Сорняк - Евгений Вторкин
Благодаря неожиданному появлению мне удается хорошенько вмазать по пернатой черепушке. И чтобы не свалиться вниз, я тут же хватаюсь за торчащие перья и продолжаю свои нападки. Свободной лапой бью по голове, стараясь попасть по выпученному глазу.
— Кра-а! Кра-а!
Если сперва птица и замешкалась, то сейчас она вовсю брыкается, пытаясь скинуть меня.
В момент, когда она расправила крылья, я чуть не сорвался. Мне пришлось остановиться и покрепче ухватиться за спину противника.
— Кра-а! Кра-а…
Из-за постоянных раскачиваний было неудобно ни бить, ни царапать. Оставалось лишь затаиться, ожидая, когда птица попытается меня клюнуть.
И тут меня осенило: она физически не способна крутить шеей. Голова этой тупой птицы зафиксирована относительно туловища, поэтому, оставаясь на её спине, я в полной безопасности.
— Кра-а! Кра-а…
Задолбала махать! Бесишь!
Раскрыв пошире пасть, я вцепился в лопатку, пытаясь раздробить зубами кость крыла.
— Кра-а-а-а-а!! Кра-а-а-а-а!!
В тот момент, когда птица протяжно кричала, окружающий нас мир закружился, а обдувающий шерсть ветер усилился. Сконцентрировавшись на внутренних ощущениях, я тут же понял прискорбность ситуации. Мы падали вниз.
Чтобы меня ненароком не придавило огромной тушей, я оттолкнулся задними лапами от спины противника. Меня отбросило, но упал я совсем недалеко — на мокрую траву рядом с разъярённой птицей.
Поднявшись, посмотрел на превосходящего размерами противника, способного убить меня одним лишь ударом клюва.
Хоть нервы и были на взводе, но в этом чувстве не было страха. Наоборот, казалось, будто я вернулся в прошлое. Ностальгические образы создали картину, словно я вновь стою на боксёрском ринге.
Сорняк — Глава 8. Внутренний настрой
Оказавшись за порогом неминуемой битвы, герой без раздумий ринулся вперёд. Фантомные воспоминания давили тяжёлым грузом. События прошлого подталкивали к пропасти безрассудства — пренебречь инстинктами и схлестнуться в неравной схватке. И вместо того, чтоб отбросить ностальгические позывы, герой решил им поддаться.
Я стоял на задних лапах и внимательно изучал громадную птицу. Её красное оперение переливалось в лучах утреннего света, а глаза полыхали желанием убивать. Однако крылатый хищник почему-то не нападал, а лишь следил за мной. И от этого затишья создавалось впечатление, будто сам мир остановился.
То крыло, которое я пытался откусить, птица старательно прижимает к телу. И судя по тому, как оно подрагивает, предположу, что махать она им уже не сможет. Стоит держаться поближе к покалеченной конечности и нападать именно с этого фланга.
— Кра-а! Кра-а!
Заметив, что я двинулся в атаку, птица громко завопила. Пыталась меня напугать. Но я продолжил приближаться, и она вместо того, чтобы отступить, вцепилась когтями в землю.
Оценив твёрдую стойку противника, я заподозрил неладное и поспешил отскочить в сторону.
Тело птицы немного накренилось вперёд, и в месте, где я только что находился, будто бы произошёл взрыв. Во все стороны полетели куски земли, а клюв монстра окрасился грязью.
Мои инстинкты завопили. Хотелось отступить, но нежелание показывать спину оказалось сильнее. Поэтому я встал на четыре лапы и внимательно посмотрел на ноги противника. Заметил, как двинулось колено птицы, и отскочил в сторону.
Земля взрывается в опасной близости от меня, да так, что меня аж накрыло кусками грязи. И тут же вновь отпрыгиваю, уходя от очередного удара.
Нельзя останавливаться. Надо двигаться. Маневрировать между атаками, каждый раз менять своё направление. А главное, стоит поспешить сократить дистанцию, иначе…
Я осознал, что могу проиграть, и шерсть поднялась дыбом. Меня охватила злость. Образы прошлых поражений заполнили разум. Удар поражения бьёт сильнее смерти. Не хочу проигрывать!
Я оскалил зубы. Из-за непреодолимой ярости сосредоточился лишь на горле противника, на которое без раздумий бросился.
Боль!
Я чувствую глубокую и пустую боль…
— Кра-а-а-а-а! Кра-а-а-а-а!
В глазах потемнело. Тело покинули силы, и я беспомощно рухнул на влажную траву. Напоследок подняв глаза, увидел силуэт огромной птицы, по грязному клюву которой стекали капли моей крови…
— Кра-а-а-а-а!!
Когда птица перестала издавать победный клич, я напрягся. Приготовился к тому, что она сейчас начнёт жрать меня живьём. Но добивающего удара не последовало. Она лишь взмахнула напоследок здоровым крылом, развернулась и потопала прочь.
Хоть краснопёрый монстр и убегает, я этому совсем не радуюсь. Ведь я лежу на земле с огромной дырой в туловище. А ещё я проиграл. Да уж. Почему-то именно от поражения мне печальнее всего. Я готов умирать хоть по десять раз на дню, лишь бы больше никогда не проигрывать.
Меня одолел долбоклюв. М-да. Звучит отвратно…
Мне не удастся победить смерть. Даже бороться смысла нет. Остаётся лишь смириться с очередным поражением.
Поражением…
А разве я способен проиграть?
Не стоит забывать, что шкура белки — это всего лишь удобный способ передвижения. Если с телом что-то случится, я всегда могу сменить его. А пока, за неимением других вариантов, думаю, стоит попытаться отремонтировать свой транспорт.
Для начала концентрируюсь на собственной сути. Из золотого зуба прорастает множество тоненьких корней, что уже давно стали частью нервной и мышечной системы зверя. Следовательно, я могу попытаться закрыть кровоточащее отверстие, отрастив в том месте более плотные корневые отростки.
Сосредоточившись на ране, выпустил из тела деревянные щупальца и, переплетая их друг с другом, начал сшивать плоть.
Однако, хоть я и остановил кровотечение, часть внутренних органов всё так же была повреждена, а некоторые — и вовсе разорваны. Так как воссоздать новые части тела я навряд ли смогу, мне остаётся лишь подлатать то, что от них осталось. И начну я, пожалуй, с пищеварительной системы…
— Фарс, с тобой всё в порядке?
Мм? Я слышу голос Крестыча. Настолько сосредоточился на врачевании, что совсем не заметил его приближения.
Открыв глаза, увидел обеспокоенное лицо старика. Он протягивал мне руку, будто приглашая меня взобраться на неё. Не отводя взгляда от ладони, я продолжил лежать на мокрой траве.
— Фыр-фыр.
— Нет, не в порядке. Я же вижу. Ты весь в крови.
Раньше мне нравилась та забота, с которой Крестыч смотрел на меня. Но сейчас подобное внимание только раздражает. Аж хочется нагрубить ему,
