Борьба на юге - Alexandr Dornburg
Потом наш доблестный самодовольный офицер еще целый год опрашивал всех под протокол как же они дошли до жизни такой. Так что на фоне таких хватов я не котировался, потихоньку копался в бумажках и старался не отсвечивать. Обработка статистики, составление всевозможных справок и обзоров быстро привели к тому, что даже думать я стал с одышкою.
Страна наша богатая, но даже ей оказалось не под силу содержать столько резвящихся гениев идиотизма. В один прекрасный момент 55 тысяч сотрудников Налоговой полиции оказались абсолютно некому не нужны. Контору ликвидировали за ненадобностью. Кое-кого из сотрудников, проявляющих периодические проблески разума, забрало к себе МВД, но подавляющее большинство - 40 тысяч человек, вместе со мной, перебралось в новообразованный орган - Госнаркоконтроль.
Результат все знают. Россия стала абсолютным рекордсменом в мире по потреблению героина, а смертность от данного наркотика в нашей стране в три раза превысила смертность в негритянских кварталах Лондона и его черных пригородов. Я давно понял, что максимум, что мне светит: не высовываться, зарыться в бумаги по уши и благополучно дожить до пенсии в 45 лет. Даже в 44, учитывая мой стаж в горячих точках. Хочешь насмешить бога - расскажи ему о своих планах. Во время очередных стрельб ( зачем они только нам нужны), я успел заметить что какие-то лысые пузаны со взором горящим, тыкали стволами в моем направлении. Спорить с идиотами бесполезно, и я поспешил побыстрей убраться с линии огня, памятуя, что даже разряженный пистолет иногда может выстрелить. Не успел. И вот – шальная пуля! Е-пэ-рэ-сэ-тэ!
Пуля - дура, и не всегда смертельна. Но все же, явно не мое тело и революционный антураж кругом, настаивали меня на минорный лад. На своем мандате я заметил дату 22 ноября 1917 года ( не знаю уж по какому стилю). Ой, как все не хорошо. Всегда самое трудное - жить в эпоху перемен. А я попал с разгар вихрей революции и гражданской войны, так что голову тут сложить как два пальца об асфальт. Характерно, что теориями машины времени, переселения душ и прочей мистической хрени я уже вполне был морально подготовлен к подобному развитию событий, благодаря соответствующей литературе и кинематографу. Просто очередной выкрутас времени. Только там люди попадали всегда прямиком в тело царя.
Чаще всего Николая Второго, иногда в его братьев Георгия или Михаила. А я попал в тело непонятно кого. Кроме того, засланцы в прошлое готовились, штудировали соответствующую литературу, все знали и все помнили, в крайнем случае, были мастерами своей профессии. Тут же начинали все изобретать: промежуточный патрон и командирскую башенку, автоматы и вертолеты и отважно громили всех вражин, прогибая историю под себя.
А какая у меня профессия? Бюрократ? Паразит? Так здесь конкуренция у меня будет бешенная. Кроме того, тут правит бал каллиграфия, а у меня почерк - как курица лапой. Орфография опять же не та. Через год может все перейдут на новую, упрощенную, но ты проживи во время революции этот год. Шансы выжить здесь не больше чем у безбашенного наркомана, берущего дешевую дурь у случайных дилеров за треть цены.
Ладно, не время голову ломать, может это просто дурной сон. Может быть, я проснусь, и буду вспоминать все это, как простой кошмар. И я опять втиснулся на лавку, заняв крохотное свободное место среди сидящих дремлющих пассажиров. Мое тело плотно прижали локтями, сидеть было крайне неудобно, но я героически попытался заснуть, и скоро это мне удалось.
И в этом сне я так же видел сны. Удивительные сны. Видно, необходимая информация загружалась с опозданием. В виде красочных картинок и не полная.
Так снился мне городок Ботушаны ( Румыния), приграничный город неподалеку от Черновцов, где я сроду не бывал. Как и вообще в Румынии. Там я, на этот раз уже как Поляков Иван Алексеевич, к своему удивлению служил офицером штаба 9-й Русской Императорской Армии. Полным ходом шла великая европейская бойня- Первая мировая война, в которой было уничтожено десять миллионов человек и искалечено двадцать миллионов.
И тут мне не сильно повезло, если офицеров во время революции все ненавидели и ставили к стенке без особых сентенций, то штабных ненавидели все поголовно, даже коллеги офицеры. Хотя за что? Отвечал я за дороги и мосты и координировал работу частей стройбата. От меня сильно много не зависело, самостоятельно я вопросы не решал, так: собрать информацию, доложить по инстанциям, проконтролировать выполнение работ. Кроме того, по своему происхождению я был не из дворян, а из казаков. Впрочем, хрен редьки не слаще, казаков тут все рассматривали как гнусных душителей революции 1905 года и природных врагов славной февральской 1917.
Ощущение полной глубочайшей задницы не покидали нас уже давно. Царь, наш добрый деспот, уж точно ухитрился достать всех, вплоть до ближнего круга, вопреки собственным интересам переставшего его защищать. Николай II отрекся в пользу брата, тот, в свою очередь, отрекся неизвестно в чью пользу, так что власть подхватили разудалые волонтеры-добровольцы оказавшиеся в тот момент в Петрограде. Восторга было море. Это была нерешительная трусливая кучка местных политиканов, инвалидов мысли, из числа чиновников-взяточников и бестолковых министров, во главе с пройдохой Керенским -- именовавшие себя Временным Правительством.
Отчего-то эти господа панически боясь даже призрака восстановления самодержавия, истерически всюду его преследуя, так что наш убогий председатель Правительства,
