкость бережно растеклась по

письмо? Если оно первое придет, я его убью! А

коридору. Ты притворилась взрослой и сделала из

тебя?

нее горячие бутерброды с сыром. Мы небрежно

съели сорок штук и превратились в лунатиков.

Теперь по ночам твоя красная рука краном

протягивается ко мне, моя - к тебе, твои

оловянные глаза встречаются с моими из воска, и

нас уже невозможно распаять, разве что поджечь.

Вдвоем сверкающим желтым огнем, блистающим

на ночном небе. Они будут показывать на нас

пальцами, волки - выть, а мы будем приносить

счастье.

5 апреля.

Купил тебе красивые подарочки. Никто не

может глаз оторвать.

Так что не пугайся, если привезу в глазастой

упаковке.

Вчера я посчитал: мы спали с тобой в шести

постелях и на кладбище, помнишь?

Когда-нибудь мы вновь будем спать на

кладбище, вместе, рядом, но это будет еще так

нескоро, что почти равняется никогда.

- А постель? Постель-то будет? 130

-Да, сплошная-сплошная - двуспальная.

-Это что? В одной спальне ты, а в другой я?

6 апреля.

А про подарочки я тебе наврал. Купил тебе

только один, но зато самый дешевый. Он тебе

понравится - трухлявый такой miserable - даже

не показал, стыдно. Интересно, а ты, когда меня

увидишь, заплачешь? А какой величины у тебя

будут слезки? Как градинки, из которых строят

Грады, или крупнее? Такие мокрые и пустые

пузыри, лопающиеся от собственной важности. А

твоя рука, она протянется? И куда, к сумке или

к моим губам? А взгляд потерянный? Эй, это не

вы обронили? Интересно, какое слово ты скажешь

первое? Что-нибудь с обложки Уайльда или с его

памятника?

Знаешь, кошичи только дом любят, не

хозяев... Зима придет, растаем. Но ты кошич

особенный, не такой. В тебе есть что-то от льва

загривистого, игривого, забывающего, что когти

41

Я войду домой. Там ты. Мама меня пострижет,

пальцами на не доступном никому языке. На твоем

я высплюсь, мы все поедим. Выпьем Шабли и еще

и моем.

много напитков. Я расскажу вам, вы мне

Влажном и красном. Потом пошли домой, или

улыбнетесь. Потом я пойду к себе в комнату.

даже не потом, а сейчас, сию минуту. Потом

Да, тебя я возьму с собой.

словно перестало существовать. Чтобы встретить-

Раздувать капюшон и шипеть!

ся, нам пришлось пойти на его убийство. И мы

пошли. Домой, сквозь людей и порывистый дождь с

******

ветряными крыльями. Ты улыбалась, а ветер сли-

зывал капли с твоего лица. Я страшно ревновал.

Я ждал своего возвращения каждый день. Будто

Ревел наперегонки с рвущимся на землю небом. Мы

не было заранее установленной даты. Или будто

шли, а вокруг метались звезды, шли долго, не-

дата могла случиться в любой момент,