Владимир Гаков - Звездный король Э. Гамильтон
Сразу после рождения сына дела в газете у Гамильтона-старшего пошли из рук вон плохо, и он попытал счастья в крестьянском труде, приобретя небольшую ферму в местечке с названием Поланд (буквально: Польша — по-английски). Так что детские воспоминания будущего автора звездных эпопей сводились, в основном, к полям, амбарам, деревенскому дому — без газа, воды, электричества. Прежде чем случайно завернувший в те края автомобиль поднимал пыль на «польских» грунтовых дорогах, могли пройти месяцы. «Коровы, курицы, снежные шапки на елях в окружавших ферму густых лесах — вот вам точный образ старой, успокоенной и неизменной сельской Америки» (из воспоминаний Эдмонда Гамильтона).
Впрочем, с деревенской жизнью было покончено в 1911 году, когда отец Эдмонда получил работу в Ньюкастле, расположенном в соседнем штате Пенсильвания. Город по тем временам был немаленьким: 40 тысяч жителей, но самое главное — неподалеку, в городе Ист-Уилмингтон, находился престижный колледж — Вестминстер, куда и направил стопы будущий писатель сразу после окончания школы.
Закончил он ее блестяще по всем предметам — и к тому же досрочно, в 14-летнем возрасте. Счастливые родители, гордые от сознания, что в их семье растет вундеркинд, всячески способствовали его интересу к наукам. Уже на втором курсе молодой Гамильтон, казалось, только подтвердил их оптимистические надежды, получив поощрение, как один из самых блестящих учеников. А еще он начал курить трубку, запоем читал Бернарда Шоу, Юджина О'Нила и Генрика Ибсена.
И, как нетрудно догадаться, мечтал стать драматургом...
Однако затем наступил непредвиденный поворот в его жизни. Занятия надоели, а разница в возрасте отдалила Гамильтона от однокурсников; он превратился в законченного интроверта, начав коллекционировать старые книги, и среди них обнаружил образцы литературы, которую прежде не замечал: фантастику! Прошло совсем немного времени, и в его круге чтения классиков заметно потеснили Эдгар Райс Берроуз, Абрахам Меррит, Джордж Аллан Ингленд и им подобные кумиры начала века.
Новое увлечение поставило крест и на академической карьере талантливого студента. Когда его пропуск занятий, и что еще страшнее — церкви (Вестминстер был пресвитерианским религиозным колледжем) — превысил все нормы приличий, Гамильтона отчислили с третьего курса.
Мало сказать, что семья была огорчена — единственный сын разбил все их надежды. Вместо диплома физика он ограничился работой клерка на Пенсильванской железной дороге, но не проработав там и трех лет, лишился этой, как потом выяснилось, своей первой и последней в жизни — работы «за зарплату».
И тогда он сел и написал первый научно-фантастический рассказ. Случилось это в 1925 году — и более полувека, до самой смерти Эдмонд Гамильтон не расставался со счастливо обретенным делом жизни.
«Я до сих пор считаю, — вспоминал он за несколько лет до смерти, — что решение зарабатывать на жизнь научной фантастики было чистой воды безумием (в оригинале lunacy, что можно перевести и как «большая глупость». — Вл.Г.), но... удалось! С 1925 года, когда я продал в профессиональный журнал первый рассказ, я ничем другим не занимался. И в целом моя профессия принесла мне определенное богатство — я имею в виду не количество заработанных денег, а число приобретенных друзей и реализованных немыслимых старых грез».
Первой профессиональной публикацией Гамильтона стал рассказ «Бог-чудовище Мамурта», опубликованный в августовском выпуске журнала «Уийрд Тэйлз» за 1926 год. Год, в американской журнальной фантастике воистину золотой год ее рождения!
...Она тогда насчитывала лишь месяцы, ибо только в апреле 1926 года предприимчивый инженер и издатель Хьюго Гернсбек выпустил первый номер самого первого специализированного научно-фантастического журнала — «Эмейзинг сториз». То, что целая Вселенная разом открылась жадным взглядам любителей фантастики, стало ясно позже, когда осмеиваемые и призираемые серьезной публикой птенцы «гернсбековского призыва» оперились и превратились... кто бы мог подумать? — в прекрасных лебедей.
Но это случится еще нескоро, а пока, к середине 1926 года, фантастика печаталась от случая к случаю в популярных журналах более широкой ориентации. И более всего блистали тогда два издания, за их появлением на уличных лотках особо бдительно следили юные фэны, — журналы «Эргози» и «Уийрд Тэйлз».
