Закон охоты - Андрей Александрович Васильев
Ну, не суть. Так вот, еще на этом острове есть мегалиты, стоявшие там уже тогда, когда Сахара ещё являлась саванной, а Месопотамия — огромным болотом. Они были до появления Стоунхеджа и возведения пирамид, до покорения дельты фараонами Верхнего Египта, до… Короче — древность немыслимая, умом не охватываемая. Но при этом местные мегалиты и тогда новыми никто бы не назвал, указанный возраст — условный. Просто точнее пока никто сказать не может.
И действительно, одна из археологических экспедиций, которые то и дело на остров Веры наведываются, в свое время откопала две гранитных головы представителя семейства кошачьих, плюс еще какую-то штуковину, которая была похожа то ли на волка, то ли на оленя. Светка сама их не видела, но один из ее давних приятелей, музейный работник, про это ей рассказывал. Причем вырыли их из земли как раз у мегалитов, которые расположены один в один как святилище. Два по бокам лежат, третий между ними стоит, он тут главный.
Там, у этих камней, надо полагать, и третья голова находится, та, что нам нужна и за которой, хочешь не хочешь, на остров Веры идти придется.
Кстати, с Верой этой тоже особой ясности нет. Кто говорит, что она дворянка, нахватавшаяся дурных народовольческих идей и сбежавшая сюда от опостылевшего быта, от всех этих балов, юнкеров и французских булок, кто утверждает, что на самом деле девица относилась к купеческому сословию и подорвалась из дома по романтической причине. Не захотела выходить замуж за того, кого ей папенька подыскал. Как бы то ни было, Вера эта на острове прожила немало и прославилась со временем как невероятно умелая целительница. По слухам, выхаживала даже таких хворых, которые сами на себя рукой махнули, а это верный путь в могилу. Но при этом, по тем же слухам, ни славы знающей травницы, ни как прозорливой ведуньи она не снискала. Не говорили в народе про такое. В результате так никто и не понял, откуда она черпала знания и силу, сие осталось тайной навсегда.
А вот мне сдается — смогла она как-то достучаться до тех, к кому мы в гости скоро отправимся. Мало того — получить от них силу или что-то еще, то, что позволило лечить людей, причем очень эффективно.
Вывод. Если я прав, то получается, можно с этими отблесками прошлого как-то общий язык найти? Пусть не сразу, но можно.
— Короче, Макс, я вообще не понимаю, как мы будем выкручиваться, — закончила свой рассказ Светлана. — У меня лично опыта во всех этих «пойди туда — не знаю куда» нет совершенно. На тебя вся надежда.
— Тот случай, когда лесть не радует совершенно, — признался я, укладываясь на лавку и подсовывая под голову извлеченную из рюкзака надувную подушку. — Блин, стой, не надо… А, уже все. Нет, не наш сегодня день!
Увы, юная Марина не смогла удержать в себе все, что выпила, чем очень опечалила всю нашу компанию, даже совершенно небрезгливую Марго. Ну, тряпки с ведром тут не наблюдалось, увы. Из всех коммунальных благ обнаружилась только здоровеннейшая дырка в полу, из которой время от времени поддувал холодный ветерок.
А самым веселым оказалось то, что, когда наша новая спутница проснулась, она никого из нас даже не вспомнила. Вернее, ее воспоминания заканчивались на том, как их троих отвели в какой-то каменный карман, где эта не сильно дружная компания еле-еле разместилась, а следом мигом принялась переругиваться, виня друг друга в случившемся. В это, кстати, сразу верю. У Майи всегда во всем виноваты все, кроме нее любимой.
— Вот как такое могло быть? — спрашивала у нас Марина, хлебая холодную воду из кувшина, стоявшего на столе, и морщась от головной боли. — Я провалами в памяти не страдаю.
— Непохоже, — возразила ей Марго, по-прежнему лежащая на лавке. — И потом — вон следы на полу. Они уже подсохли, конечно, но идентифицировать их можно без труда.
— Да неважно — помнишь ты чего, не помнишь, — равнодушно отметила Метельская, сидевшая за столом и чистящая пистолет. — Главное — ты идешь с нами. Таково условие.
— Куда иду? — страдальчески промычала Белозерова. — Зачем?
— Туда, куда поведут. — Светлана со щелчком вставила в рукоять магазин. — Как баранов, говоря твоими словами. Если тебя интересует географический аспект — в сторону Миасса.
— Это где?
— Там, — оперативница ткнула пальцем в сторону выхода. — Или там? Неважно. Какая тебе разница?
— Никуда я не пойду, — заявила девушка, ставя кувшин на стол. — Делать мне больше нечего.
— Все так, — похлопал ее по плечу подошедший Аркаша. — Нечего тебе больше делать, потому что накосорезила ты люто и огребешь за это неслабо. Я тоже накануне косяк упорол, так меня эти трое второй день в дугу гнут и словом, и делом. А твой грешок почище моего, уж поверь. Ты Хозяйке местной горы язык показала, а после еще один жест, не сильно приличный. Потому или с нами, или вообще никуда никогда больше не доберешься. И папа тебе тут не поможет. Лучше не спорь, прими наказание как данность.
— Никак наше чадушко что-то осознало? — всплеснула руками Марго. — С ума сойти можно!
Не сомневаюсь, что Аркаша говорит от чистого сердца, только руководит им не чувство коллективизма или жалость. Нет, он так о себе заботится, скорее всего, поскольку понимает: Марго не шутила — если дело все же дойдет до жертвы, то ей станет он. И Метельская за него вряд ли станет вписываться, слишком уж они друг друга не жалуют. А так — какой-никакой шанс. Мнение Светы веско, спора нет, но последнее слово все равно остается за мной, а у нас с Аркашей деловые отношения, которые что-то
