Синчан - Паутина Белого Паука
— На сколько дней едешь? — поинтересовалась она, стоило Алисе десятью минутами позже вбежать к ней в комнату попрощаться.
— Думаю, на недельку.
Раздался дверной звонок. Алиса подскочила, уставившись на подругу слегка ошалелыми глазами.
— Это Пупс! Я ничего не забыла?
Не имея абсолютно никакого понятия, Ева на всякий случай утвердительно кивнула. Алису это успокоило. Обняв подругу на прощание, она выбежала в коридор встречать Вадима. Через пару минут дверной замок повторно щелкнул, известив Еву о том, что она осталась одна.
Лишь вечером до девушки дошло: завтра ее шестнадцатый день рождения и встречать его она будет в гордом одиночестве. Друзья в родном городе, с товарищами по работе уже отметили, пара-тройка хороших приятельниц с учебы разъехались на каникулах по домам, с Артуром рассталась. Вся надежда была на Алису, но теперь…
Ева вспомнила о старших братьях, и с губ ее сорвался ироничный смешок. Близнецы Исаия и Илия тоже проживали в Агарте, но с тем же успехом могли быть и на другом конце света. Семилетняя разница в возрасте, полное расхождение в интересах сделали ее отношения с братьями крайне формальными. Звонок вежливости раз в месяц, обмен стандартными фразами и поздравления по праздникам — вот и все общение.
Посетовав на сорванные посиделки с тортиком и Алисой, Ева от скуки взялась за уборку. Сполоснула тарелку в раковине, пропылесосила ковер. На этом хозяйственное настроение закончилось.
— Ладно, — сказала себе Ева, — выброшу мусор и все.
Тем более, — добавила девушка мысленно, стоило ей открыть шкафчик под раковиной, — еще немного, и зловоние от рыбьих потрохов меня доконает.
Передернув носом, Ева обулась в сланцы и с надеждой, что не встретит никого за пару минут, вышла на лестничную площадку.
Но стоило ей подняться к мусоросборнику, как раздался глухой хлопок, и стена прямо надо ней брызнула бетонной крошкой.
Не сообразив, что произошло, Ева выронила ведро и пригнулась, едва ни сев на корточки.
Кто-то чем-то запустил через открытое окно, — пришло ей на ум. Но подняв глаза на стену, девушка обомлела: дыра от отвалившегося куска шпаклевки напоминала только одно — пулевое отверстие.
Кто-то стрелял?
Еще бы чуть-чуть, и эта пуля была бы сейчас вовсе не в стене.
Пуля?
Не раздумывая, с чего в ее тихом, спальном районе вдруг стали стрелять по мирным жильцам, Ева буквально слетела по ступенькам вниз, на свою лестничную площадку и, не оглядываясь, нырнула за спасительную дверь родной квартиры.
Жизнь ей была дороже любопытства. Однозначно.
Отдышавшись и немного придя в себя, Ева немедленно позвонила в полицию и заявила диспетчеру о выстреле. Диктуя свой домашний адрес, она горестно взирала на жирные, кефирные пятна на обоях, где в какой-то момент прислонилась плечом.
День девушки однозначно не задался.
2 глава
Меньше чем через пятнадцать минут Ева старательно отвечала на вопросы местного участкового. Суровый и крайне деловой мужчина с трехдневной, седой щетиной спрашивал и записывал ее показания безо всякого интереса или удивления, словно у них тут каждый день по людям стреляют.
Еву это покоробило, но высказывать свое возмущение она не стала.
Но участковый даже не представился! Пришел, спросил, она ли вызывала полицию, и сразу к делу. Закончив опрос, представитель правоохранительных органов попросил Еву расписаться в показаниях и показать ему пулевое отверстие в стене. Оказавшись у оной, участковый несколько раз сфотографировал след на стене и окно, через которое, собственно, пуля и появилась, после чего порекомендовал девушке не выходить из дому и, молча, не прощаясь, ушел, оставив Еву в легком недоумении.
Она-то, наивная душа, думала, что здесь будет глобальное расследование: вызовут соседей, будут искать свидетелей, замучают ее саму вопросами, не желал ли ей кто смерти…
Пересмотрела сериалов, девочка, ох, пересмотрела.
Разочаровавшись в собственной фантазии, девушка вернулась домой, пообедала и уселась смотреть детективный сериал. Просто так, потому что нравилось.
И лишь пару часов спустя к ней постучалась баба Шура, непоседливая и не в меру любопытная соседка по лестничной площадке. Она-то и рассказала девушке, что стрелка-то поймали. Ну, как поймали — мертвым нашли. Мальчишка Вовка Данилов, что жил в доме напротив, недавно вернулся из армии. Вот он и стрелял в бедняжку Евочку. А зачем стрелял — кто его, собаку, знает. Смурной солдатик вернулся, нелюдимым стал, из дому не выходил. Любаша, тетка его, единственная родня, уж и не знала, что с ним делать. На работу не устраивается, корми его, пои и не трогай, и не беспокой.
