Михаил Горунович - Политическая теория конвергенции
Приоритет в разработке теории конвергенции принадлежит американскому экономисту Уолтеру Бакингему. В 1958 г. в книге «Теоретические экономические системы. Сравнительный анализ» он сделал вывод о том, что «реально действующие экономические системы становятся все более сходными, чем различными <…> Синтезированное общество позаимствует от капитализма частную собственность на орудия и средства производства, конкуренцию, рыночную систему, прибыль и другие виды материальных стимулов». Из социализма, по мнению Бакингема, в будущую конвергентную экономическую систему перейдет экономическое планирование, рабочий контроль над условиями труда, справедливое равенство в доходах населения [11].
Впоследствии к этим выводам пришли и основатель эконометрии Рагнар Фриш, голландский экономист-математик, председатель Комитета планирования развития ООН Ян Тинберген, американский институционалист Джон Гэлбрейт. В своей книге «Новое индустриальное общество» Гэлбрейт утверждает, что достаточно освободить социалистическую экономику от контроля со стороны государственного планового аппарата и коммунистической партии, чтобы она стала как две капли воды похожа на «капиталистическую экономику без капитализма» [3].
Первопроходцами идеи конвергенции различных политических систем называют Питирима Сорокина и Збигнева Бжезинского. Однако содержание, вкладываемое ими в это понятие, весьма различно при всей своей внешней схожести. И при внешней схожести биографий обоих авторов: оба славяне, а в глобальных масштабах почти земляки. Оба стали гарвардскими профессорами и известными американскими учеными (если о Сорокине часто говорят как о российско-американском или русско-американском социологе, то никто, кажется, не рискует называть Бжезинского политологом польско-американским.) Хотя, вполне возможно, именно личностно-биографические и психологические различия вызвали к жизни не бросающиеся в глаза, но существенные отличия в самом духе, которым проникнуты их представления о конвергенции [7, с. 73].
П. Сорокин внес значительный вклад в разработку теории конвергенции. В частности, он отмечал, что будущее общество «не будет ни капиталистическим, ни коммунистическим». Оно явится «неким своеобразным типом, который мы можем назвать интегральным». «Это будет, – утверждал Сорокин, – что-то среднее между капиталистическим и коммунистическим порядками и образами жизни. Интегральный тип будет объединять наибольшее число положительных ценностей каждого из ныне существующих типов, но свободных от присущих им серьезных недостатков» [4, с. 35].
В 1965 г. американское издание «Бизнес уик», характеризуя теорию конвергенции, писала – «Сущность этой теории состоит в том, что происходит совместное движение навстречу друг другу, как со стороны СССР, так и со стороны США. При этом Советский Союз заимствует у капитализма концепцию прибыльности, а капиталистические страны, в том числе США, - опыт государственного планирования». «В то время как СССР делает осторожные шаги в направлении капитализма … многие западные страны одновременно заимствуют те или иные элементы из опыта социалистического государственного планирования. И вот складывается весьма любопытная картина: коммунисты становятся менее коммунистическими, а капиталисты – менее капиталистическими по мере того, как две системы все ближе и ближе приближаются к какой-то средней точке» [2, с. 15].
Идеи сближения и как бы взаимопроникновения двух различных общественных политико-экономических систем, обоснование сходности условий их существования авторы и сторонники теории конвергенции пытались использовать в целях осуществления политики «наведения мостов», но более простая и популярная ортодоксальность «или-или», к сожалению, до сих пор побеждала.
Главная причина кажущегося поражения теории конвергенции состояла в том, что она применялась в целях прямо противоположных тем, для которых изначально предназначалась. Вместо того, чтобы предотвращать сомнительные псевдонаучные сравнения капитализма и социализма, данная теория использовалась для противопоставления СССР и США. В результате СССР бессмысленно, во вред всем, в том числе и России, разрушен. США в итоге также нанесен непоправимый вред, который в перспективе будет нарастать с трудно предсказуемыми последствиями [14, с. 40].
В действительности СССР и США имели свои сравнительные относительные и абсолютные достоинства и недостатки, которые можно было комбинировать так, чтобы достоинства усилить, а недостатки уменьшить. Теперь, как признается все большим числом россиян, во многих случаях России придется восстанавливать прежние достоинства СССР труднее и дольше, чем некогда они создавались.
