Санин Евгений - Божий суд
Объединить разъединенных нас,
Хоть это тоже невозможно...
Мой мир — это не золотой кумир,
Тельцом стоящий предо мною.
Мне нужен мир... мир...мир...мир...мир!
Любым путем! Любой ценою!
Мономах смотрит на дверь, на окно, словно опасаясь, что кто-то может
услышать самые потаенные его мысли.
Мономах
(понизив голос)
Я больше обрету, чем потеряю,
И в этот час, когда все видят сны,
Я, Мономах, монахом повторяю:
Мне нужен мир...
(после долгой паузы)
для будущей войны!
Мономах снова начинает ходить и останавливается неподалеку от быстро пишущего летописца.
Мономах
Я просто виду не давал...
Конечно, раб тот что-то ведал:
Быть может, яства подавал,
А хан сказал, когда обедал...
Или молва по той стране
Прошла тайком, а он решился
Один — один! — прийти ко мне
Сказать, чтоб я посторожился...
И, если раб тот не солгал,
Мне мир сулить те ханы станут,
Которого я так желал!
А после... все равно обманут!
Уж голова идет кругом.
Пора пойти вздремнуть бы, что ли?
Работы много нынче днем,
А завтра и того поболе!
По совести и правде суд
Вершить я людям своим буду!
Л е т о п и с е ц
(вставая и подходя к князю)
Ты звал меня?
Мономах
(оглядываясь)
Я? Нет! Кто тут?
А-а... это ты...
Л е т о п и с е ц
Да, как и всюду!
Мономах
Все пишешь, отче?
Л е т о п и с е ц
Все пишу!
Мономах
И до всего тебе есть дело —
Как я хожу, дышу, грешу?..
Признайся честно: надоело?
Л е т о п и с е ц
Да нет! Отвечу, без похвал,
Чтоб не отнять венцов небесных,
Всегда я с радостью писал
О всех делах твоих полезных!
Мономах
И что же, скажем, сделал я,
Иль сделать не успел, сегодня?
Мономах направляется к столику, но летописец преграждает ему путь.
Л е т о п и с е ц
Нельзя. То тайна не твоя.
Мономах
Как, не моя? А чья?!
Л е т о п и с е ц
Господня!
Мономах
С ума сошел! Ведь я же — князь!
Л е т о п и с е ц
(невозмутимо)
Я знаю.
Мономах
Но тогда — как смеешь?
Л е т о п и с е ц
Дана мне власть! И буквиц вязь
Моих прочесть ты не сумеешь!
Мономах
Ну, хорошо... Я не терплю
Коварства, трусости и фальши.
Но тех, кто помнит долг, — люблю!
Даю добро творить им дальше.
Ты только вот что мне скажи
Да честно, как у аналоя...
Л е т о п и с е ц
Уста мои не терпят лжи,
Глаголь, себя не беспокоя!
Мономах
Допустим, в чем-то я не прав,
Так что же, все про то пусть знают?
И в хартии твоей, средь слав
Моих былых, о том читают?
Л е т о п и с е ц
Н-не думаю... Пока что ты
Все делал право и достойно.
И, эти исписав листы,
Я чувствовал себя спокойно...
Мономах
А коль что сделаю не так,
Переписать потом ты сможешь?
Л е т о п и с е ц
Нет.
Мономах
А велю?
Л е т о п и с е ц
Нельзя никак!
Мономах
Так значит, просто уничтожишь?
Л е т о п и с е ц
Нет, княже, нет — я не могу!
Да и что сделал ты худого,
Ты — милость даже ко врагу
Оказывавший, право слово?
Мономах
Ну, скажем, людям не помог,
Иль злом за зло воздал сторицей...
Л е т о п и с е ц
(качая головой)
То может вычеркнуть лишь Бог,
По милости Своей велицей!
Мономах
Ни изменить, ни даже сжечь,
Что в жизни сделал я беспечно...
Ну, хорошо — дела. А речь?
Мои слова?
Л е т о п и с е ц
(жестко, отрезая)
И то навечно!
Дверь, скрипнув, приотворяется.
Мономах
(с сожалением, разводя руками)
Потом продолжим разговор!
Видать, пора для дел настала —
Пришел с докладом Ратибор...
Дверь открывается, входит Гита.
Мономах
Ты? Почему не спишь?
Г и т а
(с заметным акцентом)
Уж встала!
Летописец возвращается за столик и, перебирая листы, отыскивает нужное место.
Л е т о п и с е ц
Гита — английская принцесса,
Дочь Гаральда, что пал в бою,
Когда кровавая завеса
Закрыла всё в ее краю.
Жена и друг незаменимый,
Мать сыновей и дочерей,
Пряма, умна, и муж любимый,
Бывало, всем делился с ней...
Г и т а
Всю ночь я плохо провела,
И мысли были неспокойны.
Мне снилось, я тебя ждала,
И всюду — войны, войны, войны...
А после — крики наяву... Или во сне?
Скажи на милость!
