Вернуть дворянство - Дмитрий Крам
Гости всё прибывали и прибывали. Я шел по двору в поисках моего друга Федьки Сапрыкина, рыжий и лопоухий он бы сразу бросился в глаза. Тут калитка поместья скрипнула в очередной раз. Голова повернулась на звук рефлекторно. Я лениво посмотрел на новоприбывших и отвернулся, но потом мозг прогрузил информацию, и пришлось обернуться еще раз.
Я прикипел взглядом к входящим. Точнее, к одной из них. Седой старик — император и пышная дама в платье расплылись, как и наследный принц, а вот принцесса, расцветшая после лета, приковала мое внимание. Я замер с открытым ртом.
Звали её Ева, и она была прекрасна. Черное платье с пышной юбкой. Такой цвет у женщин, в принципе, редкость, тем более у столь юных, но принцессам позволено больше, чем остальным. На контрасте с нарядом выделялись светлые волосы девушки, крупными завитками скользящие до самой груди.
Она о чем-то щебетала с матерью и, обводя территорию взглядом, споткнулась на мне. Видимо, у меня та еще дебильная ухмылка была. Ева тихо засмеялась. Я так завис, что вспомнил о поклоне в самый последний момент, но даже склонившись продолжал смотреть на нее.
Все остальные события того вечера смазались. Помню лишь, что не сводил с нее глаз. На следующее утро у меня болели оба бока, ведь я постоянно получал легкие тычки от Федьки, сопровождающиеся: «Не пялься ты так, придурок!» и «Хорош глазеть, моргала выскочат». Ну да, не слишком по-дворянски, но он вообще парень интересный.
Нам с Евой было никак не пересечься. Даже в одну компанию не попасть. Принцесса гуляла по двору только в сопровождении кого-то из кузин, а в группе с парнями могла оказаться, только если там есть представители одного из множества имперских родов или её дальние родственники.
Тогда у меня еще не имелось никакого плана. Я вообще не её полета птица. В школе нам с ней не встретиться, у наследников свои учителя — дворцовые. На городских мероприятиях она тоже со свитой. Нужно было ждать следующего приема, где появится императорская чета, и куда меня тоже пустят.
Всю неделю я терпел подколки Федьки, моргал удары на уроках фехтования, а на семейном ужине вечно отвечал на вопрос «Всё нормально?». У меня, как и большинства парней моего возраста, не было никаких шансов даже просто пообщаться с Евой.
Как ни странно, помогла выйти из ситуации моя невеста и по совместительству учитель японского — Аоки Сато. Она, как легко догадаться, из рода обрусевших японцев, бежавших из Хоккайдо после того, как полвека назад тамошний император оправился от тяжелого нокдауна, что нанесли северяне во время своей попытки переворота.
Наши отцы вели совместный бизнес по зимней речной рыбалке, а потому всё было предрешено еще до моего рождения. Аоки хорошая девушка, мы крепко дружили, но на этом всё. Потому иллюзий никаких не питали. Скорый брак воспринимали как необходимую неизбежность и регулярно подтрунивали друг над другом на этой почве.
На восьмой день на большой перемене во время обеда она подсела к нам с Федькой за стол.
— Привет, лоботрясы.
— Аоки-тян, — изобразил поклон на японский манер Федька, на что девушка лишь закатила глаза.
— С твоим искривлением осанки лучше так не делать, — посоветовала она. — А то ты вынуждаешь леди шутить неподобающе.
— Э-э-э… ты о чем? — почесал затылок друг.
— Муж, объясни ему, — пихнула она меня локтем.
— А? Что? — вскинулся я, пропустивший их дежурный обмен подколками.
— Ты что, на дуэли по башке пропустил? — обеспокоенно заглянула она мне в глаза.
— Хуже, сакура ты моя цветущая, — вздохнул я.
— Он в принцессу влюбился, — прошептал Федька и покрутил пальцем у виска.
— У-у-у-у! — протянула Аоки и приложила ладонь мне ко лбу. — Тут требуется родовой лекарь. Давай, — заговорщически прошептала она, глядя на Федьку. — Я его отвлекаю, а ты рукава рубахи сшиваешь.
— Да ну вас, — отвернулся я. — Не травите душу, сволочи бесчувственные. Ладно этот, — я кивнул на друга. — Его в детстве лошадь по башке лягнула. Но ты-то — любительница хоку. Где твое сочувствие?
— А тебе не сочувствие нужно, а помощь. Просто пообщайся с ней один раз, и весь флер разрушится. Я тебя уверяю, она совсем не такая, как кажется. После разговора запечатление спадет. Гарантирую! Совет — японское качество.
И на этих её словах я увидел блондинчика Гюнтера Зингера. Одного из немногих в нашей школе представителей международных кланов. В швейную промышленность они вцепились крепко. Мы с ним никогда особо не ладили, но до драки дело пока еще ни разу не дошло. Он вхож в круг к принцессе, хоть и не из имперского рода.
Я даже подумать не успел. Просто взял самую маленькую картофелину с тарелки, сделал из ложки катапульту и пустил в цель. Короткий полет, и снаряд попадает прямо в чашку с супом немца. Содержимое тарелки расплескалось на лицо, рубашку и брюки.
Упс. Не такого эффекта я ожидал. Думал просто на стол попасть. Стоит ли говорить, что творит борщ с белыми вещами? Гюнтер мгновенно подскочил, мигом выявил виновника и направился в мою сторону, гневно вбивая подошвы в пол.
Я лишь улыбнулся и помахал рукой.
— Что это, нахрен, было, Сказов? — на чистейшем русском заорал он, остановившись у нашего стола.
Я пожал плечами.
— Прости, промазал.
— Промазал⁈
— Ну да. Целился-то я в твою смазливую рожу.
Гнев с его лица мигом исчез, вместо него наплыла зловещая ухмылка.
— Дуэль. После уроков. За школой. И если я выиграю, ты до конца года будешь приходить в костюме шута.
— Как пожелает его швейное величество, — лениво бросил я. И когда он развернулся, окликнул его еще раз. — Погоди. Ты кое-что забыл!
Гюнтер развернулся, и я выплеснул сметану ему на рубашку.
— Какой борщ без сметаны? — покачал я головой. — Туристы…
Спасла только реакция Аоки. Девчонка дернула меня за шиворот, и поэтому просвистевшая нога немца не сломала мне нос, хотя падение на пол вместе со стулом тоже сомнительное удовольствие. Федька загородил меня собой, позволяя подняться.
— Я тебя… — пыхтел Гюнтер. — Закажи портному костюм шута. Если у твоей семьи денег хватит, — выплюнул он, развернулся и ушел.
* * *
— Не испугался все-таки? — ухмыльнулся немец. С ним пришли Руслан Мунибаев, его род
