Л. Граф - Смотритель
“Вы хотите некоторые приготовленные с пряностями яйца?”
Пэрис ступил в пещеристое здание, не отвечая ей.
Здесь было холоднее чем снаружи и столь же темно как в могиле, несмотря на длинные лучи солнечного света, проникающего между щелями в стенах.
Что-то рекурсивное и пыльное скрывалось в огромной насыпи около центра структуры, приостанавливая блеск тумана в теневом полосатом воздухе выше этого. Сено, понял Пэрис, с нечетким небольшим смехом. И девушка с фермы была права - это не очень хорошо пахнуло.
Он почувствовал, что Ким подсознательно подвинулся ближе, и Пэрис посмотрел искоса на трикодер энсина, поскольку девушка тащила сзади за рукав.
“Смотри? Не тонкий, но сено.”
Пэрис ничего не сказал. Около него Ким убрал трикодер и поднял голову с хмурым взглядом.
“Здесь есть форма жизни”, моментально сообщил энсин.
“Только одна”
Пэрис сэкономил взгляд для “формы жизни” позади них. “Где?”
Ким медленно поворачивался, его глаза внимательно следили за прибором, когда он охватывал маленькую единицу датчика через девушку фермы, насыпь сена возле стены.
“Это всюду”, сказал он спокойно. Трикодер пел, когда он нацелил его вне груды сена. “Я также считываю некоторые обрабатывающие матрицу устройство. Это может быть голографический генератор - Пэрис!”
Ким вращался, тянув за руку Пэриса, он замахал трикодером к задней стенке сарая. “Гуманоидные жизненные знаки там!
Здесь!”
Вспышка молнии, казалось, взорвалась посреди здания, разбиваясь сквозь искривленные тени. Пэрис нырнул далеко от вспышки, ограждая глаза ладонями рук, и почувствовал, что Ким наткнулся сзади прямо на него. На хвосте пламени, нечто, столь же тяжелое как грозовые тучи, раздулось в то, что возникло перед ними.
Пэрис отодвинул Кима и ста впереди него, смотря искоса на девушку фермы, когда она материализовалась на их пути, глаза в огне. “Я еще не готов к Вам”, объявила она в состоящем из гравия старчиском баритоне.
Порочный клубок собаки подчеркнул ее слова, заполняя темноту позади них. Пэрис услышал визг удивления Кима, когда он закружился, чтобы стоять перед собакой, и он ударил в свой значок коммуникации прежде, чем его рассудок соединил все изображения.
“Пэрис к Джейнвей!”
Он не почувствовал удар, который запустил его - только услышал взрыв боли в черепе, когда женский кулак, девушки с фермы, вступил в контакт с его головой, и увидел волну темноты, которая потерпела крах встречая его, когда он упал.
Она обнаружила свой значок коммуникации в ответ на неудавшийся крик.
“Джейнвей здесь.” Танцоры и участники пикника толпились вокруг нее, хлопая вовремя острой игры человека на банджо. Она повернулась спиной к ним, пытаясь обнаружить некоторый минимально тихий островок посреди всего этого искусственного кутежа. “Пэрис?”
Джейнвей даже не позволила тишине продлиться больше минуты прежде, чем махнуть группе инженеров, все еще собранных около начала длинной дорожки. “Продвиньтесь!”
Огибая угол дома, она сначала услышала собаку, ее басистый рев лился каскадом сквозь открытые двери сарая, как голос демона, случайно выпущенного из Ада. Это напомнило ей нелепые, бессмысленные припадки Медведя, всякий раз когда экспедитор проходил слишком близко от дома, и она была ужалена с нечеткой смесью сожаления и страха. Когда голос Кима присоединился к собаке, острый и с тревогой, Джейнвей сигнализировала инженерам, чтобы они рассеялись, поскольку они врываются через двери сарая в неизвестное помещение.
На мгновение, ее глаза отказались приспособиться к темноте. Клубки и стук перевернули ее, бесцельный, и затем мир, казалось, хватал в центр. Она бросала взгляд, Ким закрывался руками, напротив пустой клетки от собаки, оскалившей зубы.
И Пэрис, раздавленный в женских ногах фермерши и только начинающий бороться с ее коленями. Джейнвей достигла центра и выпрямилась, чтобы размахивать своим фазером - глотая горькое расстройство, когда вспомнила, что они были все безоружны, бессильны, захвачены. Бум! двери сарая, хлопнули позади них, укрепляя беспомощность их положения.
“Очень хорошо. Так как никто, кажется, не заботится ни о каком зерне…”
Голос принадлежал стареющему человеку банджо, но это была пожилая женщина из дома, которая вспыхнула в существовании, только медленно двигается от лица Джейнвея. Позади нее, вокруг нее, всюду, остальная часть народа фермы-сценария появилась в том же самом феерическом мерцании, и сарай был внезапно переполнен ими.