Зная, как баба Шура легко отвлекается, Ева попыталась вернуть ее к главному для себя вопросу:
— А как его нашли, не знаете?
— Что бы я и не знала? — в шутливом негодовании переспросила старушка, будто и не о смерти человека говорила, а о готовке борща. — Да в квартире его и нашли. Он в тебя из своей комнаты стрелял, а потом застрелился. Одумался и, наверно, решил, что убил таки кого-то, — посетовала баба Шура и без перехода спросила: — А ты его, часом, не знала?
— Да нет, откуда? — удивилась Ева и слабо улыбнулась: — Я только с Вами и знакома.
Бабуле это польстило. Голос ее смягчился и подобрел:
— Ну, ты не расстраивайся, деточка. Все уже закончилось. У нас двор тихий, отродясь никак стрелков не было.
Распрощавшись с соседкой, Ева вернулась к своему сериалу. Было искушение позвонить маме, но, подумав, девушка отказалась от этой затеи. Не стоило ее беспокоить. Мама и так отпускала дочь со страшным скандалом, настаивая на том, чтобы Ева жила с братьями, и совершенно не понимала, почему два взрослых молодых парня не горят желанием жить с младшей сестрой. Впрочем, Еве подобная перспектива тоже не улыбалась и, если мама узнает о ненормальных стрелках, немедленно или заберет дочь обратно под крылышко, или спихнет-таки братьям.
Придя к такому выводу, девушка позвонила Алисе, и подружки проговорили едва ли ни до вечера. Ну, а как такое не обсудить?
В половине одиннадцатого вечера в дверь позвонили. Удивленная столь поздним визитом, Ева на цыпочках подошла к двери и, заглянув в глазок, спросила:
— Кто там?
Если верить глазку, за дверью стоял молодой мужчина лет двадцати пяти-тридцати. Незнакомый.
Незнакомцам Ева не открывала.
— Брянцева Ева Андреевна здесь проживает? — сухо уточнил человек.
— Здесь, — не стала девушка спорить с очевидным. — Кто ее спрашивает?
— По поводу дневного происшествия, — отозвался гость, подняв голову. Ева вздрогнула — незнакомец глядел прямо на нее, будто мог увидеть, пристально до жути. — Необходимо уточнить с Вами несколько вопросов.
«Так бы и сказал, что из полиции», — закатила глаза Ева, сразу расслабившись.
— Брянцева — это я, — представилась девушка, открыв дверь.
Мужчина окинул ее беглым взглядом темно-карих глаз, странно блеснувших на свету. И во взгляде этом читалось полное разочарование и едва ли ни сожаление. Видать, не пришлись ему по вкусу ни растянутая мужская майка Евы, когда-то перешедшая ей по наследству от старшего брата Ильи, ни короткие трикотажные шорты, ни обгорелое лицо, ни растрепанный пучок волос на макушке.
Оскорбленная девушка, не удержавшись, вернула ему «комплимент», отметив мятую, болотного цвета рубашку, темное пятно на серых штанах в районе голени, и волосы — богатого медового оттенка, но никак не уложенные, растрепанные. В целом, несмотря на приятное для глаза лицо и стройное подтянутое тело под метр восемьдесят, выглядел представитель правоохранительных органов крайне неряшливо, будто только слез с кровати.
— Могу я войти? — проигнорировал он молчаливое неодобрение Евы.
Девушка пожала плечами:
— Заходите, раз это надолго.
Мужчина молча переступил порог, прикрыл за собой дверь и снова посмотрел на Еву полным разочарования взглядом.
— В этот раз еще и малолетка, — буркнул он себе под нос. Ева насторожилась.
Странноватое поведение навело ее на запоздалую, на очень здравую мысль: человек-то был одет совершенно не по уставу.
Ева одна наедине непонятно с кем с непонятно какими намерениями. И она сама открыла ему дверь.
«Идиотка», — последняя мысль отдавала испугом.
— Давайте только быстрее, — проронила девушка как можно более непринужденно. — Ко мне сейчас друзья придут.
— Лжешь, — уверенно и мягко, с сочувствием, сказал незнакомец.
От страха у Евы свело спазмом желудок. С секундным замешательством она рванула на кухню. В полутьме комнаты излишне сильно дернула на себя ручку ящика, едва ни выронив его себе на ноги. Почти на ощупь отыскала самый длинный нож — сантиметров двадцать, изогнутый, для резки фруктов. Стиснув рукоять, она обернулась к входу, прижавшись спиной к столешнице.
