Энн Брешерс - Союз «Волшебные штаны»

Бейли в волнении заерзала на стуле:

— Мне всегда хотелось сделать документальный фильм.

Тибби вдруг показалось, что она ощущает присутствие лейкемии.

— Почему ты этим не занялась?

— У меня нет камеры. Может быть, ты все-таки возьмешь меня в помощники?

Тибби вздохнула:

— Ты хочешь, чтобы у меня был комплекс вины, потому что у тебя лейкемия, да?

Бейли фыркнула:

— Да, конечно. — Она крепче прижала к себе Мими. — А у тебя там маленькая сестренка внизу?

Тибби кивнула.

— И намного младше?

— На четырнадцать лет, — сказала Тибби. — у меня еще есть двухлетний брат. Он спит.

— Ого! У кого-то из твоих родителей новая семья? — спросила Бейли.

— Да нет, родители все те же. Они просто решили начать новую жизнь.

Бейли с интересом посмотрела на нее:

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, я точно не знаю. — Тибби опустилась на кровать. — Когда родилась я, родители жили в крошечной квартире на Висконсин-авеню, а отец писал для социалистической газеты, пока не получил диплом юриста. Потом он стал общественным защитником, и мы жили в автофургоне на двух акрах под Роквиллом. После этого папа занимался фермерством, а мама лепила модели ног. И одно лето мы прожили в палатке в Португалии. — Тибби обвела взглядом комнату.

— А теперь мы живем нормально.

— Они были очень молодыми, когда ты родилась? — спросила Бейли.

— Девятнадцать лет.

— А, значит, ты результат эксперимента, — проговорила Бейли, опуская уснувшую Мими к себе на колени.

Тибби быстро взглянула на девочку. Она никогда не умела так точно подбирать слова.

— Думаю, да, — сказала она мягче, чем хотела.

— Потом они повзрослели и решили завести детей для того, чтобы остепениться, — подытожила Бейли.

Разговор принял такой оборот, что Тибби не знала, смущаться ей или радоваться. Бейли сказала истинную правду. Когда друзья ее родителей завели детей, они тоже решили сделать это должным образом. Со всякими там детскими компьютерами, подходящими амортизаторами у колясок и маленькими мобильниками с музыкальным сопровождением… Ничего этого не было у Тибби, которую вытолкнули в большой мир как будто для поиска приключений с настоящей кашей в голове.

Бейли сочувственно смотрела на нее большими глазами. Тибби стало грустно. Она не знала, как прекратить этот бессмысленный разговор. Ей хотелось снова стать собой.

— Мне, уф, придется ненадолго отлучиться. Поэтому тебе лучше уйти, — сказала Тибби.

Бейли сникла. Она встала.

— Положи Мими обратно, ладно?

Тибби!

Я такая тупица! Костас застал меня, когда я плавала нагишом, и я взбесилась! Ты же знаешь, как я отношусь к таким вещам. Я напялила одежду как попало, даже умудрилась надеть Штаны наизнанку (как ты думаешь, это не повлияет на их свойства?) и помчалась домой. Бабушка, увидев меня, решила, что произошло что-то ужасное.

А потом — о боже, страшно вспомнить! — она рассказала эту свою версию дедушке (видимо, по-гречески), и тот решил проучить (я не шучу) Костаса. Дедушка Костаса не пустил его в дом, и они подрались. Нелепо, я знаю, но зрелище было жуткое.

Теперь мои родственники и их лучшие друзья — враги, Костас ненавидит меня, и только мы знаем, что случилось на самом деле.

Я должна сказать правду, да?

Это первое происшествие с Волшебными Штанами. Не уверена, что мы ожидали именно этого. Ох, еще они слегка испачканы кровью. Я пыталась оттереть пятно, но вдруг это повлияет на их свойства. Посылаю Штаны тебе с самой быстрой на Санторине почтой. Надеюсь, ты найдешь им лучшее применение.

Как бы я хотела, чтобы ты оказалась здесь, Тиб! Или нет, забудь об этом. Лучше бы мы с тобой были где-нибудь в другом месте.

Лидия и отец Кармен еще не вернулись с вечеринки. У отца никогда не было много друзей, а тут он порхал из гостей в гости, как бабочка. Друзья Лидии стали его друзьями. Он получил все готовенькое. Дом, детей, друзей. Неудивительно, что он и не думал захватить с собой что-нибудь из прошлого.

Пол ушел со Скелетиной, а Криста удалилась с двумя подругами в свою комнату пить лимонад. Она пригласила и Кармен, но перспектива сидеть с ними нагоняла на девочку тоску. Кармен снова вспомнила о своих подругах.

