Дмитрий Распопов - Глоссарий

младшему сыну графа дю Валей.

- Хорошо отец, - невнятно произнес сын.

Граф махнул рукой и вышел из комнаты, оставив младшего разгребать завалы из

порванных картин.

Полгода спустя

- Анри, куда мы идем? – Ида, младшая дочка моей служанки, пугливо жалась ко

мне, когда мы проходили темными коридорами вглубь замка. От прикосновений молодого

упругого тела у меня волнами поднималась кровь к голове, а ком внизу живота давал о

себе знать, начиная явственно выпирать. Я чуть сильнее прижал её к себе и локтем

почувствовал прикосновение мягкой груди. Сначала мимолетные касания, затем все

явственнее, когда девушка прижалась ко мне. Я вздрогнул, когда мой локоть укололо что-

то твердое. Я конечно видел обнаженных женщин, но было это чаще всего либо в

потемках, либо в бане, где толком рассмотреть что-либо не представлялось возможным.

- Тихо, нас услышат и ты не увидишь ничего, - я наклонился ближе к её уху и

почувствовал аромат тела с терпким запахом кисловатого пота.

- Я боюсь! – прошептала она, когда мы вступили в особо темный коридор, где не

горели факелы.

- Осталось совсем не много, - я отвлекал её разговором, а сам был занят

совершено другим, чем первоначально планировалось. Я хотел показать ей свой зал, который нашел бродя по замку. С введением запрета отца я не мог больше рисовать

открыто, поэтому поначалу приходилось украдкой накидывать эскизы будущих картин

углем, чтобы никто не видел. Когда мне надоело постоянно стирать свои рисунки, я решил

найти в замке такое место, куда никто не заходит и там вволю порисовать. Больше месяца

ушло у меня на то, чтобы отыскать такое место. Я нашел зал, да такой, что дух

захватывало. Муза творчества так захватила меня при виде открывшейся картины, что я

тайком пронес часть красок из запертого подвала и тут вволю предался любимому

занятию. Самое главное было тщательно оттираться и мыться, чтобы на мне не оставалось

ни малейшего следа краски, когда я возвращался назад.

С Идой мы дружили давно, пока её мать ухаживала за мной, я раз за разом тянулся

к бойкой и смышленой девчушке, что никак не напоминала мне моих братьев. От них я

кроме побоев и злых шуток в свою сторону больше ничего не видел, они все время

посвящали себя «мужским» занятиям и не удивительно, что были любимы отцом и

нелюбимы мною.

Когда мы оставались наедине я даже разрешил ей называть меня по имени,

девушка сначала стеснялась, и долгое время не могла произносить ничего кроме

«господин» и «хозяин», но время разрушило эту баррикаду недоверия и мы подружились.

Приходилось правда это тщательно скрывать, так как я себе даже не представлял что было, если о нашей дружбе узнал отец или братья, досталось бы всем. Только представьте себе

скандал - сын графа дружит с батрачкой! Думаю Иду сразу же выкинули из замка, вместе с

её матерью, так что всегда помня это мы старались быть осторожны.

Я прикрыл её глаза ладонями и провел оставшиеся несколько метров, говоря куда

ступать.

- Анри! – у девушки захватило дух, также как и у меня, когда я впервые увидел это

место, - это просто божественно!

- Это моё тайное место, не говори пожалуйста никому! – я немного смутился.

Девушка бросилась осматриваться, а я с удовольствием прищурил глаза, думая,

что еще можно добавить в получившуюся картину.

Я не знал, откуда взялся в замке этот зал, как пожалуй уже никто из ныне

живущих. Наш замок все время строился и перестраивался, так что за века, что графство

принадлежало нам, он так разросся, что никто уже точно не знал где и что было.

Так что с большим удивлением я нашел зал, в центре которого находился алтарь,

на который днем падало столько света, что он словно светился изнутри. Но больше всего

меня привлекло в этом зале то, что я нашел в нем абсолютно гладкие и чистые стены, покрытые красноватым шершавым материалом, очистив который от вековой пыли я смог

положить на него краску. Три месяца работы и вот место преобразилось до

неузнаваемости, а поскольку моя фантазия не была ограничена ничем, то я размахнулся

вовсю ширь.

Теперь при дневном свете представала красивая картина цветущего вокруг

зрителя весеннего сада. Я постарался с точностью до дерева вспомнить то место у соседей

куда мы ездили пару лет назад, тогда я был поражен увидев сотни цветущих деревьев в

одном месте. Именно тот сад я постарался изобразить здесь, а распустившиеся цветы с

которых вот-вот сорвутся бабочки, пчелы и птицы придавали саду еще большую

реалистичность.

