Волчья балка - Виктор Иванович Мережко
Георгий Иванович налил себе самую малость коньяка, повернулся к мужчине в клетчатой сорочке.
— Сколько ты загрузил в прошлый раз, Петрович?
— Сотню.
— А сегодня?
— Двести пятьдесят.
— Вот это как раз и цепляет. Лучше два-три рейса, чем всё в один.
— Да ладно вам, мужики! — возмутился Даниил Петрович, вытирая большим платком мокрый лоб. — Мутите на пустом! Все уложено, упаковано, проверено — хрен придерешься! Главное, не налететь на какого-нибудь придурка!
— Придурок — это кто? — взглянул на него с усмешкой Георгий Иванович.
— Да любой мент!.. Прицепится, тормознет на пару суток, начнет ковырять, попробуй угадать, чем все закончится! Дыни-арбузы под жарой начнут гнить, все потечет, товар сам наружу выползет… А таких долбонавтов на трассе, как мышей! Хотя бы на этой чертовой «Волчьей балке». Одни отморозки.
Помолчали, Бежецкий хрустнул костяшками тонких пальцев, неожиданно поинтересовался:
— Пойдут по основной трассе?
— А по какой же еще? — удивленно вскинул брови Даниил Петрович. — Объездными опасно. Автоматически могут возникнуть вопросы.
— В прошлый раз груз тормознули как раз на «Волчьей балке».
— Ну, тормознули!.. И чего? Помурыжили, отпустили.
— Мансур — надежный человек?
— Который из сопровождающих? — уточнил Глушко. — Супер! Полгода уже в рейсах, ни разу не подвел… Нам ведь его из Ташкента присоветовали.
— Денег ему достаточно дал? — подал голос Зыков.
— До Москвы хватит. А чего ты, Георгий Иванович, вдруг о нем?
— Так… Просто спросил.
Солнце почти уже упало за горизонт, вечер загустел, оставшийся позади город покрылся дрожащей серой пеленой.
Трейлер подкатил к бензозаправке, худощавый белобрысый водитель выбрался из-за руля, показал заправщику, какой бензин заливать, направился в конторку платить.
Сидевший в кабине немолодой лысеющий азиат тоже спрыгнул на остывающий к ночи асфальт, поспешил за водилой. Оставшийся на сиденье крепкий накачанный славянин с узким упрямым лбом крикнул вслед:
— Куда, Мансур?
— Отлить!
Мансур вошел в здание бензозаправки, взглянул на своего водителя возле кассы, обнаружил дверцы с нарисованными буквами «М» и «Ж», юркнул в одну из них. Заперся в кабинке, замер, прислушался, спустил на всякий случай воду, быстро набрал номер на мобильнике.
— Салам, Ахмет, — заговорил на узбекском. — Уже выехали. Да, «Волчья балка» называется. Не «палка», а «балка», — засмеялся Мансур. — По-нашему, овраг. Запиши, чтоб не забыл. Там нормальные менты, правильные. Если зацепят, хрен отпустят. За меня не беспокойся, выкручусь. Главное, не опоздайте предупредить москвичей, чтоб встретили до кольцевой… Номер моего трейлера? А зачем он тебе? Хорошо, понял. 695… Повторю — 695. Если что, тоже звони. Передай Шефу, что все хорошо.
Отключил связь, еще раз для видимости спустил воду и покинул туалет.
Южная июльская ночь упала на степь сочно, тяжело, почти моментально. Небо стало медленно заполняться крупными вздрагивающими звездами, из Волчьей балки тягуче потянулась желанная прохлада, вытаскивая из самой низины пронизывающий влажный туман.
Протяжно и тоскливо завыли вдалеке волки и вдруг стихли, будто кто-то их спугнул.
Лыков, зябко кутаясь в дохлую ментовскую куртку, стоял у обочины трассы, глядя на приближающиеся фары. Судя по скорости и желтоватым габариткам, машина была отечественной, и тормозить ее особого смысла не было.
«Жигуленок» при виде гаишника сбросил газ, пополз по гравию аккуратно и предупредительно, видимо, ожидая, что его остановят.
Игорь великодушно махнул жезлом, чтоб проезжал, пропустил таким же образом идущий в обратном направлении раздолбанный грузовой порожняк, несколько раз попрыгал для согрева, направился в сторону саманного домика, служившего сотрудникам при всех необходимых случаях и жильем, и конторой для составления протоколов, и крышей, чтоб спрятаться от жары или другой непогоды, и просто местом, где можно было бы кинуть на табуретку свинцовые от усталости ноги или просто похлебать осточертевший терпкий чай.
В «бунгало» всего три комнаты — одна для работы, вторая для отдыха, а третья что-то вроде кухни.
Закрыл за собой дверь, бросил планшетник на стол, прошелся пультом по мерцающему экрану, не нашел ничего путного, сыпанул в чашку щепотку чая, залил горячей водой из чайника.
Набрал какой-то номер по мобильнику — недоступен.
В окно постучали. Осторожно, несильно, вкрадчиво.
Лыков напрягся, положил ладонь на кобуру, висевшую на ремне, направился к двери. С силой, почти наотмашь толкнул ее, замер перед черной ночью.
— Кто?
Сбоку послышались осторожные шаги, самого человека видно не было. Игорь вынул пистолет.
— Кто здесь?
— Страствуйте, — донесся голос с сильным азиатским акцентом. — Это я, не бойтесь!
— Подойди!.. Кто такой?
— Хорошо, иду.
Из темноты вынырнул невысокий щуплый человек, то ли кореец, то ли калмык, поклонился.
— Я вам что-то принес… Хочу показать.
— Что?
— Записку.
Игорь окинул взглядом плохо освещенный двор возле домика, ничего подозрительного не заметил, махнул ночному гостю:
— Зайди!
Тот в своей суетливой и боязливой манере первым проскользнул в домик, замер возле порога.
Младший лейтенант внимательно оглядел его.
— Ну?
— Я отдал и сразу ушел, — предупредил азиат.
— Куда ушел?
— К себе… Домой. Хорошо?.. Ты меня не задерживай. Отдал и ушел.
— Записку?
— Да, записку.
— Тебя как зовут?
— Никак.
— Я серьезно. Иначе запру и никуда не выпущу.
— Бату.
Игорь развернул протянутый листок, прочитал печатный текст:
«МЕНТ! ТОРМОЗНИ ТРЕЙЛЕР 695, ИДУЩИЙ НА МОСКВУ. НЕ ЗЕВНИ. И БУДЕТ ТЕБЕ СЧАСТЬЕ».
— Кто передал?
— Человек.
— Ты его знаешь?
— Совсем не знаю… Я чабан. Гнал овцу домой, машина остановилась, человек дал записку, сказал, чтоб тебе передал, — азиат достал из кармана потертых спортивных
