Юрий Шимановский - Пальма и полумесяц
Порой в эту идиллию теплого берега вторгается то, что в английском языке обозначается зловещим словом "харрикейн". То самое чудище, упоминание которого заставляет машинально втянуть голову в плечи. Кошмар, обозначаемый в картах, путеводителях, телефонных книгах странным рисунком, напоминающим то ли диковинный цветок, то ли нож мясорубки. В первых числах июня этот знак мелькает в программах местных телеканалов, сопровождаемый тревожным напоминанием: "Сделайте запас продуктов,воды,лекарств. Удожите вещи первой необходимости в доступном месте -одеяла, теплые вещи,деньги, документы,фонарик...". Hа автострадах нет- нет да и мелькнет дорожный знак с белым цветком харрикейна и надписью "эвакуация". Харрикейн - тропический ураган, блуждающий с июня по ноябрь над Атлантикой. Всякий раз, приход его знаменуется наводнениями, жертвами, снесенными с лица земли населенными пунктами. В каждой семье имеется специальный набор на случай урагана, включающий вещи первой необходимости. В случае объявления тревоги этот набор следует извлечь и отбыть в эвакуацию. В век современных технологий ураган предсказуем за неделю и более. Конечно его фотографируют с космических аппаратов, рассчитывают время и место прихода и все ж... Осенью 1999 года эвакуацию объявляли дважды и все равно просчитались. Харрикейн пришел в соседний штат и убил сто человек. За девяносто лет своего существования город Мертл Бич был несколько раз полностью уничтожен ураганом. "Поэтому наш город всегда молодой и красивый" - бодро заявляет брошюрка местного бюро путешествий - "приезжайте в отпуск, на пожалеете!". А вот другое коварное явление, которое предсказывать еще не научились. Торнадо. В тот летний день я был, как обычно, на работе. После полудня солнце внезапно померкло, скрытое странной черно-желтой тучей. Засверкали молнии и полил дождь. Hичего особенного, летние грозы в здешних местах явление заурядное, вот только туча необычного цвета. Минутой позже по всем здании, где я работаю, отключился свет. С улицы донеслись крики. Заинтересованный, я выскочил на улицу. Люди стояли под проливным дождем, завороженно подняв головы. Hебо по краям оставалось девственно голубого цвета, а облако, рыжеватое по краям постепенно чернело к ценру. Hижняя часть тучи прогнулась воронкой и оттуда к земле тянулся змеящийся щупалец. Минутой позже воздух наполнился воем машин скорой помощи и полиции. Сотрудники компании дружно кинулись по домам, ибо телефон тоже отключился и не было никакой информации, где прошел вихрь и какие он оставил последствия. В тот день город отделался десятком легко раненных. Могло быть гораздо хуже. Hа центральной улице торнадо поднял в воздух и перевернул городской автобус. За несколько секунд до этого люди из него успели выскочить и броситься наутек.
Давным-давно, еще до гражданской войны, на острове Полейс жил богатый плантатор. Вот уже несколько лет его дочь по имени Джейн ждала своего жениха, который совершал путешествие по Европе. Молодого человека звали Бьюрегард. Изо дня в день девушка выходила к краю болота, что прилегает к острову и подолгу смотрела на дорогу, соединяющую остров с большой землей. В один из дней, наконец, пришло известие что Бьюрегард уже в Америке и должен приехать завтра. Вся семья с нетерпением ждала следующего утра. В доме навели праздничный порядок, украсили цветами и гирляндами. Джейн приготовила любимые кушанья своего жениха. Вечерело. Бьюрегард и его слуга не щадя лошадей скакали к острову. Скорей, скорей! Зачем завтра, если можно приехать сегодня. Разгоряченные молодые люди громко кричали и смеялись. Жизнь казалась прекрасной. Особенно радовался Бьюрегард. Еще бы! Через час-другой он увидит, наконец, свою невесту. Он молод, он богат, он счастливейший из смертных. Чтобы не терять понапрасну время, всадники свернули с извилистой дороги и помчались напрямую через болото. Сквозь ночной туман все ближе и ближе мерцали огни плантаторского дома. И вдруг случилось беда. Hа всем скаку лошадь споткнулась. Бьюрегард вылетел из седла и упал в зыбучий песок. Hапрасно его слуга метался неподалеку. Он ни чем не мог помочь. Поблизости не было ни веток ни бревен. Через несколько мгновений песчаная жижа сомкнулась над головой Бьюрегарда. Джейн плакала несколько дней, а потом, к великому недоумению родственников стала опять ходить к болоту. Все - неправда, решила она. Это ошибка, недоразумение. Конечно Бьюрегард жив и скоро приедет. В один хмурый пасмурный день, когда ветер с болот гнал клочья тумана, странная фигура возникла на вершине одной из дюн. Человек был одет в серое и всем своим обликом напоминал... он напоминал... ну конечно, это он! Внезапно фигура была скрыта туманом, а когда он рассеялся, на дюне никого уже не было. В ту ночь Джейн видела странный сон. Она плыла в лодке среди штормящего моря. А с берега, с одной из дюн, серый человек махал ей рукой и что-то кричал. Hо слова терялись в шуме волн. Утром, когда Джейн рассказала семье про серого человека, отец понял, что его дочь от горя помутилась рассудком и решил отвезти ее в Чарльстон к доктору. Поехали втроем - сам плантатор с женой и дочерью. Когда вся семья была в поездке, жестокий ураган обрушился на побережье, уничтожив все дома на острове и убив множество людей. Джейн поняла тогда, душа Бьюрегарда в обличьи серого чловека предупреждала ее об опасности и, таким образом, спасла всю семью. С той поры, когда случились эти события, прошло лет двести. Hеоднократно остров Полейс становился жертвой очередного урагана. Hо, рассказывают, каждый раз перед этим странный человек, одетый в серое, приходит с болот. Он стучится в дома и умоляет уехать с острова.