- Анри! – девушка бросилась ко мне и обняла, - лучшего я не видела за всю жизнь!

Ты невероятен!

Я почувствовал, как в грудь мне уперлись два плотных комочка и осторожно

сомкнул руки на спине девушки, прижимая её к себе. Конечно, она не могла не заметить, что вниз её живота упирается мое естество. Не знаю почему, но она вдруг еще сильнее

прижалась ко мне.

Я несмело опустил руки ниже и дотронулся до мягких округлостей, девушка

вздрогнула, но не отпрянула от меня. Мои руки самопроизвольно стали гулять по её телу, скрытому холщевым сарафаном, спустя пять минут мы оба дышали как загнанные

лошади, внизу же живота у меня ломило так, что я думал мне сделается плохо, если я не

найду способ избавиться от этой тяжести. Я стал сбрасывать с себя одежду, а Ида сняла

свой сарафан, аккуратно сложила его и положила сверху его мою одежду. Мы стояли

обнаженные напротив друг друга, причем она старалась не смотреть вниз, я же жадно

рассматривал её всю, наконец-то я увидел женское тело во всем его великолепии.

Я протянул руку и дотронулся до её груди, девушка только тяжело вздохнула, но

не пошевелилась, тогда я стал слегка сжимать её, задевая упругую возвышенность,

которая твердым солдатиком упиралась мне в ладонь.

- Давай ляжем, - тихо прошептала она и я сразу же подчинился, разложив на

лежанке, что я устроил для себя в зале для отдыха, нашу одежду и уложил туда девушку.

Лежанка жалобно застонала, когда на неё опустился и я. Мы еще долгое время лежали, прижавшись друг к другу, трогая друг друга везде. Ида гладила меня и ласкала, намного

смелее, чем я её.

- У меня сейчас живот лопнет, - пожаловался я на тяжесть внизу, - что нужно

сделать? Ты знаешь?

Девушка покраснела, но качнула головой. Затем показала мне, что нужно лечь

сверху неё и делать толкательные движения. Сначала я не понимал, но животное начало

взяло свое и тело самостоятельно после трех или четырех качков стало действовать как

нужно, мой твердый словно камень орган ударялся и слегка проваливался во влажную

глубину девичьего тела, вызывая у неё легкие стоны. Слегка изогнувшись, я при

следующих движениях стал с силой проникать вглубь. Девушка по до мной стала кричать, а я сразу же испуганно замер.

- Что? Что случилось? – испуганно спрашивал я, стараясь не шевелиться, хотя это

было очень трудно, мой орган находился словно в тисках и хотелось двигать им внутри

тела девушки все быстрее и быстрее.

Она молчала положила мне руки на ягодицы и несколько раз подвигала ими взад

вперед. Поняв, что она хочет чтобы я продолжал, я стал действовать нежнее и мягче.

Буквально через два-три движения теплая волна окатила меня с головы до ног и я

содрогаясь всем телом, стал выплескивать из себя что-то внутрь Иды. Девушка задышала

чаще и громко застонала, помогая мне бедрами. Прижавшись, друг к другу мы полежали

немного, и затем повторили еще и еще раз.

Одеваясь спустя пару часов, мы смущались и старались не смотреть в сторону

друг друга, почему-то было неловко. Ида внезапно подошла ко мне и встав на цыпочки

поцеловала, её теплые и сочные губы были словно мед. Я прижался к ней и стараясь

повторять за ней все движения.

- Это наш секрет! – требовательно сказала она, пристально смотря мне в глаза. Я

лишь согласно кивнул в ответ, не зная про что она, то ли про зал, то ли про то, что между

нами сейчас произошло. В любом случае в замке у меня не было никого, кому бы я мог

доверить свои тайны или попросить совета. Даже приходящий на исповедь священник не

вызывал у меня доверия, и не смотря на все расспросы и доверительные разговоры, я

тщательно скрывал в себе свои мечты и желания.

Так мы стали встречаться. Правда из-за того, что Ида работала по дому, ей не

удавалось часто вырываться, но все же когда наши встречи случались, каждое соитие было

жарким и страстным. При одном только взгляде на неё я расцветал, жизнь казалась

прекрасной и замечательной, незаконченные картины словно по взмаху руки волшебника

рисовались сами собой. Когда я смотрел на те стены, которые раскрасил до начала встреч с

Идой, они мне казались какими-то тусклыми и блеклыми, новые же рисунки были почти