Мономах
Скажу-скажу... Иди ко мне!
(обнимая жену)
Тебе — пригрезилось, приснилось!
Видать, болела голова,
Вот и попритчилось усталой...
Г и т а
Какие трудные слова!
Но я запомню их, пожалуй...
Летописец продолжает, пользуясь тем, что супруги замолчали. — Мономах, думая о своем, а Гита, запоминая незнакомые слова, шевеля губами.
Л е т о п и с е ц
Приятных первых отношений
Им не испортили года,
И радости, и скорбь лишений
Здесь были общими всегда.
Союз с такой женой прекрасен,
И это — ясного ясней!
С одним лишь князь был не согласен —
Что был во всем согласен с ней!
Мономах
Что дети?
Г и т а
(потягиваясь и зевая)
Спят! Так сладко-сладко...
Мономах
И ты еще поспи пойди!
Г и т а
Утро! Не будет же порядка...
Мономах
Тогда скорее их буди!
Г и т а
Да пусть поспят... Совсем немножко!
Наш Святослав вчера упал —
Я это видела в окошко.
Как бы теперь не захромал!
Мономах
Не захромает, иль забыла
То, что его, как и меня,
Судьба впервые посадила
Уже в три года на коня!
Г и т а
(жалобно)
Да ведь ему одиннадцати нет!
Да и Мстислава не жалел ты тоже...
Мономах
Я князем стал в двенадцать лет!
А дед мой — и того моложе!
Г и т а
Да-да, я помню, кто твой дед!
Ты — царский внук и, Боже правый,
Наследник всех его побед,
В тебе — частица римской славы!
Мономах
Я русич! И сказал тебе сейчас
О князе — Ярославе Мудром!
Ну, чем твои ромеи лучше нас?
Г и т а
(пытаясь остановить мужа)
К чему такие речи утром?
Мономах
Что грамотны они, так что ж?
И мы читать-писать умеем.
Их град красив? И наш на их похож.
Они храбры. Мы тоже не бледнеем!
У них история? Немало лет и нам!
И если перейти к победам, —
Мы щит прибили к их вратам,
Чтоб вечно помнили об этом!
А наши русские купцы?
Они так честно всё считают,
Что с ними всей земли концы
Иметь дела предпочитают!
Г и т а
В моей далекой стороне
Я слышала про вашу честность.
Но Рим Второй, доверься мне,
Имеет большую известность!
Мономах
Я лишь отчасти согласиться рад.
Да, Рим столицей мира был, не спорю,
Но заменивший его золотой Царьград
Нас лучше разве тем, что ближе к морю!
Стоит, гордясь собою, сотни лет.
И тут, я подхожу к итогу:
Где есть гордыня — места Богу нет.
А на Руси всегда есть место Богу!
Друг друга травят ядом, жен сквернят,
Их клятвам верить невозможно,
И ведь святыми себя мнят,
Живя напыщенно и ложно!
Без жалости лишают глаз
Своих врагов, не видя сами,
Что сами-то они как раз
Слепые — с целыми глазами!
У нас же и законов нет
Против насилий, отравлений.
И знаешь почему? Ответ:
У нас нет этих преступлений!
По правде и по совести живем,
Который век, Отчизну поднимая,
Причем, не чьим-то, а — своим трудом!
Г и т а
Да-да, я разумею, понимая!
Лишь одного я не могу понять,
Хотя об этом говорить без толку...
Как без борьбы ты мог отдать
Великий стол князь-Святополку?!
Мономах
Чтоб не было меж братьями войны,
Я сделал всё, как надо, по закону,
И целовал на этом крест, икону —
Для блага и спокойствия страны!
(подбирая слова)
Как бы сказать, чтоб ты понять смогла...
Г и т а
(перебивая)
Мне говорил Олег, я не забыла:
Теперь ты — с силой без великого стола,
А у него — великий стол без силы!
Мономах
Пусть это так! Но Русь моя
Жива, хоть и полна слезами,
И больше жизни жажду я:
Пойти на половца с князьями!
(с жаром)
Покуда русский род не вымер,
Нам бы вернуть былую честь...
Г и т а
(прижимаясь к мужу)
Ох, и мечтатель ты, Владимир,
Мономах
(слегка обижаясь)
Не обессудь — каков уж есть!
Г и т а
(покрывая его лицо поцелуями)
И я люблю тебя за то,
Что, по Руси не правя тризну,
Ты любишь, как другой никто —
Ох, слово трудное — Отчизну!
Мономах
Она и для тебя теперь
Своей отныне стала тоже!
И для меня она, поверь,
С тобой роднее и дороже!
Г и т а
(качая головой)
О, сколько пролила я слез,
К ней привыкая через слезы...
Летом — жара, зимой — мороз,
И — эти странные березы...
Потом гляжу — здесь знают в моде толк,
И в книгах смыслят, буквы разбирая.
И Русь за дверью — не медведь и волк,
А красота — от края и до края!
Сначала полюбила я весну,
Потом уже скучать стала о лете,
