Дополненная реальность. Сетевая игра - Алевтина Ивановна Варава
— Сначала ты у меня заплачешь, — выдохнула Островская, и её нога, обутая в острую туфлю, врезалась Пашке под колено.
Островская выпустила руку, и он упал на четвереньки. В глазах стояли слёзы. От места удара, словно волна судорог, разбегалась жмущая и пульсирующая боль.
— Ты первым решил, что вправе изуродовать девочку. Просто потому, что заимел крутую игрушку и возомнил себя самым главным. Богом, может быть? Так ты решил?
В бок Пашки снова вонзилась туфля, но не просто так, а в какое-то особое место. Кажется, эта тварь загрузила какие-то неведомые восточные боевые хитрости или что-то такое, она в натуре орудовала, как показывают в тупом кино про супергероев, только это было ахиритетельно больно, так больно, что Пашку едва не стошнило.
Он успел с ужасом подумать о том, что нельзя снова обделаться, когда Островская присела рядом на корточки.
— Ты хоть понимаешь, что со мной сделал-то? — с ядовитой ненавистью спросила она. — Это то же самое, что дебилу вроде тебя оттяпать хер. Может, так с тобой и поступим? И останемся квиты? Вывести тебе из строя твой стручок?
Пашка в панике сжался в комок, и она расхохоталась.
— Если Люсю… с Люсей… — бубнил он, судорожно обнимая колени, притиснутые к груди, и до боли в копчике втягивая сфинктер.
— И что ты сделаешь? Заобзываешь меня тварью до душевных мук? Давай сюда телефон. Ты не заслуживаешь такие возможности, гнида! Ты только тварство и можешь с ними делать!
— Ты! — выплюнул Пашка с бьющей через края внезапно нахлынувшей обидой. — Пыталась меня обворовать! Это я делаю тварство⁈
— Я, господин Павел, у вас вежливо попросила поделиться тем, что вам тоже не принадлежало. Или ты заработал те денежки, которыми сорил? А? Заработал или нажал кому-то их отдать, говори? — и она снова двинула куда-то в чувствительную точку над поясницей носком туфли. — Я попросила дать мне часть, которую не жалко, потому что мне надо было помочь любимому человеку, попавшему в беду. А ты зажопил то, что украл, хотя мог красть и дальше сколько угодно! Ты вылечил Макса от игромании? — вдруг изменившимся голосом уточнила она.
— Это был квест, — просипел Пашка. В теле звенела дрожащая, плавающая боль. Она почти не давала шевелиться.
— А я уж подумала, что в тебе есть что-то хорошее! — хмыкнула Островская. — Ладно. За тот квест оставим тебе твой стручок в свободное пользование, так и быть. Телефон давай. Включи только и покажи игру. И без приколов, ты меня не завалишь. Я, блин, тяжеловеса сейчас могу уложить, лучше поверь на слово.
Пашка с трудом сел на асфальте и вскинул на эту суку ненавидящий взгляд.
— Я тебе всё припомню, — не сдержался он, вытаскивая мобилу и снимая блокировку с экрана. — Мало не покажется.
— Ну удачи.
Она проверила наличие игры и забрала смартфон.
— Где Люся⁈ — просвистел Пашка.
— Вон там, за школой спит. Поторопись.
У него что-то ёкнуло внутри. Ярко, безумной слепящей вспышкой, вспомнилась обваренная рука на видео и Пионовское исказившееся личико. Пашка вскочил на ноги, забыв, что тварина могла и соврать, и понёсся к зданию школы, превозмогая боль. Левая нога чуть немела и подворачивалась. В боку тоже кололо и пульсировало.
Пионова действительно была там. Спала, полулёжа на ступеньках, ведущих к крыльцу запасного входа в младшую школу.
Первым делом Пашка рывком её перевернул, схватившись за правую руку. Та была целой. Абсолютно нормальной рукой. Эта тварь всё-таки вылечила ожог после того кошмара.
По кишкам расползлось облегчение. Холодное и освобождающее, но тут же прицепом вернувшее мучительные ощущения в собственном теле и жуткое, зверское унижение.
Тупая сисястая баба уложила его чуть ли ни одной рукой! Почему, млять, Пашка прокачал себе только драки и айкидо⁈ Почему не сделал и себя биороботом⁈ Нет, ему ума не хватило! Он по сто тысяч баллов раскидывал на убийство отца, чтобы теперь не знать, как того вернуть! Дебил, натурально!
По заслугам, выходит⁈
Ярость закипала всё сильнее.
Он так её поставит на место, он… Ей такое устроит… Он…
Но Пашка не садист без тормозов. И страдать только эта крыса будет, вот что. Но уж она у него пострадает! Как это сделать? Прокачать себе всё и отбить ей охоту выёбваться, это в первую очередь. Потом натравить на неё… кого… кого-то… всех… А ещё найти безумного Макса и перепрошить, чтобы он её возненавидел, и тут же свалил куда-то, чтобы она его отыскать не смогла и поменять настройки. А потом выбрать какого-то фрика без мозгов и тормозов и влюбить в неё. А лучше маньяка вообще. Найти маньяка-насильника и настроить её жертвой.
Сколько у неё баллов⁈ Если она столько всего себе прокачала, она должна быть на мели!
Пашка, правда, тоже на мели, но он это исправит, а потом…
Когда он и себе поднимет скилы, он её голыми руками уложит, потому что он вдобавок мужик, а она — крыса дутая. Пустышка. Ноль без палочки.
Что делать с Люсей? Что она помнит?
Похоже, энергию убрали в ноль. Раньше, чем через пару часов нет никакого шанса её растолкать. А потом что? Как тварина привела Пионову в ту квартиру и к той плите? Человек ведь помнит, что он делал через «назначить действие», только не понимает, на фига! И что? Как Люся будет всё это оценивать⁈ А если она мозгами поедет? Бояться всего начнёт⁈
Пашка сел на ступеньки и перекинул Пионовскую голову себе на колени.
Сердце опять тревожно сжалось от воспоминания об ожоге. Что, что у неё отложилось в башке? Как можно помочь прилогой? Надо что-то придумать.
Отнести Люсю отсюда, как минимум.
Они же не договаривались встретиться или что-то такое. Как-то надо будет объяснить, почему он с ней и как они тут оказались. Надо глянуть, что она помнит. Отнести в такое место, где ей будет самое нормальное проснуться. И потом сразу же туда прийти. Успокоить. Отвлечь. Как-то так.
Нужно установить игру, как Васин.
Тупая курица, хоть бы проверила, как всё работает. Но куда ей! Мозгов-то нет… Получается, она совершенно за зря всё это с Люсей… Какая же тварь…
Соколов-младший выгнулся и достал из кармана второй телефон. Набрал сначала в поисковике «Дополненная реальность», но среди кучи ссылок не было ничего, похожего на экзешник игрухи.
Волноваться не стоит. Если Васин всё вернул, то и Пашка вернёт уж