Одним из асов «Эргози» был Абрахам Меррит; неудивительно, что он стал первым кумиром Гамильтона в литературе. Короткий роман самого Меррита, «Женщина в лесу», также появился в том самом выпуске «Уийрд Тэйлз», где дебютировал будущий «звездный король», и только своему кумиру дебютант уступил в рейтинге, которым редакция подытоживала каждый номер. При этом новичку Гамильтону удалось оттеснить на третье место не кого-нибудь, а еще одного тогдашнего венценосца (только в другом жанре литературы ужасов) — самого Лавкрафта...
Но подлинный триумф Гамильтона пришел двумя годами позже, когда в журнале был напечатан первый рассказ из цикла о Межзвездном Патруле. С ним вчерашний дебютант сразу вошел в ареопаг американской фантастики, хотя книжного издания пришлось дожидаться аж до 1965 года, когда большинство произведений цикла объединились в два тома — «За пределами Вселенной» и «Сталкивающиеся светила».
Именно серия о Межзвездном Патруле принесла Гамильтону славу одного из отцов-основателей современной американской научной фантастики. Точнее, ее существенной и необычайно популярной составляющей — «космической оперы».
Почему «одного из»? Потому, что он был отнюдь не первым и во всяком случае не единственным. До него в этом жанре успел прославиться Эдвард «Док» Смит, автор эпопей о «Космическом жаворонке» и Людях Линзы — Ленсменах (не говоря уж о легендарном «праотце» — Эдгаре Райсе Берроузе). А бок о бок с создателем Межзвездного Патруля в литературу вошел автор не менее известный — ныне здравствующий и не оставивший писательского ремесла Джек Уильямсон. С ним, кстати, Гамильтона связывала тесная дружба, они даже осуществили совместное ритуальное плавание по великой реке Америки — Миссисипи...
Всем названным авторам «космическая опера» обязана своим расцветом. Писали они, в сущности, об одном. О далеком будущем, когда человечество не только освоит близкий и дальний космос, но и установит новый мировой порядок. В союзе с другими разумными расами Галактики — или без их участия. Априори предполагалось, что и на звездных дорогах честных космических торговцев по-прежнему будут грабить пираты, а вблизи какого-нибудь красного, голубого или желтого солнца — как ранее на полях под Грюнвальдом, Аустерлицем или Курском — будут сходиться стенка на стенку грандиозные звездные армады. Ну и, разумеется, полный набор дворцовых интриг, тайных миссий и похищений, дуэлей на бластерах и восстаний на периферии тиранической звездной империи!
Это был и вестерн, и исторический роман, и батальные полотна, — но на шкале уже неизмеримо расширившейся, галактической. Масштабы! Вот чем брали своих читателей все без исключения мастера «космической оперы», старательные ученики Дюма и Вальтера Скотта.
Другой вопрос, что у Гамильтона в ряде случаев получилось лучше, чем у современников!
Показательный пример его раннего творчества — опубликованный в журнале в 1929 году роман «За пределами Вселенной». Сюжет я подробно пересказывать не буду, достаточно отметить, что в очередной раз Межзвездный Патруль своевременно реагирует на угрозу вторжения в Галактику агрессоров-чужаков из далекого «умирающего» звездного скопления. Все, разумеется, заканчивается на редкость удачно, к вящей славе Патруля. Что касается масштабов, то и это — на уровне. После того, как герой с тайной миссией добирается до Туманности Андромеды (где находит союзников — преобладающую там газообразную форму жизни), наступает кульминация. В финале титанической битвы звездных эскадр, уничтожающих пространство, тысячи солнц сближаются, образуя шаровое скопление, своего рода кишащий «муравейник светил» — гигантское супер-солнце...
Однако, выполнив все правила игры, Гамильтон обязательно привносит что-то свое, оригинальное (впоследствии уже бесстыдно заимствованное у него другими авторами). Вот и в этой космической эпопее натыкаешься на интересную деталь: гигантский «Зал живых мертвецов», музей инопланетных форм жизни — бесконечные ряды прозрачных кубов-клеток, в которых выставлены неописуемые обитатели различных миров. Неподвижные, но... живые, поддерживаемые в состоянии анабиоза... Эка невидаль, скажете? Но обратите внимание на дату выхода романа!
* * *
В довоенном творчестве Гамильтона вообще нередки примеры поразительных сюжетных находок, которые мы, кажется, не раз встречали. В произведениях, выходивших гораздо позже...
