Купец VII ранга - Павел Вяч
— Расширить выкуп должников по всем губерниям Империи. Посмотреть, в каких странах идет война, и вывезти оттуда нужных роду специалистов. Что до управленцев… У меня есть только один подходящий вариант.
— Выкладывайте, Ирина Олеговна.
— Красновы, Макс Павлович. Опальный род, высланный из столицы. Их имение находится за Николаевском. Если предложите им стать вассалами, то, скорее всего, они согласятся. Альтернатива — медленное угасание рода.
— Заедем к ним завтра, — решил я.
— Завтра у нас встреча с Колмогоровым и мэром по созданию банка, — напомнила аудитор. — Её и так пришлось перенести. Очередной перенос будет воспринят, как неуважение.
— Ладно, — кивнул я. — Сначала встреча по банку. Что-то ещё?
— Я заметила, что около десяти процентов всех доходов выпадают из общего оборота…
— Это мои личные причуды, Ирина Олеговна, — поморщился я. — Не все сделки можно афишировать. Иногда приходится платить золотом за, к примеру, информацию…
— Понимаю, — кивнула Вязовая. — Но, как ваш бухгалтер и аудитор, рекомендую так или иначе их учесть.
— Учту, — кивнул я. — Что-нибудь ещё?
— В общем и целом, всё, — аудитор пробежалась взглядом по своим бумагам. — Готова перейти к обсуждению хищений.
— Удивите меня, Ирина Олеговна.
— Макс Павлович, — Вязовая посмотрела мне в глаза. — У вас воруют. Ваши же сотрудники.
Глава 8
Воровали все, кому не лень.
Бригадиры, строители, сотрудники и даже охрана.
Где-то пропадали стройматериалы, где-то продукция завода, где-то комплектующие станков.
Сначала я недоумевал, почему Немиров опустил эту часть доклада, но стоило Вязовой закончить, как все встало на свои места.
Служба Немирова ежедневно устраивала показательные наказания. Порки, штрафы, подчас даже увольнения. И, если смотреть по динамике хищений, то количество краж неуклонно снижалось.
Местные постепенно свыкались с мыслью, что волков им не перехитрить.
Плюс, нам на руку работала непреклонность Немирова.
Егерь, имея за спиной армейский опыт, был ярым приверженцем неотвратимости наказания.
Неважно сколько ты украл, это не останется незамеченным, и обязательно последует наказание. Причем, его суровость будет зависеть от того, сколько ты украл.
Те сотрудники, которые подворовывали рыбу, отделывались парой ударов кнута и денежным штрафом.
Кто решал поправить свое материальное благосостояние за счет стройматериалов рода, получали штраф и от двух недель работ на рудниках.
Ну а глупцы, ломающие станки, получали и кнут, и штраф, и ссылку в шахты.
Система работала, но мне не понравилось, что рудники начинают ассоциироваться в общественном сознании с наказанием. Пришлось вносить коррективы.
К счастью, Вязовая с ходу поняла, что я от неё хочу, и активно включилась в работу.
В итоге, договорились отправлять провинившихся не на шахты, а на общественно-полезные работы. Чистка дорог и отхожих мест, уборка разделочных цехов и прочая грязная работа.
Что касается работы в шахтах, то на этот счет у меня было одно мнение — шахтеры — будущая трудовая элита Николаевки.
Эту мысль я донес до Вязовой и взял на заметку донести её и до остальных директоров.
В целом, дела в моей зарождающейся финансовой империи шли неплохо. Да, проблем хватало, в том числе и с воровством, но всё это было решаемо.
— Ну и последний доклад, — Вязовая пододвинула мне тонкую папочку. — На ключевых руководителей.
Я с интересом раскрыл папку и пробежался взглядом по ровному списку имен.
Камнев — ничего;
Немиров — ничего;
Клык — ничего;
Крылов — ничего;
Жданов — ничего;
Мартынов (Давид Иванович) — ничего;
Сергей — ничего;
Шахов — удерживает десять процентов прибыли и производимого товара в рамках договоренностей с М. П. Огневым-Пылаевым;
Иван — ничего;
Архип — ничего;
Степан — ничего;
Анна — ничего;
Арина — ничего;
Вера — ничего;
Анастасия — ничего;
Людвиг — присваивает себе до двадцати процентов прибыли;
Прохор — присваивает себе до двадцати процентов прибыли.
— Мне очень жаль, — вздохнула Вязовая, стоило мне дочитать до конца. — Я дважды проверила всю информацию, но всё подтвердилось. Людвиг и Прохор у вас воруют.
— Ну что, Макс, — когда разговор заходил про финансы, Виш, казалось, получает от беседы истинное удовольствие. — Будешь ей рассказывать или нет?
А вот это был действительно серьезный вопрос. Стоит ли Вязовой знать о моей… серой бухгалтерии?
— Продолжайте вести учёт, Ирина Олеговна, — немного помолчав, произнес я. — Когда будете готовы претендовать на повышение допуска, дайте мне знать.
— Я готова, — незамедлительно откликнулась аудитор.
— Вы отдаете себе отчет в своих словах, Ирина Олеговна? — я внимательно посмотрел девушке в глаза. — Пути назад не будет.
— Я прекрасно знаю все плюсы и минусы службы Великому роду, — улыбнулась аудитор. — Я готова.
— Пылаевы, по сути, состоят из двух человек. О каком Великом роде вы говорите?
— Пусть я не столь опытна, как мой покойный супруг, но я вижу цифры, Макс Павлович. А цифры не врут.
— И цифры говорят вам, что Пылаевы — Великий род?
— Цифры говорят мне, что род Пылаевых уже играет значительную роль во внутренней политике Империи.
— Это из-за военных заказов.
— Пока да, — кивнула аудитор. — Но вы забываете о Колизее, о матрешках, о ваших движителях, о Проколах, в конце концов! Если темпы развития сохранятся, то род Пылаевых встанет вровень с самыми могущественными родами Империи. И я хочу быть частью этой истории.
— Чем выше взлетаешь, тем больнее падать, — вздохнул я. — А у вас дети, Ирина Олеговна. Не боитесь?
— Вы ясно дали понять, что будете защищать своих до конца, — тряхнула челкой Вязовая. — И нет, я не боюсь. Вы ведете дела честно, и это о многом говорит.
Некоторое время мы смотрели друг другу в глаза, но аудитор и не подумала отвести взгляд.
И даже присутствие Анны её не смутило.
— Сильная, — с уважением протянул Виш. — Непросто ей будет мужика себе найти.
«Да уж как-нибудь разберется…».
— Тогда готовьтесь, — первым не выдержал я. — Завтра будут принимать клятву роду. Клятва очень серьёзная.
— Я не подведу вас, Макс Павлович, — Вязовая, поднявшись из-за стола, поклонилась мне в пояс. — Правильно ли я понимаю, что после клятвы вы объясните, почему так спокойно отнеслись к растратам Людвига и Прохора?
— Правильно, — кивнул я. — А теперь, можете идти, Ирина