В руках вилы и сердитые лица, Джейнвей перенесла внезапное убеждение смеяться над усталым клише. Вид этих сердитых крестьян уже оказался слишком опасным, чтобы отнестись к этому так слегка.
“Мы должны будем продолжить двигаться раньше срока”, объявила старуха голосом старика.
Джейнвей открыла рот, чтобы выступить с вопросом, но слова застряли в ее замороженном горле. Позади кольца фермеров низкий, пульсирующий гул простирался как волна, расторгая заднюю стенку сарая, как если бы это было масло на зерне старухи. Ким задыхался и отводил взгляд, но Джейнвей заставила себя уставиться на ужас не мигая, когда она боролась, чтобы запомнить каждую деталь на всякий случай, любой из них жил достаточно долго, чтобы счесть информацию полезной.
Комната длиннее, чем самый длинный коридор Вояджера, простиралась мимо дальнего конца сарая в невидимое расстояние. Плиты колебались в точном ритме, даже ряды вдоль любой стены, как исследование столов в чудовищной мертвецкой, каждый держащий голое гуманоидное тело. Трубы и провода и исследования зависели от металлического потолка, чтобы проникнуть в тела ниже в большем количестве мест, чем Джейнвей могла рассчитать - как система жизнеобеспечения, но без жизни, остающейся в предметах.
Джейнвей попыталась увидеть, какие жидкости или газы проходили через трубы, но только смогла сосредоточиться на гладком, темном лице Вулканца через три кровати дальше от нее.
Свет, столь же белый и ослепляющий как солнце, взорвался направленный наружу от голографического народа фермы. Они разрушались в тишину и ничто, охватывая весь вид и звук, уничтожая сарай и все в этом, пока Джейнвей не почувствовала себя приостановленной, замороженной, одеревеневшей, падающей на спину. В палате.
Взгляд вверх на множество исследовательских приспособлений и игл. Джейнвей, которую судят, чтобы бороться, попыталась отвернуться в сторону, поскольку первое из длинных приспособлений скользило вниз к ее голому телу с преднамеренностью, которая казалась, так или иначе и живой и пугающе механической. Где-нибудь с левой стороны от неё, Ким кричал. Нет! Я не буду позволять это! Они не могут сделать этого с моей командой!
Опустившееся приспособление установило свой непреклонный контакт, холодный металл против теплой плоти, проникнув манипулятором в ее грудь, несмотря на всю ее боль и страх и гнев. Она не хотела умирать, не хотел давать, кто бы ни управлял этим ужасным, забавным домом удовлетворения и наблюдения, потому что это могло причинить ей боль. Но когда второй манипулятор спрятался в соседней кости и мускуле, чтобы присоединиться к его компаньону, она поняла, что ее тело не дало ей выбора. Ее ум потерпел крах опускаясь вниз в тишину, как раз тогда, когда ее душа все еще проклинала их мучителя каждым доступным способом, которым знала.
Глава 8
Она просыпалась аккуратно - без фанфар, без боли. Как будто кто-то щелкнул выключателем в ее мозге. Один момент она не знала ни о чем, и в следующем ее глаза были открыты, и огни шли и не было никакого толчка или страха или мучения между двумя мирами.
Ставши на колени, Джейнвей подняла голову и огляделась.
Она была в машинном отделении. Кери и остальная часть его команды лежат рассеянные вокруг ядра, примерно в тех же самых позах, в которых они были захвачены, некоторые из них сидели и ждали, как если бы были неуверенны, что надо делать, другие натянуто ползали, как будто только проснулись от некоторого неудобного сна. Около Джейнвей основная печать, окутывающая ядро деформации, жужжала и пылала в спокойном забвении. Так же, как если бы они вовсе не уходили.
Но Джейнвей знала, что это не верно.
Поднимаясь на ноги и помогая Кери встать, она притронулась к своему значку коммуникации. “Джейнвей на связи. Кто-либо там?”
“Да, Капитан”. Голос компьютера казался шатким, отвлеченным.
“Мы здесь”.
“Сколько времени мы там были?”.
Была задержка, во время которой Джейнвей предположила, что он проверял показания своих приборов. Она использовала время, чтобы посчитать инженеров в поле зрения и сравнить то число с ее памятью. “Почти три дня,” сказал компьютер, так же она решила, что очевидно все с нею возвратились в один момент. “Капитан, судно Маквиса приводит в действие свои двигатели.”
“Чтоб их!” Взорвалась Джейнвей, кивнув Кери головой, она побежала к турболифту, давая сигнал к каждому значку коммуникации по всему судну, “Все высокопоставленные офицеры, отчет мостику немедленно!”
