Москва Иная - Хеллфайр Файр
— От суки слышу. Сколько из-за тебя погибло и в тюрьмы попало? Сотня? Тысяча? Больше?
Мужчина молчал, продолжая отступать. Вздохнув, я оттолкнулся от пола задними лапами и резко схватил придурка за горло, заставив его открыть рот в безуспешных попытках вдохнуть.
— Твой язык тебе больше не понадобится. Но вот твоя жизнь — ещё будет нужна, — усмехнулся я и просунул когти ему в рот. Мужик приглушенно замычал, но ничего сказать не мог, так как я когтями вонзился ему в язык, а затем одним резким движением вырвал его из его лживой глотки. Истекая кровью из рта и кашляя, мужчина завалился на бок, и я в ярости пнул его под дых, сломав ему ребро. Он, как и большинство остальных, был жив — я позаботился о том, чтобы они не умерли так сразу. Но лишь для того, чтобы можно было поиздеваться над ними посильнее, насыщая их души энергией страха.
С лестницы сбежал ещё один гангстер и выстрелил в меня, ещё толком не сообразив, кто расправился с его подельниками. Пуля просвистела совсем близко и даже оцарапала мою щеку, но я не обратил внимания на рану, а лишь схватил нового мальчика для битья за запястье и с силой сжал его когтями, заставляя бандита выронить оружие.
— Защищаешься? Мило. За твою смелость ты умрёшь вторым, — прорычав, я наступил человеку на грудь задней лапой и резко дернул руку того на себя, выворачивая её из сустава. Мужик орал, как безумец, пока я проделывал то же самое с остальными его конечностями, пока все его руки и ноги не были вывернуты под неестественным углом. А потом он потерял сознание от болевого шока.
— И всё? Думал, что вы, люди, считаете себя высшей расой. А вы даже не можете выдержать элементарную боль, — вздохнув, выпалил я и медленно развернулся к остальным жертвам. Кто-то из них лежал и стонал без сил, кто-то пытался подняться с пола и отступить, а тот, кому я откусил руку, уже лежал, дергаясь в предсмертной агонии. Кажется, я немного переборщил с ним.
То же самое сейчас было и с тем, кому я выстрелил в нижнюю челюсть.
— Кто здесь главный? — совершенно спокойно заявил я, забирая души из полудобитых, чтобы восполнить свои силы. Потом я подошёл к одному из стонущих бандитов и за волосы его поднял, взглянув в глаза. — Ты главный? А по тебе не похоже. Вы все на одно лицо для меня, — с разочарованием добавил я и с силой впечатал его в пол, ломая кости. Раздался глухой стон, однако я вновь за волосы оттянул человека вверх и впечатал его уже в стену.
— Тебе нормально? Ощущать себя ничтожеством, когда невозможно ответить на выпады? Это то, что ты делал с жертвами! — зарычал я и, чувствуя, что ярость всё ещё кипит, зарядил кулаком в нос негодяю. Кажется, я ему от удара сломал все лицевые кости, а когти вонзились в мою же собственную ладонь, окропляя бордовой кровью, однако результат меня удовлетворил — человек остался в буквальном смысле без лица. Он всё ещё дышал, но, похоже, это ненадолго.
Значит, остались лишь двое. Осмотрев одного из них и перевернул его на спину и схватил его руку, думая, что бы с ним такое совершить.
— Ну так что — ты скажешь мне, кто здесь главный? Я ведь не успокоюсь, пока не получу ответа, — словно обезумев, я схватился зубами за один из пальцев на руке бандита и начал его откусывать, наслаждаясь потоком крови на языке и хрустом костей.
Бандит орал, хрипел, дергался, но ничего сделать со мной не мог, пока я один за другим откусывал ему пальцы. Вкус у них, конечно, был мерзкий, и я выплевывал их, но моральное удовлетворение мне это доставляло. Можно было, конечно, ещё что-нибудь откусить, но подобное было противно даже для меня. Поэтому я проделал это лишь с его пальцами, а затем поставил ублюдка на ноги, прижавшись мордой к его уху.
— Страшно, ничтожество? — зашипел я, и затем зубами дернул ему ухо, отрывая его от головы. Бандит заорал с новой силой и заёрзал, плача от боли, а я не успокаивался и продолжал отгрызать ему уже руки, пока тот не угомонился и не отдал мне душу.
Что ж… остался лишь один. Тот самый без языка, что продолжал лежать, взявшись ладонью за свой рот, постанывая и смотря с ужасом на меня. Подняв бровь, я бросил взгляд на своё тело и отметил, что уже вся шерсть была во внутренностях этих людей, а из моей пасти струёй стекала кровь после недавней экзекуции. Но, к слову — мне даже нравился такой внешний вид.
— Значит — ты главный. Теперь договоримся. Пойдём, — подытожил я и схватил человека за одежду, поведя его вверх. Он нужен будет мне живым — всё же немного искупить грехи этой корпорации зла стоит. Поднявшись наверх и оказавшись в пустой комнате, я рывком опустил человека за компьютерный стол и склонившись над его ухом, прошипел:
— Я сделаю с тобой то же самое, что и с остальными, если ты не сделаешь то, что я тебе скажу. А сделаешь — я оставлю тебя в живых. Идёт?
Человек всхлипнул, но кивнул в ответ, а я тем временем нашёл ткань, которой закрывал окна в комнате и вытерся ей как полотенцем, продолжая:
— Ты запустишь компьютер, найдешь папку со всеми личными делами и махинациями и отправишь их полиции. Ты понял меня?
Человек молчал. Пришлось схватить его за волосы, дабы тот стал посговорчивее.
Главарь бандитов дрожащими руками набрал что-то на компьютере, а затем отправил какой-то файл… Куда-то.
— Я сказал — полиции! Или ты глухой? Может, тебе тоже откусить уши, чтобы лучше слышал? — рявкнул я, впиваясь когтями в плечо ублюдку. Тот застонал, но кивнул. Всё же я был прав — жить всем хочется, так что человек сделает что угодно, лишь бы выжить и не испытывать боль.
Наконец он сделал то, что я требовал,
