Эффективный повелитель - Олег Валентинович Ковальчук
Нас прогнали враги? — так они за это поплатятся! Но нет, тут что-то иное. Ах, вот оно что, мы переселенцы из другого мира. В родных землях произошла катастрофа. Демоны напали на нас. Люди долгое время сражались, но не смогли выстоять и поэтому решили укрыться в другом мире, который ещё не подвергся нападениям.
Про демонов я раньше не слышал, но память нового тела подсказала.
В голове тут же нарисовались образы разных существ. Настолько разнообразных, что виски снова запульсировали. Это враги, никаких сомнений нет.
Матушка положила мою голову себе на колени и, посмотрев на мужа, твердо заявила:
— Я попробую его полечить.
— Нет, Изабелла, не следует, — спокойно, но строго качнул головой мужчина. — У тебя и так сил нет. Ты с утра не ела.
— А что прикажешь? Смотреть, как он мучается? — спросила женщина.
— Ты совсем без сил, дорогая, — встревоженно произнес отец.
Изабелла вздохнула, затем положила руку мне прямо на лоб. В следующий миг в меня полилась энергия — чистая, пьянящая. Правда, стоило мне только проникнуться и войти во вкус, как всё разом закончилось.
— Как? Дайте ещё! — тут же воскликнул я, вскочив на ноги. С удивлением обнаружил, что голова больше не болит.
Женщина, которая вдруг осунулась и будто постарела, легко улыбнулась:
— Вот видишь, мальчик выздоровел.
Отец нахмурился, сначала сурово посмотрел на мать, которая в ответ сделала невинное лицо, затем Людвиг бросил строгий взгляд на меня:
— Дерек, ты уже не маленький и должен думать о последствиях. Нам не до игр. Мы в незнакомом мире. И бросаться очертя голову в странные постройки может быть чрезвычайно опасно. Ты мог погибнуть. Здесь вполне могут быть ловушки.
— Господин! — тут же подал голос Хродгор. — Но мы не видели никого живого на много дней пути, а эти руины — они же как знак Богов!
— В том-то всё и дело, что это руины. — отрезал отец. — И, вероятнее всего, заброшены они не просто так. Не следует терять бдительность.
Руины? Я огляделся. Из моего положения трудно было оценить, где я нахожусь, но место показалось очень зловещим.
— Дерек, ты как, идти сможешь? — игнорируя отца, спросила меня мама, пытаясь натянуть на лицо добрую улыбку. Хотя по ней было видно, что чувствует себя Изабелла не очень хорошо.
Обнаружил, что ощущаю тревогу за эту женщину. С чего бы это вдруг? Хищники вроде меня не тревожатся о смертных, но я теперь подобен им. И вроде для двуногих подобная реакция вполне нормальная. Сострадание. Сопереживание…
— Да, в порядке, — заявил я, сделав пару шагов. Мне действительно было очень легко. Энергия так и бурлила внутри.
Голова больше не болела совсем, хоть голод и не отступил. Изабелла попыталась подняться на ноги, но пошатнулась. Муж тут же подскочил к ней и помог удержать равновесие.
— Возвращаемся в лагерь, — сухо заявил он. — Нас люди уже заждались, а мы бегаем за ребятнёй. Устроили здесь детский сад.
Пока отец ворчал, я изучил место, где всё это время находился. Это была башня. Довольно высокая. В вышине виднелось стальное небо. Потолка не было. Либо и вовсе не предполагалось, либо он прогнил от времени и обвалился. По крайней мере, здание было явно очень древним. Это ощущалось. Очень странно, но дверей и окон я также не нашёл.
Единственное подходящее для входа и выхода место — выбоина, оставленная очень большим снарядом. Неизвестно, предполагался ли здесь вообще какой-то вход.
Я направился на улицу, а там…
За пределами башни простиралась вымороженная пустошь. Кое-где сквозь снег выглядывала каменистая почва. Куцые деревца и кустарники покачивались под порывами ветра.
Покинув башню, оглядел её снаружи. Неплохо бы обойти её по кругу, но стоило обернуться, как почувствовал взгляд отца. Нутром почуял — тот идею не оценит. В голове возникла мысль: родителей нужно беречь.
Назначение этого здания было абсолютно неизвестно. В памяти тоже ничего не всплывало. Я его точно раньше не видел. А когда я попытался напрячься, голова снова заболела. Нет, лучше туда не лезть. По крайней мере, всё то, что касается жизни этого тела, в котором я оказался, всплывало довольно легко. А моя истинная сущность для меня пока закрыта. Но это не навсегда, я чувствую. И ждать я умею.
До лагеря мы добрались едва ли за пять минут. Это был небольшой палаточный городок, огороженный видавшими лучшие времена телегами. В лагере находилось порядка ста пятидесяти человек: четыре десятка воинов, а также женщины и дети разных возрастов. Стариков практически не было, разве что Хродгор, который должен был меня оберегать.
Из лагеря как раз виднелась вершина башни. Видимо, это и заставило меня отправиться изучать неизвестное место.
Отец, пока мы шли, рассуждал:
— Места здесь дикие, заброшенные, но башня-то стоит. Может, мы найдём ещё что-то похожее? Ну, и более подходящее на роль укрытия. Вдруг здесь рядом есть город, — он искоса взглянул на жену.
Я отметил, что никто в этой башне оставаться не спешит. Признаться, и я не горел желанием. Мне она очень не нравилась. От неё веяло чем-то жутким и дремучим. Еще более страшным, чем истинный я.
— Город? — запротестовала Изабелла. — Не забывай, нас здесь редко принимают с распростёртыми объятиями. Не хотелось бы сейчас провоцировать столкновений. Наши воины изнурены и голодны, а укреплений у нас никаких нет.
Я вновь прикинул в голове. Мне очень хотелось помочь этим людям. Так, чтобы матушка не переживала и отец не хмурился.
На отце висит ответственность за всех этих людей. Это достойно — нести ответственность за кого-то…
И я, кстати, знал, как можно помочь. Мне ведь знакомы эти места. Чуть дальше, за башней, нужно всего-то пройти метров двести, и там будет очень хорошее место. Хорошие земли, защищённые от этой стужи. А ещё, в тех землях есть хороший вместительный дом. Как он выглядел, я не помнил, но ощущение того, что там уютное логово, где можно укрыться, меня не отпускало. Там река и небольшое озерцо, заполненное рыбой. И лес, полный дичи. А это еда. Этакий оазис посреди ледяной пустоши, сокрытый от посторонних глаз. Мама с папой, и другие люди не будут больше голодать.
— Отец, я знаю, где есть убежище, — произнёс, поймав на себе удивлённый взгляд. Видимо, с тоном я перестарался. Кажется, раньше мне свойственно было повелевать. Но так общаются со слугами, а