Закономерно, что само появление теории конвергенции и ее быстрое развитие с середины 1950-х гг. совпало с периодом идеологического и военного противостояния двух общественно-политических систем – социализма и коммунизма, представители которых боролись между собой за передел мира, пытаясь насадить, нередко военным путем, свой порядок во всех уголках планеты. Противостояние, помимо отвратительных форм, которое оно принимало на политической арене (подкуп лидеров африканских стран, военное вмешательство и т.д.), несло человечеству угрозу термоядерной войны и глобального уничтожения всего живого. Передовые мыслители Запада все больше склонялись к мысли, что безумному соревнованию и военной гонке надо противопоставить нечто такое, что примирит две враждующие социальные системы. Так родилась концепция, согласно которой, заимствуя друг у друга все лучшие черты и тем самым сближаясь друг с другом, капитализм и социализм смогут ужиться на одной планете и гарантировать ее мирное будущее. В результате синтеза должно появиться нечто среднее между капитализмом и социализмом. Его назвали «третий путь» развития [12].
Вот как писал Дж.Гэлбрейт об объективных условиях конвергенции капитализма и социализма: «Конвергенция связана прежде всего с крупными масштабами современного производства, с большими вложениями капитала, совершенной техникой и со сложной организацией как важнейшим следствием названных факторов. Все это требует контроля над ценами и, насколько возможно, контроля над тем, что покупается по этим ценам. Другими словами, рынок должен быть не заменен, а дополнен планированием. В экономических системах советского типа контроль над ценами является функцией государства. Но ведь уже давно есть теория «субсидиарного» (вспомогательного) государства, которое берется за решение только тех задач и выполняет те функции, где рынок терпит фиаско и неэффективны действия гражданского общества. В США это управление потребительским спросом осуществляется менее формальным образом корпорациями, их рекламными отделами, агентами по сбыту, оптовыми и розничными торговцами. Но разница, очевидно, заключается скорее в применяемых методах, чем в преследуемых целях.
В 1960–70-е Гэлбрейт становится общепризнанным идеологом либерально-реформистской экономической мысли США обосновывает концепцию трансформации капитализма, главную отличительную черту которого Гэлбрейт определяет как господство техноструктуры.
Техноструктура – совокупность большого числа лиц, владеющих относительными специализированными знаниями: ученых, инженеров, техников, адвокатов, администраторов. Техноструктура монополизировала знания, требуемые для принятия решений, и оградила процесс принятия решений от владельцев капитала; превратила правительство в свой “исполнительный комитет”. Ее основной положительной целью является рост фирм, а средством – осуществление контроля над общественной средой, в которой протекает деятельность фирм, что, означает применение власти во всем объеме: над ценами, издержками, поставщиками, потребителями, обществом и правительством.
Категорию техноструктуры Гэлбрейт, счел применимой и к плановой социалистической экономике. Несмотря на то, что управленческая структура социалистических предприятий устроена гораздо проще, чем структура западных корпораций, внутри советского предприятия существовала та же необходимость коллективного принятия решений на основе сведения воедино знаний и опыта многочисленных специалистов [10].
Крупные промышленные комплексы навязывают свои требования организации производства в известной мере независимо от политики и идеологии. Будучи приверженцем курса разрядки и мирного сосуществования в политике, Гэлбрейт полагал, что общность природы крупных предприятий в капиталистической и социалистической экономике обусловливает тенденцию к конвергенции (схождению) двух экономических систем.
По-иному рассматривает перспективы развития социализма и капитализма французский экономист Ф. Перру. Перру отмечает важность таких объективных неустранимых явлений, как процесс обобществления производства, возрастающая потребность в планировании производства, необходимость сознательного регулирования всей экономической жизни общества. Эти явления и тенденции проявляются уже в условиях капитализма, но свое осуществление получает лишь в обществе, освобожденном от оков частной собственности, при социализме. Современный капитализм допускает частичную реализацию указанных тенденций, пока и поскольку это совместимо с сохранением основ капиталистического способа производства.