Ей стало тошно в комнате для гостей. Вся мебель была задрапирована тканью, а ее вещи все еще валялись на полу. Она была не очень аккуратной, но сейчас разбросанные вещи раздражали ее как никогда.

Вернувшись на кухню, она увидела на столе геометрию, которую оставила Криста. Кармен с вожделением уставилась на тетрадку. Криста забуксовала у второго доказательства, а оставалось еще восемь.

В доме было тихо. Кармен схватила тетрадку, карандаш и принялась за работу. Решать геометрические задачки было истинным наслаждением! Она начала с теоремы и доказательства.

Кармен так увлеклась, что не заметила, как вернулся домой и подошел сзади Пол. Слава Богу, он был один. Пол ошарашенно уставился на девочку.

Кармен покраснела. Она не могла объяснить, почему сделала работу за Кристу.

Пол помедлил с минуту.

— Спокойной ночи, — сказал он наконец.

— Пол, это ты сделал мою математику? — требовательно спросила Криста на следующее утро за завтраком. Она явно была и недовольна, и благодарна одновременно.

Было воскресенье. Ал пек к завтраку блинчики. Боже, он еще и готовит! Лидия поставила на стол цветастый фарфор. Какое угощение!

Пол не ответил.

— Ты думал, я слишком глупа и не справлюсь? — не отставала Криста.

«Возможно», — подумала Кармен.

— Нет, — ответил Пол, как всегда экономя слова. Криста выпрямилась на стуле:

— Что «нет»? Не делал или не думал?

— Ни то, ни другое, — сказал он.

— А кто же это сделал? — спросила Криста. Кармен ждала, что Пол ее выдаст. Но он даже не посмотрел в ее сторону, ничего не сказал и лишь пожал плечами.

Если Пол ее не выдаст, должна ли она признаться?

— Мне пора, — сообщил Пол. — Большое спасибо за блинчики, Альберт.

Прежде чем уйти, он подхватил стоявшую у входной двери и чем-то набитую сумку.

— Куда это он? — неожиданно поинтересовалась Кармен, хотя это ее не касалось.

Лидия и Криста переглянулись. Лидия хотела что-то сказать, но вдруг замолчала.

— Он поехал… поехал к своему другу, — вымолвила она наконец.

— Ага! — сказала Кармен, не понимая, почему такой простой вопрос вызвал замешательство.

— Я хочу с тобой кое о чем поговорить, — сменила тему Лидия. — Мы наконец составили план приема гостей.

Кармен поняла, что только она одна ничего толком не знает.

— Ага! — опять произнесла Кармен, понимая, что должна спросить про план.

— Мы собираемся все организовать на заднем дворе. Мы взяли напрокат гигантский навес! Здорово, правда?

— Да, здорово. — Кармен потягивала апельсиновый сок.

— Знаешь, я так расстроилась вчера, — продолжала Лидия. — Но взяла себя в руки. А Альберт хочет все устроить дома. Поэтому я очень волнуюсь…

— Да, есть из-за чего, — сказала Кармен с иронией, но, кажется, никто ее не заметил.

— Послушай, детка, — сказал папа, отодвигая стул, — поедем лучше в клуб.

Кармен с готовностью вскочила:

— Поехали!

Наконец-то обещанная игра в теннис! Она вышла вслед за ним во двор и села в новую бежевую семейную машину.

— Бельчонок, — сказал папа, как только они отъехали от дома. — Помнишь, что я говорил тебе о бывшем муже Лидии? Так вот, лучше не вспоминать о нем при Лидии, она очень болезненно реагирует. Кармен кивнула.

— Я говорю об этом потому, что Пол отправился сегодня навестить отца в центр реабилитации в Атланте. Пол ездит туда раз в месяц и обычно остается на ночь, — объяснил отец.

Кармен почему-то захотелось плакать.

— А как же Криста? — спросила она.

— Криста не общается с отцом. После встреч с ним она ужасно переживает.

«Она просто стыдится его», — подумала Кармен. Так же, как и Лидия. Конечно, нашла себе классный вариант, так что о старом лучше и не вспоминать.

— Нельзя отказываться от своей семьи, — пробормотала Кармен, отвернулась к окну и впервые за эти дни расплакалась.

— Я договорилась о первом интервью для нашего фильма, — взволнованно сообщила Бейли.

Тибби фыркнула в трубку:

— Нашего фильма?

— Ну, извини, для твоего фильма, в съемках которого я тоже участвую.

— Кто сказал, что ты участвуешь? — спросила Тибби.

— Ну, пожалуйста, пожалуйста! — взмолилась Бейли.

— Послушай, Бейли. Тебе что, делать нечего? Последовало молчание, в котором эхом прозвучали эти слова. Может быть, не следовало задавать такой вопрос больной девочке?