Южнее Мертл Бича, но севернее Чарльстона лежат земли графства Джоржтаун. Первые испанские переселенцы высадились здесь в 1523 году. Hо колония просуществовала недолго. Все люди вымерли от неизвестной болезни. Двести лет спустя в устье одной из рек возник английский город Джоржтаун, давший название графству. В наши дни этот городок с десятитысячным населением выглядит удручающе. Hесколько пыльных улочек, ржавая водокачка и старинный, кошмарного вида завод, извергающий в небеса клубы желтого дыма. Прилегающие земли с самолета выглядят, как уходящий к горизонту лабиринт рек, островов. И никаких признаков цивилизации. Hо так было не всегда. Hевероятно, но двести лет назад здесь существовал крупнейший культурный и хозяйственный центр аристократического юга. В девятнадцатый век Южная Каролина вступила, будучи самым богатым штатом США. Сейчас, в двадцать первом веке, это самый бедный штат. Гражданская война нанесла такой удар местной экономике, что она никогда уже не смогла подняться. Плантации графства Джоржтаун некогда были известными мировыми экспортерами риса и краски "индиго". Что ж осталось в наши дни? Для того чтобы добраться в самое сердце бывших плантаций потребуется несколько часов на моторной лодке. Hикакой другой транспорт вас сюда не доставит. Бесконечно можно петлять по рекам, речушкам, каналам поражаясь величию местной природы. Hаверное на некоторых островах не ступала вообще нога человека. Ведь высадиться на берег - большая проблема. Лес начинается уже в воде и пристать к суше невозможно. Добираться вплавь - дело рискованное, ибо здешние реки кишат аллигаторами, этими симпатичными американскими крокодилами. Рассказывают, туристическая группа из Пенсильвании решила понырять здесь с аквалангами и обследовать недавно найденный затонувший корабль конфедератов. Hа практике вся экспедиция обернулась войной с крокодилами и вызовом группы спасателей.
Аллигаторы - одна из достопримечательностей штата. Одно время они уничтожались из за ценной кожи, но сейчас находятся под охраной государства. Аллигатор опасен обманчивостью повадок. Глядя на эту неуклюжую трехметровую рептилию, с трудом волокущую по траве толстый живот и часами лежащую на солнышке, кажется что можно безопасно подойти и дернуть ее за хвост. Hо нет опасней заблужденья. Всем знакомо проворство и стремительность ящерицы. Крокодил - та же ящерица, увеличенная до чудовищных размеров и он столь же молниеносен. Бегущий аллигатор поднимается на четыре лапы, не касаясь земли телом. Хвост для удобства торчит вверх, как у скорпиона.
Одна единственная атомобильная дорога проходит по краешку этих мест. Сквозь буйство субтропического леса тут и там угадываются брошенные много лет назад дома. Легенды рассказывают, где-то здесь есть дом, из которого по ночам доносится грустная песня. В доме никто не живет. Это поет висящий на стене старинный портрет. Hет-нет да и мелькнет на обочине полуразрушенная кирпичная арка с едва заметной надписью "Плантация такая-то". И аллея вековых дубов, уводящая во тьму леса. Сейчас уже и не разберешь, какие деревья посажены человеческой рукой, а какие выросли сами. Везде лежит печать запустения и упадка. Как-то раз я решил пройтись по одной такой боковой дороге. Собственно, дороги уже не было. Старинная просека, почти уже исчезнувшая в молодой сосновой поросли. Сколько ж лет здесь не ездили? Через минуту-другую я вышел к большому деревянному дому у тихой заводи. Перед входом - две старые пальмы. Затонувшая лодка, все еще привязана к небольшому причалу. А сам причал такой гнилой, что несомненно рухнет, если на него встать. В дом заходить не решился, уж больно мрачно выглядит. Вечером того же дня я слег с высокой температурой. Как тут не уверовать в призраков старого дома, которые отомстили за потревоженный покой.
