Лев Лурье - Питер
Спас на Крови
Церковь Воскресения Господня, известная как Спас на Крови, воздвигнута на том месте, где 1 марта 1881 года народоволец Игнатий Гриневицкий убил императора Александра II, - удивительное для Петербурга сооружение, своеобразная архитектурная хрестоматия по русскому зодчеству XVII века. Архитектор А.А.Парланд работал по технике, похожей на конструктор Lego: что-то взято из ярославских Коровников, что-то из храма Василия Блаженного, одни элементы позаимствованы в Костроме, другие - в Ростове Великом. Как и все славянофилы, Александр III с подозрением относился к петровскому перевороту и полагал, что своего настоящего величия Россия достигла при царе Алексее Михайловиче. Отсюда и заказ на архитектуру того времени.
За четверть века, что строился собор, архитектурные вкусы успели измениться. Поэтому сооружение, задуманное с соблюдением всех эстетических норм эклектики, испытало влияние ар нуво, особенно в интерьерах, которые делались позже. На фоне классицистического и западнического Петербурга Спас на Крови выглядит совершенно нелепо. Мирискусники его ненавидели, а Александр Бенуа стыдливо сочувствовал большевикам, задумывавшим взорвать это сооружение. Однако с течением времени к древнерусскому узорочью бок о бок с Росси как-то привыкли.
Напротив западного фасада Спаса на Крови - вход в дворцовый Михайловский сад, обнесенный решеткой в стиле модерн. Ограда отлита по эскизу А.А.Парланда. Михайловский сад - один из самых демократичных в центре. Здесь часто проходят художественные акции и концерты, летом на лужайке играют в футбол и фрисби, тут же - теннисный корт, а рядом с выходящим на Мойку садовым павильоном Росси собираются шахматисты. Откосы, спускающиеся к Мойке, - идеальное место, чтобы распить с приятелем заранее припасенную бутылочку. Зимой в саду устанавливают гигантскую горку.
К северу от собора - бывшая ризница Спаса на Крови и большой музей, посвященный жизни Александра II. Экспозиция чрезвычайно апологическая - в советские времена так делали музеи Ленина. Дальше, на самом углу Мойки и канала Грибоедова, - здание Школы народного искусства, отличная стилизация под петровское барокко, законченная Николаем Лансере в 1915 году. Сразу за этим зданием - одно из самых открыточных мест Петербурга, образованное слиянием Мойки и канала Грибоедова. Здесь сразу четыре моста. Особо живописный вид - с Театрального моста через Мойку: на север - Круглый рынок (архитектор Кваренги) и уже упомянутый дом Адамини, к западу - здание Императорских конюшен, к востоку - Инженерный замок, на юг - Спас на Крови.
Спас на Крови (храм Воскресения Христова) наб. канала Грибоедова, 2а; 315 16 36; м. Невский Проспект; пн-вт, чт-вс 11.00-18.00. Вход - 25 р., для школьников и студентов - 10 р.
Конюшенная площадь
Рядом с Театральным мостом, у стен конюшен, располагается крупнейший в городе сувенирный рынок. Здесь продаются не только матрешки и самовары, но и вполне аутентичные предметы довоенного и даже дореволюционного быта: хронометры, фотоаппараты, игрушки. При некотором умении торговаться купить все это можно за вполне приемлемые деньги. За углом на площади - вход в "Лавку старьевщика", весьма приличный антикварный магазин.
Конюшенная площадь сплошь застроена зданиями одноименного ведомства. С юга - Конюшенный двор, огромное, довольно уродливое сооружение, построенное еще в конце XVIII века и с тех пор не раз перестраивавшееся. Дальше, на углу с Большой Конюшенной улицей, - бывший Конюшенный музей, стилизация под елизаветинское барокко (архитектор Петр Садовников, 1860). Здесь находилась коллекция императорских экипажей, переданная после революции, когда лошадей сменили таксомоторы, в Эрмитаж и Царское Село. На другой стороне - монументальное здание Императорских конюшен (архитектор Василий Стасов): манеж, собственно конюшни, выходящие на Мойку, водопойные залы с гранитными чашами-поилками. В центре выходящего на площадь фасада - Конюшенная церковь. Здесь отпевали Александра Сергеевича Пушкина. Первоначально отпевание было назначено в Исаакиевском соборе. Однако правительство, боясь демонстраций, в последний момент изменило место, и тело тайком перенесли в ближайшую к квартире поэта церковь. Вся площадь была запружена огромной толпой, которая устремилась в храм, едва только кончилось богослужение и открыли двери. Люди ссорились, давили друг друга за право нести гроб в подвал, где он должен был оставаться до отправки в Святогорский монастырь. Это были первые в России литературные похороны (похороны как протестная демонстрация) - линия, которая в советское время в Москве продолжится похоронами Пастернака и Высоцкого, а в Ленинграде - Блока и Ахматовой. Мертвый поэт - укор существующей мирской власти. Мол, "есть и Божий суд, наперсники разврата". Рядом с церковью, на Мойке, 12, - последняя квартира Пушкина, в которой сейчас находится Всероссийский музей поэта.
