Матабар III - Кирилл Сергеевич Клеванский
— Его могли перепрятать.
— Кто? Корона? Где тогда физические свидетельства? А они бы имелись.
— Не корона, — и Налимов скосился взглядом на Арда.
Паарлакс сперва нахмурился, а затем улыбнулся. Без грусти или воодушевления. А скорее с ощущением того, что он поймал слово, которое некоторое время вертелось у него на уме.
— А я-то все думал, почему ваше лицо мне так знакомо, юноша, — спохватился Эрзанс. — Вы потомок Арора Эгобара.
— Правнук, — не стал отрицать Арди.
— Удивительно, как тесен наш мир, — позволил себе смешок Старший Магистр.
— Прошу прощения? — не понял Арди.
— Есть теория, дорогой студент, — Паарлакс подошел к нему поближе и осмотрел с ног до головы. Как экспонат или… одного из тех созданий, что обитали на горизонтах Питомника. Не самое приятное ощущение… — Теория, что ваш прадед, после поражения Темного Лорда у крепости Пашер, перед своей гибелью сумел выкрасть Пламя Сидхе и уничтожить его. Раньше даже связывали именно факт уничтожения Пламени Сидхе со смертью вашего прадеда. Но, раз уж, на деле, он все это время скрывался, то уж точно — Пламя лишь вымысел. Уверен, если бы правая рука Темного Лорда смог наложить свои руки, уж простите за каламбур, на столь могучий артефакт, то мы бы сейчас жили в совсем другой стране. Если бы жили вовсе…
Ардан никогда не слышал ни о чем подобном. Но вот уже второй человек, помимо Ригланова, кто связывал прадеда Арди с Пламенем Сидхе. В прошлый раз речь шла об углях, а теперь непосредственно самого Пламени.
Да, мир действительно тесен.
В первые Арди, кроме как в учебниках, услышал это словосочетание в вагончике Марта Борскова и…
Спящие Духи. Их пути с Мартом разошлись ведь всего десять месяцев тому назад. А казалось, что с тех пор минуло уже несколько лет…
— И все же, дорогой друг, — Ильдар поднялся с места и подошел к ним поближе. Словно боялся, что, если говорить слишком громко — кто-то может подслушать их «секрет». — Если Первородные с их Говорящими…
— Правильно говорить Эан’Хане, — поправил Паарлакс. — Говорящие лишь первая ступень познания искусства Первородных.
Арди посмотрел на ученого с удивлением и, неожиданно для себя, с признанием. Вот что значит — медальон Старшего Магистра в области Общих знаний.
— Пусть будет так, — пожал плечами Налимов. — Суть в другом. Если они смогли, при отсутствии технологий, создать накопитель такой мощи, что тот перевернул целую войну. Причем — самому кровавую и масштабную войну в истории мира, то мы, с нашим научным прогрессом…
— Все еще понятия не имеем, как создать нечто подобное, — закончил за Налимова Паарлакс. — Не забывай, Ильдар, что нашей письменной истории всего три с половиной тысячи лет. А письменности Первородных — больше двадцати шести тысяч. Да, может наши технологии выглядят, как нечто пришедшее из сказок. Но это не значит, что у Первородных не имелось их собственных, отличных от наших, технологий. Может они не строили железных дорог, автомобилей и кораблей, водоизмещением в сотни тонн, но что-то они ведь умели и… Ладно. Мы слишком разболтались. Удивительно, конечно… алкоголь обычно не так сильно развязывает мне язык.
Арди сохранял ледяную маску спокойствия. Чем дольше он работал со Звездной Магией, тем сильнее, как и предупреждал Николас-Незнакомец, становилось его искусство Говорящего. В том числе и Глаз Ведьмы.
Так что Паарлакс, обладая всего тремя звездами, вкупе с алкоголем, даже не заметил, как попал под его косвенное влияние. А Арди был слишком напряжен и беспокоен, чтобы вовремя взять под контроль свою весьма раздражительную (пусть и порой полезную) особенность.
— И все же, имей мы хотя бы толику той энергии, которую ты рассчитал для расщепления Лей-поля и разгона Лей-луча, то…
— То, во-первых, Ильдар, напоминаю, что это невозможно. Что значит — толика бесконечности? — Старший Магистр фыркнул и, забрав бутылку со стаканами, отнес те обратно к картотеке. — В тебе говорит виски, друг мой. А даже если бы и было возможно, то чтобы расщепить Лей-поле потребовался бы колоссальный выброс энергии. Такой мощи, что, возможно, расколол бы всю планету. А может и вовсе — уничтожил обозримую реальность. Или превратил бы нас в звезду. Или… да там столько или, что мне даже перечислять отвратно.
— Но это как со светом, друг мой, — Арди все никак не мог взять в толк, почему Налимов так давит на Паарлакса касательно сказочных перемещений во времени.
В библиотеке Атта’Нха Арди читал истории о том, как, порой, духи возвращались к своим потомкам, чтобы помочь им советом. Но это не касалось перемещений во времени, а лишь возвращения с троп, по которым шли мертвые.
Даже самые могучие Сидхе, включая Королев и Королей, не обладали силой подчинять себе время. Лишь некоторые, обладающие особым даром, умели пронзать разумом будущее. Пророки, провидцы, гадатели — называть можно, как угодно.
Но и их предсказания оказывались столь туманны, что пока не сбывались, казались лишь сказочным бредом.
— Что ты имеешь ввиду, Ильдар? — спросил Паарлакс, закрывая особый отдел картотеки.
— Если для наблюдателя обогнавший свет застывает на месте, в то время как сам пересекший движется в будущее, то, может, взрыв, который должен уничтожить планету, тоже относителен, — с потемневшим лицом, заглядывая взглядом куда-то внутрь себя, тихо произнес Налимов. — Планета расколется, но лишь в будущем, которое исчезнет, потому что наблюдатель переместится в прошлое, где никакого взрыва еще не произошло.
Паарлакс покачал головой и сжал плечо товарища.
— Я сочувствую твоей скорби, друг мой, — голос Старшего Магистра чуть дрогнул, ясно давая
