Перерождение темного архимага III. Чужая земля - Amazerak

Это звучало логично, но мне казалось, что Вероника не только из-за наступления переживает: было здесь и что-то личное.

— Не переживайте так за меня. Я имею кое-какой опыт.

— Месяц в штрафбате? И это, по-вашему, опыт? У меня за спиной пять лет службы и то… скажу откровенно, этот опыт здесь мало помогает.

— Да, нам надо заново учиться воевать. Это совсем не то, что сидеть по крепостям.

— Верно. Поэтому делайте, как я говорю. Сопровождайте танк, но к бездне не приближайтесь. Вам понятно, Алексей?

— Понятно, — я не стал спорить. Смысла не было. В любом случае, сам решу, как поступить.

— И кстати, по поводу нашего предыдущего разговора про вашу магию… Давайте сделаем так. Я доложу в магический отдел, скрывать я просто не имею права, но скажу, что способность появилась у вас после поступления на службу. Якобы вы сами о ней недавно узнали.

Я подумал немного и кивнул

— Да, отличная идея. Только осталось придумать легенду. Смотрите, как можем сказать. Допустим, я пошёл к бездне, почувствовал признаки отравления, а потом, когда мы отбивались от тёмных, моя воздушная магия внезапно стала тёмной. Там ведь техники похожи. Воздушный кулак, лезвие и прочие. Я атаковал воздушным лезвием, а оно стало тёмным. Достаточно правдоподобно выглядит?

— Ну… — Вероника задумчиво закатила глаза. — Всё это, конечно, очень необычно, но… подобные вещи случаются. Иногда может прорезаться талант ко второй стихии. Думаю, да, правдоподобно. Так и скажу.

— Спасибо вам, Вероника. Вам пришла в голову очень хорошая идея. Вы не только красивая, но ещё и умная.

Губы княгини невольно растянулись в улыбке.

— Какой же вы льстец, Алексей. Но… давайте без сантиментов. У нас ещё полно дел. Полковник приказал разбить лагерь. А вы предайте мой приказ экипажу сержанта Баранова и можете с ним выдвигаться хоть сейчас. До вечера время ещё есть.

Танк сержанта Баранова стоял в поле. Сам сержант оказался мелким юрким мужичком не знатного происхождения. Он сидел в своём шлемофоне, высунувшись из люка массивной полусферической башни, и наблюдал в бинокль за окрестностями.

— Майор приказала, говорите? — переспросил он, когда я объяснил суть дела. — Ну раз приказала, так поедем. Куда ехать-то?

— Я покажу. Моё отделение с тобой будет.

— Ну лады, показывайте.

Вскоре я и четверо моих бойцов взгромоздились на броню, танк зарычал, навонял выхлопами и пополз на пригорок. И началась рутинная боевая работа. В нашем поле зрения виднелось четыре завода, и Баранов по очереди наводил орудие на каждое из них и делал по несколько выстрелов, пока здание не переставало дымить. Затем мы проехали южнее, наши такую позицию, откуда просматривались ещё три островерхих силуэта и тоже их подбили.

Когда все заводы обмякли и прекратили отравлять воздух, я сказал Баранову, чтобы прикрыл меня, а сам отправился к трупам стражей, которые до сих пор чернели в тумане огромными кучами. Силы они мне дали не так много, как я предполагал, но в ходе поглощения меня опять накрыло, и духовный огонь заструился по организму ещё более мощными потоками.

Вернулись мы практически затемно. В лагере горели костры, на двух броневиках стояли прожекторы, шарящие по сторонам своими мощными лучами. Мы обосновались рядом с палатками офицеров. Я разложил свою палатку, сунул внутрь спальный мешок и портативный дизельный обогреватель. Теперь там можно было жить.

Когда спальные места были готовы, мы с парнями собрались у костра, чтобы поесть. Здесь уже стояла походная кухня.

— Кто-нибудь знает, что с нашим лейтенатом? — спросил Каштанов. — Тяжело его ранило?

— Жив, — ответил я. — Ему копьём лёгкое проткнули, но не с его рангом подыхать от такой ерунды. Целители на ноги поставят.

— Но вернётся, в любом случае, нескоро. Теперь кто командовать будет? Урбанович, поди. У этого-то гада ни царапинки.

Прапорщика Урбановича, являвшегося заместителем Дондукова, никто не любил. Этот боярин вёл себя надменно даже с другими аристократами более низкого звания. Но у меня с ним проблем никогда не возникало. Моей силы он как будто побаивался.

— Ничего страшного. Никого он не тронет, — успокоил я Каштанова. — Со мной не станет на рожон лезть. А вы подчиняетесь прежде всего мне. Поэтому, не забивайте себе голову ерундой.

— Н-да-а… Мы вас по гроб жизни должны благодарить, ваше сиятельство. Спасли нас сегодня. А то эти твари всех порешили бы.

— Не стоит благодарности. Вы все сегодня храбро сражались. Когда вернёмся, получите награды. Вы заслужили.

— Да уж, — невесело протянул Каштанов и понизил голос. — Слушайте, господин сержант, а вы не знаете, какие планы-то у командиров? Куда нас дальше? Туда? — он кивнул в сторону бездны.

Я тоже посмотрел в ночной мрак. По-хорошему, батальон следовало вернуться в тыл для пополнения. Слишком мало осталось народу. Но мне казалось, этого не будет. Да и сам я не хотел. Во мне кипел азарт. Надо идти вперёд, надо поглощать силу, закрывать бездны, чтобы стереть с лица земли всю эту мерзость и не позволить тёмным тварям тут разгуливать.

— Мне неизвестны планы командования, — отрезал я. — Как будет приказ, сообщу.

— Теперь только молиться остаётся, — вздохнул Каштанов, и никто возражать не стал. Даже Пестов, который по-началу был полон энтузиазма, — даже он выглядел поникшим.

Сегодня мне было трудно уснуть. Я ещё не пришёл в норму после поглощения огромного количества силы, тело находилось в сильнейшем напряжении, то руку сводило судорогой, то ногу. Голову распирало изнутри. Лишь спустя часа три состояние стабилизировалось, я задремал, но тут передо мной предстал тёмный бог.

Я сразу понял, что это не сон. Существо выглядело столь же реальным, как и во время первых двух контактов. Вот только это снова оказался не мой заклятый враг из предыдущей жизни, а монстр, управлявший местным воинством.

— Ты пришёл к нам, ты уже здесь, ты скоро умрёшь, — прогремел голос в моей голове. — Жалкие существа, скоро вас не станет!

У меня внутри всё сжалось, но я нашёл в себе силы побороть его и даже попытался мысленно ответить:

— Убирайтесь прочь, ублюдки! Мы вас загоним обратно в ямы. Вы не получите ни пяди нашей земли. Это наша земля!

Произнеся это в своей голове, я проснулся, вскочил в холодном поту и долго сидел, приходя в себя. Опять эта сука преследует