Проданная невеста - Анна Александровна Завгородняя
Совсем не такой представляла я себе свою свадьбу! И уж точно не с этим ужасным человеком!
Внизу у лестницы стояла карета, запряженная двумя вороными жеребцами. Завидев нас, спускающихся стремительно вниз, кучер графа тут же спрыгнул с облучка и бросился открывать дверцу экипажа, при этом ухитряясь поклониться, приветствуя своего господина. Но Риверс едва поглядел на кучера. Он помог мне забраться в салон и, заняв место на сиденье напротив велел:
- Трогайте, Джон.
На секунду в воздухе повисла тишина. Затем я услышала свист хлыста и покачнувшись экипаж покатил прочь от храма, из которого выходили мои родственники. Выглянув в окно, я успела заметить тетушку, стоявшую на самой вершине лестницы, и дядюшку, вышедшего следом. Затем храм остался позади, а весь мой мир сузился до салона, в котором я осталась наедине со своим мужем.
Мой супруг… Одного взгляда на хмурое лицо мужчины, сидевшего напротив, и колени снова начали мелко подрагивать. В полумраке кареты граф Рейн Артур Риверс казался еще более устрашающим, чем перед алтарем, освещенный мягким светом свечей. Черты его лица стали острыми, нос словно удлинился, а губы превратились в две тонкие полоски над подбородком, слишком упрямым и властным, под стать мужчине.
- Вы смотрите на меня так, будто видите впервые, - холодный голос Риверса заставил меня вздрогнуть от неожиданности. Право слово, я бы предпочла, если бы мой муж хранил молчание до самого замка, где нам предстояло провести первую брачную ночь, пугавшую меня так, как ничто другое. Одна лишь мысль, что этот человек прикоснется ко мне, вызывала стойкое отвращение, и я была благодарна графу за то, что не стал целовать меня в храме, отложив это на потом.
- Простите, милорд, - проговорила и опустила глаза.
- Послушание вам не идет, - продолжил он. – Я помню совсем другую леди Бичем. Так какая вы на самом деле, нынешняя скромница или та, другая с острым язычком и хлестким ударом руки?
- Вы… - ахнула я.
- Я? – насмешливо переспросил он и улыбнулся, сверкнув крепкими белыми зубами.
Определенно супруг издевался, не иначе. Вот только если он помнил ту нелепую сцену, то я и прекрасно знала, чьей женой стала сегодня! Что ж, в какой-то степени мы были равны. Лорд-бастард, выбившийся в люди только благодаря милости нашего доброго монарха, и девица, опороченная на всю столицу. Разве не идеальная пара?
Я отвела глаза и сделала вид, что мне очень нравится смотреть на дома, проплывающие за окном. К моему облегчению Риверс решил не продолжать бессмысленную беседу и попросту закрыл глаза, откинувшись на спинку сиденья. Так что, когда мы покинули пределы города и выехали на ночную дорогу, залитую лунным светом, я смогла немного успокоиться и поразмыслить над произошедшим.
Еще с добрый час дорога петляла то выбираясь на цветущие вересковые пустоши, то уходила в лес, слишком редкий и низкий. Россыпи звезд равнодушно мерцали с темного бархата ночного неба, когда мы, наконец, миновали каменные ворота, увенчанные львиными фигурами, что словно охраняли имение, а затем и подъехали к огромному замку, северная башня которого казалась настолько высокой, что шпиль ее словно пронзал ночное небо.
На первом этаже горел свет. Нас ждали. Мой супруг резко открыл глаза и, бросив на меня быстрый взгляд, не стал дожидаться слуги, который должен был открыть перед ним дверцу экипажа, а сделал это сам. Выбравшись наружу, он повернулся ко мне и предложив руку, бросил, обращаясь к своему кучеру:
- Джон, распрягите коней и ступайте спать. Возможно, вы понадобитесь мне утром, - после чего взглянул на меня и повел за собой по длинной, широкой лестнице, поднимавшейся к главному входу.
Мы не успели достигнуть и середины лестницы, когда дверь распахнулась и два лакея выбежали встречать своего хозяина.
- Милорд! – оба поклонились и посмотрели на меня.
- Ужин и ванну, для меня и для госпожи, - велел им Риверс, после чего вошел в дом и, наконец, отпустил мою руку. – Вот мы и на месте, леди Риверс, - сказал он.
Я не успела толком осмотреться и оценить обстановку, когда увидела двух служанок, спешивших к нам. Женщины были уже в возрасте. Обе полноватые, одеты в одежду горничных, они с поклоном поприветствовали хозяина дома и посмотрели на меня.
- Это леди Риверс, - сухо представил меня Рейн и добавил, - проводите леди в ее покои.
- Милорд, поздравляем вас с бракосочетанием… - начала было одна из женщин, но Риверс так посмотрел на нее, что окончание фразы утонуло под сдавленным кашлем бедняжки.
- Проводите леди в ее спальню, - повторил Рейн и более не сказав ни слова, направился прочь к дальней лестнице, ведущей на верхний этаж.
Некоторое время мы с горничными слушали его шаги, затем я служанки опомнились и с поклоном произнесли:
- Следуйте за нами, госпожа.
Пока поднималась наверх, в груди зрело яркое убеждение в том, что этот дом не готов принять новую хозяйку. Мне казалось, что я здесь гостья. Шагая за горничными и глядя по сторонам, я поняла, что не вижу ни свадебных лент, какими обычно украшают лестницу в день прибытия молодых, ни цветов или венков, которые могли бы свидетельствовать о самом радостном событии в жизни супругов. Замок казался мрачным, серым и унылым, как и его хозяин.
Мои покои тоже не отличались излишествами и самое примечательное в спальне была кровать с балдахином и туалетный столик с овальным зеркалом в отражении которого на миг мелькнуло мое лицо, слишком белое, слишком напуганное и оттого казавшееся неживым.
- Миледи наверное желает принять ванну после долгой дороги? – спросила одна из горничных, когда я устало присела на край кровати и подняв руку, сдернула с волос фату, отбросив ее в сторону, как ненужный хлам.
- Мы поможем вам снять платье, - засуетилась вторая служанка.
- Как вас зовут? – спросила я устало и женщины, опомнившись, поочередно сделали книксен и назвали имена.
Темноволосая в белом