Литейная часть и Пески
Бывшая Литейная часть располагается за Фонтанкой, к северу от Невского. Эта местность начала застраиваться каменными зданиями в царствование Николая I, а со времен Александра II стала самым фешенебельным районом Петербурга. "Но, впрочем, город мало изменился он подчас умеет казаться литографией старинной, не первоклассной, но вполне пристойной, семидесятых, кажется, годов. Особенно зимой, перед рассветом иль в сумерки - тогда за воротами темнеет жесткий и прямой Литейный, еще не испоганенный модерном". Со времен Ахматовой пейзаж не поменялся.
Литейная часть похожа на венский Ринг, на Будапешт, на Париж эпохи барона Оссмана. Здесь господствует эклектика, варьирующая все архитектурные стили прошлого, от зодчества мавров до деревянной резьбы русских изб и от флорентийского ренессанса до рококо и барокко. Это архитектура времен оперетт Оффенбаха, любви к Дюма и моды на историю. Особняки были привилегией немногих: земля в Петербурге вздорожала. Поэтому образовался спрос на барские квартиры в этаж: 15-20 комнат, зимний сад, фонтан.
Это-то богатство Литейной части и предопределило ее грустную послереволюционную судьбу. Где-нибудь на Петроградской или Васильевском, где не было подобной роскоши, квартиры изначально были в 4-5 комнат, поэтому переход к коммуналкам не чувствовался так остро. Да и расселили их риелторы 1990-х гораздо быстрее. А вот спрос на здешние гигантские площади, пусть с лепкой и каминами, но в домах с деревянными перекрытиями, часто без лифтов, до сих пор невелик.
Вдоль Фонтанки, где когда-то стояли дачи вельмож, сохранился кусками XVIII век. По обе стороны Литейного преобладает застройка середины девятнадцатого, часто испорченная перестройками начала следующего века. Лучшие дома находятся на тех улицах, что ближе к Неве: Сергиевской, Фурштатской, Гагаринской.
У Таврического сада архитектура более поздняя. Место это уже давно пользовалось спросом, но с появлением в Таврическом дворце Государственной думы (1906 год) стало политически статусным. В нынешнем Петербурге улицы вокруг сада - самые новорусские: злая охрана, могучие консьержи, машины идут конвоями, собак выгуливает телохранитель. За садом начинаются Пески, окраина старого Петербурга, застроенная в основном к 1910-м. В целом это район, похожий по архитектуре на Петроградскую сторону, только еще более запущенный и обветшавший. К Таврическому саду примыкает Смольный, с 1917 года по наши дни - вместилище исполнительной власти. Поэтому между садом и Суворовским проспектом преобладают сталинский ампир и брежневские дома с улучшенной планировкой.
В Петербурге, в отличие от других старых мегаполисов, горизонтальная социальная сегрегация была развита слабо. Статус петербуржца определялся до революции не кварталом или улицей, а скорее этажом. Район Литейного проспекта и сейчас многоукладен: привычные пьяницы, знакомые со школьной скамьи, сочетаются с роскошными бутиками Литейного проспекта, консульствами на Фурштатской, дешевыми ресторанчиками на Симеоновской. Здесь не исчез дух Петербурга эпохи классической русской прозы, прозы седобородых.
От Фонтанки до Пантелеймоновской
Свернув за Аничковым мостом по набережной Фонтанки на север, к Неве - мимо бара "Пропаганда" (светски, цивилизованно и дороговато), магазина Anglia (книги на английском) и протяженного классицистического здания построенного Кваренги Екатерининского института благородных девиц (сейчас - газетный и студенческий залы Российской национальной библиотеки, Публички), - можно выйти к Шереметевскому дворцу, роскошной усадьбе первого русского графского рода, владельцев Кускова и Останкина. Место было подарено Петром I фельдмаршалу Борису Петровичу Шереметеву, лучшему русскому полководцу Северной войны, первому из русской знати, по повелению императора захороненному в Александро-Невской лавре. За гробом государь "сам трудиться изволил иттить пеш со всеми министрами. А перед гробом шли два полка лейб-гвардии Преображенский и Измайловский". Дворец, иначе называемый Фонтанным домом, построен Саввой Чевакинским в 1750-м для сына фельдмаршала, генерал-аншефа Петра Шереметева, рачительного хозяина, удесятерившего родовую собственность выгодным браком с Варварой Черкасской. Двухэтажный дворец (над ним - мезонин с фронтоном и гербом Шереметевых) выстроен в стиле елизаветинского барокко. Интерьеры в значительной степени сохранились. В 1844 году архитектор Корсини поставил на набережной Фонтанки чугунную ограду с вензелями владельцев. Сейчас во дворце - филиал Театрального музея (старинные музыкальные инструменты и коллекция собирательницы Валентины Голод). Во дворе, ближе к Литейному проспекту, - Музей-квартира Анны Ахматовой. Она жила во дворцовом флигеле лет 30, сначала как жена Николая Пунина, потом - как его соседка.
